Ржавчина - Виктория Юрьевна Побединская
– Ты чего молчаливая такая? – толкает меня локтем один из них.
В ответ остальные смеются.
– Я же говорил, даже кляп не понадобится. Она всегда как рыба.
Мы въезжаем в тоннель, и становится темно. Парни затихают, а я слышу глухие удары собственного сердца, которое бьется, как у кролика. Горло саднит, голова от страха кружится и ужасно хочется пить. Но я боюсь даже пошевелиться. Свет резко бьет в глаза. Я зажмуриваюсь. И только когда замечаю потрепанные временем кирпичные здания, понимаю, где оказалась. Они привезли меня в Ржавый город.
– Выходим. – Один из парней хватает меня под локоть и тащит в сторону гаража с обшарпанными воротами. Когда-то они были зелеными, но краска облупилась и теперь шелушится, словно облезающая чешуя. – Сиди здесь. Некрасиво начинать праздник, пока гости не собрались.
– У кого праздник? – спрашивает кто-то.
– У рыжего и кучерявого, – отвечает Сет. – Если выживет, считай второй день рождения.
Август? Почему он должен выжить?
Его имя бьется под кожей словно пульс. Август. Август. Август.
Пусть он будет здесь. Пусть будет!
Под лязганье открываемого замка верчу головой, пытаясь запомнить, где я. Два многоквартирных дома вдалеке, длинный гаражный массив, сваленные в кучу бетонные блоки. Я перечисляю в уме детали, за которые могу зацепиться взглядом, но в панике все тут же из головы стирается.
– Руки ей завяжи, – командует Сет. – А то перепортит там все Солу, он нам потом весь мозг вытрахает.
– А сам он где?
– К цыпочке своей уехал.
Запястья тут же стягивают веревкой.
– Давай, топай!
Чья-то рука с силой толкает между лопаток в пыльный гараж, и позади захлопывается дверь. Последнее, что я успеваю увидеть, оглянувшись, как Сет, опираясь на столб, курит, довольно улыбаясь. Гремит навесной замок, гаснет свет, и я остаюсь одна.
– А если это все-таки не она? – раздается по ту сторону. Я прижимаюсь к воротам ухом, чтобы лучше слышать.
– Чуть припугнуть не вредно. Сводим ее в Вегас, покажем, как мы здесь живем. Может, девчонке даже понравится, – смеется Сет. Сердце падает в пятки. – Черт, где они так долго?
Смех стихает. Шаги удаляются. И остается только чернота.
Я не знаю, сколько проходит времени. Кажется, будто вечность. Ноги и руки затекают, и я медленно поднимаюсь, чтобы их размять. Меня знобит. То ли от страха, то ли от холода. Но даже слез нет. От напряжения, организм просто впадает в ступор.
Когда глаза привыкают к темноте, я нахожу диван. Старый и потрепанный. От него пахнет пылью и машинным маслом, но это лучше, чем бетонный пол, и я сворачиваюсь на нем в клубочек, продолжая про себя молиться. Пожалуйста, Боже, помоги мне…
Август. Он ведь хотел предупредить.
Пожалуйста, пожалуйста…
Где он сейчас? Знает ли, что я заперта здесь?
Пожалуйста …
Когда я снова слышу голоса и смех, сил уже не остается. Ворота распахиваются, и я вздрагиваю, поднимая голову и щурясь от света. Воздух внутрь затекает душный и влажный.
Закат.
Значит, уже вечер.
– Вылезай, глухонемая.
В дверном проеме стоит незнакомый парень. Он не из нашей школы, я точно знаю это. Мы смотрим друг на друга пару секунд, а потом я качаю головой, с силой вцепляясь в закрепленную опору стенового стеллажа.
– Пошли!
Он тянет меня за локоть, но я упираюсь и подошвами прирастаю к полу, вцепляюсь руками едва ли не до боли. Потому что сейчас что-то случится. Что-то очень плохое, чему я, как и Эрик, не смогу помешать.
– Сет, она не хочет.
Кажется, он только сильнее злит его.
– Ты чё, с телкой не в состоянии справиться?
В этот момент я решаю, что буду биться и царапаться, но не позволю им над собой издеваться. Вот только в мыслях все оказывается не так, как на самом деле. Когда в гараж входит Сет, он так резко заламывает мне руки, что я не успеваю даже вскрикнуть, а потом выволакивает на улицу, толкая к сложенным в кучу бетонным блокам, словно я ничего не вешу.
Он усаживается на один из них и дергает за веревку на руках, заставляя сесть к нему на колени. Кто-то смеется. Я оглядываюсь, замечая, что это место похоже на что-то вроде местного пятака для тусовки. Некоторые парни курят, некоторые что-то пьют и разговаривают, не обращая на нас внимания.
– Ты сама виновата, – говорит Сет почти ласково, как с непослушным ребенком, развязывая мне руки. Я дергаюсь, чтобы встать, но он держит крепко. И словно предупреждая, ловит мой взгляд. «Даже и не думай» – говорят его глаза. Внутренности будто кипятком окатывает.
И тут же снова успокаивает:
– Не бойся. Я тебя не трону. Я ведь не идиот. Тебе нет восемнадцати, а мне неохота за решетку.
Вот только в словах его так много скрытой угрозы, что я не верю.
– Но проблема только одна, – продолжает Сет, кивнув на залитые закатным солнцем улицы. – Я не они.
И вместо взгляда – непроглядная чернота.
– Зато только представь. Теперь ты сможешь ощутить сполна, как нам живется здесь. Потому что выбираться будешь сама. И никто тебе не поможет.
– Тогда отпусти меня, – прошу я шепотом, едва слышно, но Сет ловит мои слова по губам.
– Нет, – качает он головой, поясняя: – Еще рано.
– Пожалуйста, – прошу я, и на его лице появляется такая заботливая улыбка, почти милосердие. И это до ужаса страшно, потому что есть во взгляде этого парня что-то дикое. Это не взгляд человека. Зверя.
– Головой думала, прежде, чем сдать нас с потрохами своей прилежной школе?
– Это была не я, – лишь губами.
Первая реакция на страх – избежать наказания. Но тут же опускаю взгляд. Ложь.
– Я знаю, что это была ты, – продолжает Сет, и вдруг его ладонь опускается на мою щеку. – Но тебе повезло. Я разрешаю тебе искупить вину.
Что?
– Ты понравилась моему другу. А другого такого у меня нет, понимаешь? Такого, чтобы я положиться мог, как на себя. Сегодня у него важный день, а ты будешь трофеем. Правда, воспользоваться им «после» он к сожалению, не сможет. Но поднять ему настроение «до» ты ведь в состоянии?
Мышцы в моем теле словно парализует.
– Влюбилась, да? Поэтому выгородила?
Я качаю головой.
– Думала, так сможешь его покорить?
Я отворачиваюсь, не желая смотреть ему в глаза. Мне мерзко, стыдно, и плохо до такой степени, что не вдохнуть. В горле ком размером с валун.
– Дура, – шепчет Сет. – Я ведь знаю
