Мне страшно любить тебя (СИ) - Эммануэль Ласт
И так раз за разом.
Полина сглотнула, перелистала на предыдущую сториз и обратно. Снова шум и смех, снова незнакомая девушка обнимала и целовала его. Жадно, без толики стеснения, словно имела на это полное право.
Но, что самое ужасное, Данила отвечал — она почти не видела его лица, но руки… его руки, что, не зная покоя, шарились по молодому красивому телу, говорили громче любых слов.
Полина смахнула сториз и картинка исчезла. Только камень в груди остался на месте. Такой тяжелый, что не вздохнуть, ни выдохнуть.
Последняя сториз вывела на экран довольное лицо брата. Пьяно улыбаясь, он танцевал под топовый хит уходящего года:
Твой лимит уже давно иссяк, иссяк!
Сделай мне навстречу шаг, всего лишь шаг.
У меня таких парней, как ты, толпа,
Но я таю по тебе как так? Как так?”
(трек “Сорри” — Аннас Асти, прим. Автора)
Полина заблокировала телефон и закрыла лицом руками. Хотелось плакать, но слез почему-то не было, и это было даже страшнее — пустота в груди вместо истерики?
Неужели она совсем разучилась чувствовать?
Она шмыгнула раз-другой и слезы, наконец, нашли выход. Наплакавшись, Полина открыла телеграмм и зашла в переписку с Данилой. Удивилась, когда не обнаружила в чате отправленных вчера фотографий, но, поискав немного, нашла их в переписке с незнакомцем.
Так даже лучше.
Когда-то давно Кира дала ей совет: каждый раз, когда мужчина обижает тебя или не оправдывает ожиданий, удаляй из его имени в записной книжке по букве.
Когда букв не останется, удаляй из жизни самого человека.
Глава 44
Данила проснулся с жуткой головной болью.
Солнце било в глаза и он возмутился про себя, какого черта шторы не задернуты!? Потянулся, но ко всем неприятностям добавилась еще и затекшая рука — он что, уснул на животе?
— Доброе утро…
К боку прильнуло теплое, упругое тело. Ладонь скользнула по груди и ниже, туда, где он был готов с физиологической точки зрения, но никак не с психологической.
— Как, опять? — Кристина рассмеялась задорно и забралась на него сверху. — А ты ненасытный шалунишка!
— Слезь, — Данила перевернулся на бок, еле сдерживая тошноту.
— Ты чего? — Кристина упала на постель рядом и ласково провела длинными ногтями по спине. — А ночью настроение было другим…
Он не стал отвечать.
Встал, на автомате схватил с тумбочки телефон и, как был голый, отправился в ванную. Сел на край и обхватил голову руками.
Шиза…
Как эта Лиса оказалась у него дома?
Данила подавил приступ тошноты и повернул замок, чтобы Кристина не смогла к нему присоединиться. Затем включил душ и комната быстро наполнилась паром.
В следующий раз конфискует телефоны ребят на подходе к клубу, чтобы не повадно было!
Данила встал под обжигающие струи и его немного отпустило. События прошлого вечера никак не складывались в единую картину… сколько же он выпил?
Выключив воду и набросив на бедра полотенце, Данила разблокировал телефон. Всего два процента и три сообщения от Полины, не считая бесполезных уведомлений от соцсетей.
Он открыл переписку и вывел на экран фотографию макета какой-то комнаты. Кажется, она что-то говорила об этом… черт, как же болит голова!
Данила отправил “класс” в ответ и, подумав немного, добавил смайлик в виде пальца вверх, но телефон сдох раньше, чем реакция успела улететь к Полине.
— Зай, тебе спинку потереть? — Кристина поскребла ногтями по двери и Данила выругался.
Полина подождет.
Сначала надо разобраться… с этой.
— Андрея Викторовича до конца дня не будет.
Полина поставила большую (и тяжелую!) коробку с диорамой на журнальный столик и подошла к секретарю.
— У меня назначено, не может быть, чтобы встречу отменили, не согласовав.
— Еще раз ваше имя?
Полина терпеливо ждала, когда женщина с безупречным маникюром перепроверит расписание своего высокомерного босса.
— Нет, ничего… хотя, постойте, — она глянула на часы, сверилась с журналом и, поджав губы, вручила Полине конверт.
— Внутри ключ-карта для доступа на подземную парковку. Идёте к лифту, вставляете карту в специальный слот и выбираете минус третий этаж. Там вас встретит водитель.
— Зачем водитель? — удивилась Полина, но секретарь только пожала плечами. — А сразу отдать было нельзя?
Она сдула с лица волосы и подняла коробку с диорамой. Пренебрежение Астахова начало раздражать.
— Нет, Андрей Викторович ясно дал понять — если вы опоздаете хоть на минуту, встречу отменить.
— Ясно… — пробурчала Полина и направилась к лифтам.
Нажав локтем на кнопку вызова, она вошла в кабину и, подперев один угол коробки коленом, вставила карту в слот и выбрала нужный этаж. В пуховике было жарко и водолазка уже прилипла к спине, но деваться некуда — руки заняты, не в зубах же его нести!
Как и сказала секретарь, на парковке Полину ждали.
— Только не в багажник! Там хрупкое…
Мужчина в черном деловом костюме забрал у нее диораму и поставил на переднее сидение.
— Ремнем безопасности пристегнуть? — спросил ехидно, но Полине было не до шуток.
— А куда мы поедем?
— К Андрею Викторовичу, — она моргнула пару раз и села на заднее сидение.
Вроде, получила ответ, а вроде и нет. С этим Астаховым все наперекосяк!
Машина выехала на проспект и через пятнадцать минут остановилась у отеля сети Хилтон.
— Ну, это уже слишком… — думала Полина, пока водитель передавал коробку с диорамой портье, а тот, в свою очередь, еще одному незнакомому мужчине в костюме.
— Следуйте за мной.
Крамольные мысли себя не оправдали — Астахов ждал ее в ресторане на третьем этаже. Один за большим круглым столом в полупустом зале.
— Добрый день.
— Вы хорошо подготовились? — спросил вместо приветствия и она молча сняла с коробки крышку.
Полина всегда была внимательной к мелочам, но в этот раз превзошла сама себя. Миниатюра, что она представила Астахову, была улучшенной копией плоского макета.
Он молчал и Полина понимала — первое впечатление, самое важное впечатление, произведено. И, судя по выражению его лица, этот раунд выигран со счетом один-ноль в ее пользу.
Она сняла пуховик, пригладила ворот водолазки и, взяв в руки пульт, включила подсветку. Презентация получилось короткой, но емкой. Астахов, что удивительно, слушал, не перебивая.
Закончив, Полина откашлялась (все-таки, сказалось волнение) и осталась в полной тишине. Астахов же продолжал молча изучать ее проект, поглаживая короткую, чуть тронутую сединой бороду.
Настоящий манипулятор, идейный нарцисс, для которого все остальные люди — никчемные букашки…
— Мне нравится. Давайте бумаги.
— Что? — услышать
