Удержи меня - Мишель Хёрд
— Это не сработает, и теперь я понимаю, почему я тебе нравлюсь в этой одежде.
Макс достает из сумки свою рубашку и протягивает ее мне.
— Надень это поверх футболки. Никто не увидит то, что принадлежит мне.
— Такой собственник, — бормочу я, натягивая ткань и завязывая ее на поясе.
— Да, и тебе лучше помнить об этом. Если только ты не хочешь, чтобы я убил случайного мужчину за то, что он пялился на твою грудь, ты будешь держать свое тело прикрытым.
Я качаю головой, глядя на своего сумасшедшего мужчину, и выхожу за ним из спальни.
— Мне также нужно больше туалетных принадлежностей. И немного косметики. И фен был бы великолепен.
— Все, что захочешь, детка, — бормочет он, не особо слушая меня, когда запирает за нами дверь.
— В таком случае, я также хочу, чтобы в хижине был телевизор.
— Хорошо.
Я делаю паузу, чтобы спросить:
— Ты меня слушаешь?
Его глаза перебегают на меня, когда он открывает дверь внедорожника.
— Да. Тебе нужны туалетные принадлежности, косметика, фен и телевизор.
— О. Хорошо. — Я посылаю ему воздушный поцелуй, прежде чем забраться в машину.
К счастью, поездка до ближайшего города не долгая, потому что я устала от внедорожника после всей той езды, которую мы проделали ранее.
— Когда тебе понадобится перерыв в вождении, я могу подменить тебя, — снова предлагаю я
Макс только качает головой.
— Есть ли причина для твоих проблем с контролем?
Его глаза устремляются на меня, а затем сосредотачиваются на дороге.
— Нет, просто я такой, какой есть.
Я киваю и бросаю взгляд на прекрасную природу на обочине дороги.
— Кстати, ты не дождался моего разрешения, прежде чем освободиться от стяжек.
Он усмехается.
— Я и не ждал твоего разрешения.
Всего две недели отношений с ним, и он настолько поднял мою самооценку, что я удивляюсь, почему вообще думала, что недостаточно хороша для него.
Въезжая в город, Макс находит место для парковки, затем приказывает:
— Все время оставайся рядом со мной.
— Можешь не повторять. Я знаю, как это делается.
Мы выбираемся из внедорожника, и я протягиваю ему руку. Мы соединяем наши пальцы и, как нормальная пара, направляемся по тротуару в поисках магазина, где я смогу купить что-нибудь приличное из одежды.
В первом попавшемся магазине продается в основном повседневная одежда, и мне удается найти две пары джинсов и четыре блузки.
Я также беру пару туфель на высоких каблуках, но когда хочу расплатиться, Макс говорит:
— Убери свою кредитку.
Не желая обсуждать это в присутствии продавца, я позволяю ему оплатить счет, но как только мы выходим из магазина, спрашиваю:
— Почему ты заплатил?
Его тон серьезен, когда он объясняет:
— Потому что они могут отследить тебя через твои банковские счета. — Черты его лица немного смягчаются, и он обнимает меня за плечи. — И потому что я этого хочу.
Со счастливой улыбкой на лице я теснее прижимаюсь к нему.
— Ты слишком идеальный. Это даже немного пугает.
— Почему это пугает?
Я смотрю на его лицо.
— Потому что никто не идеален. Я жду, когда случится что-то неожиданное.
— То, что я ассасин, было недостаточной неожиданностью?
— Черт, я и забыла об этом, — хихикаю я. — Теперь мне стало легче.
Он качает головой, как будто не может поверить и в половину того дерьма, которое вылетает из моего рта.
Мы заезжаем в мужской магазин, чтобы Макс купил костюм для свадьбы, и я заставляю его примерить парочку, просто чтобы увидеть его в разных образах. Этот мужчина вполне мог бы быть моделью.
Как только Макс выбирает костюм угольного цвета, подчеркивающий светло-зеленые глаза, мы возвращаемся к внедорожнику, чтобы положить сумки в багажник и продолжить поход по магазинам.
— Я не вижу ни одного магазина с вечерними платьями, — говорю я с беспокойством.
Макс затаскивает меня в круглосуточный магазин, целуя в висок.
— Позволь мне позаботиться о платье.
Я закатываю глаза.
— Мне нужно произвести хорошее впечатление на Николая, учитывая, что он твой единственный друг.
— Просто доверься мне. Я куплю тебе самое красивое платье, какое только есть. — Он указывает на прилавок с туалетными принадлежностями. — Возьми все, что тебе нужно.
Я хватаю бутылочки с шампунем и кондиционером и говорю:
— У меня даже духов нет. Может, мне стоит остаться в домике? Никто не знает, что я там. Я справлюсь одна.
Макс качает головой и бросает на меня предостерегающий взгляд.
— Ты идешь со мной. Я не выпущу тебя из поля зрения.
Я беру все, что мне нужно, и, когда мы идем к отделу с закусками, спрашиваю:
— Чем Николай зарабатывает на жизнь?
— Это история для менее людного места.
Моя бровь приподнимается, когда я беру себе свои любимые крендельки и чипсы.
— Это то же самое, что и у тебя?
Макс просто качает головой, а когда мужчина идет по проходу, он двигается передо мной, словно пытаясь спрятать меня от его взгляда.
Боже, мне нравится эта его собственническая сторона.
Я вздыхаю, потому что мне крышка, если у нас с Максом ничего не получится. Ни один мужчина никогда не сравнится с ним.
Глава 25
Макс
— Ты уверен, что платье будет там? — спрашивает Ками уже в десятый раз.
— Расслабься, детка, — шепчу я, проверяя, нет ли сообщений на моем телефоне. — Твое платье уже там.
Внезапно ее глаза расширяются.
— Я совсем забыла об этом. Ты не сказал мне, чем Николай зарабатывает на жизнь.
Я не забыл. Лишь пытался отложить этот разговор.
Пока что Ками ни о чем не волновалась. Будем надеяться, что моя полоса везения продолжится.
— Фамилия Николая — Ветров, — говорю я, беря ее за руку. — Его семья — контрабандисты кровавых алмазов.
— Алмазов?
Поверьте, моя женщина слышит только это слово.
Я усмехаюсь.
— Они продают бриллианты на черном рынке.
— Ладно. Это не так плохо, как я думала.
— Это еще не все.
Ее глаза расширяются от любопытства.
— Кузен Николая — глава Братвы, Виктор Ветров. Его крестный отец — директор Академии Святого Монарха, а его дядя — лучший ассасин, который когда-либо был, хотя он уже в отставке. Я так и не смог побить его рекорд.
— Господи. Внезапно я обрадовалась, что у тебя нет огромной семьи преступников.
— Они — моя семья. Я тоже работаю на Братву, Ками.
— Ты ведешь меня в логово гадюк, — вздыхает она. — Будем надеяться, что я произведу хорошее первое впечатление.
— Они не причинят тебе вреда. Ветровы не одобряют причинение вреда женщинам. Это единственное, чего они не допускают.
Облегчение омывает ее прекрасное лицо.
— Слава
