Измена. Его правда (СИ) - Тверская Вика
Закончив разговор, возвращаюсь к себе и снова пытаюсь сосредоточиться на работе, но перед глазами стоят шейх и тёща. И семейный психолог, или как он там называется...
Из задумчивости меня выводит телефон. На этот раз звонит Эдик.
– Яр, старичок, как делишки? Работаешь? Развлекаешься?
– Работаю, – отвечаю я. – Зашиваюсь с делами.
Разговаривать с ним в последнее время мне неприятно.
– Ага, понял. Я тогда по-быстрому. Слушай, вот эта тёлочка у тебя работает, Кира... Ты не против, если я с ней замучу?
– Нет, я не против.
– Точно? Просто если у тебя что-то там...
– Нет, у меня ничего, я не против.
– Блин, старик, я же не без понятия, если у вас что-то наклёвывается, ты скажи, я вообще без проблем, нет так нет.
– Эд, я же тебе сказал, – я начинаю терять терпение.
– Да понял-понял, не кипятись, я просто видел, как ты на неё смотрел в тот...
– Нет, тебе показалось, – перебиваю его я. – У нас с ней ничего нет. Я совершенно не имею на неё никаких видов, поэтому можешь смело подкатывать.
– Точно?
– Точно.
– Нет, правда, без обид, да?
– Ты прикалываешься?
– Ну ладно-ладно, в общем, не против, да?
– Эдик, извини, мне мама звонит. Короче, дерзай я не против и даже за.
Я отключаюсь, потому что мне действительно звонит мама. Блин, да что за день такой! Наверняка с ней уже поговорила тёща и настропалила на удары по всем фронтам, на сохранение семьи и на психолога.
Я сдвигаю зелёный кружок на телефоне:
– Да, мам, привет...
Глава 46. Марина. Мужа ты уже лишилась!
Застреваю в приемной на долгие тридцать минут.
- Ириш, у меня занятие вот-вот начнется. Может, он уже забыл, что меня вызывал?
Секретарша сочувственно качает головой.
- Помнит прекрасно! Так на меня рявкнул, когда я второй раз зашла, что больше я к нему точно показываться не хочу, ты уж прости. А я всего лишь кофе ему свежий принести хотела.
- А с детьми что делать? Группа уже, наверное, собралась.
Мне становится страшно. Не за чужих детей, а за свою жизнь. Столько лет Олег Денисович казался нам милым заботливым дядечкой, который в свои редкие набеги на центр хотел сделать нашу жизнь проще.
И вот сейчас он тоже пытается улучшить мою жизнь. С его позиции это, наверное, выглядит как спасательный круг для брошенки с ребенком. Переехать в столицу, получать ежемесячное пособие, на которое можно устроить себе шикарное существование, иметь возможность не работать, а заниматься чем угодно. И за все эти блага всего лишь радовать его, когда ему будет хотеться развлечений.
Но дело в том, что лично мне такой вариант не подходит. Меня передергивает от одного воспоминания о нем.
Может, позвонить Яру?
А стоит ли? Буду выглядеть как школьница, которая получила двойку и отправляет маму к учительнице с просьбой ее исправить.
- Мариш, у тебя там что стряслось? - мне звонит взволнованная Лариса. - Меня попросили остаться и занятие за тебя провести.
- Ларис, спасибо! Выручаешь невероятно! Я в приемной, надеюсь, освобожусь скоро, и тебя заменю.
Но я застреваю еще на долгие полчаса. За это время Олег Денисович звонит Ирине дважды и уточняет, не ушла ли я.
Он в курсе, что я ожидаю, опаздываю на урок и наверняка понимает, в каком нервном состоянии сейчас нахожусь. И специально продолжает вгонять меня в еще больший стресс.
- Пусть войдет! - раздается рык из-за двери.
Спокойно, это всего лишь разговор. Мы в офисе, здесь он точно мне ничего не сделает. Может, он вообще хочет извиниться за свое предложение и поведение.
Ну да, конечно, извиниться. Такие люди прощения не просят. Мне становится смешно от своих слов.
Вхожу в кабинет уверенной походкой - настолько, насколько могу с собой справиться. Оставляю дверь открытой и сажусь на ближайший к выходу стул.
- Может, поближе упадешь? - Он нарочно мне “тыкает”. Смотрит надменно и с издевкой. - И дверь закрой!
- Вызывали, Олег Денисович? - задаю глупый дежурный вопрос. Понятно же, что вызывал и томил в приемной, чтобы я окончательно рассыпалась на нервные клеточки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})- Дверь! - повторяет он, добавляя в тон властные нотки.
Не двигаюсь с места.
- Ну хорошо, - он понижает голос, и мне приходится прислушиваться к его бубнежу. - Жалоба на вас поступила. Пишут, что неподобающим образом ведете себя с учениками.
- Что за ерунда? - вырывается у меня. - На моих занятиях никогда никто не возмущался.
- А теперь возмущаются.
- Но почему мне об этом никто не сказал.
- Так вот я сейчас говорю, Ольга. Дочку ты чью-то избиваешь, обзываешь детей дебилами. Мне продолжать?
- Да, пожалуйста, - внутри меня все клокочет от гнева. - Очень интересно узнать, кто автор этого послания. Вы ведь прекрасно понимаете, что все это вранье.
- Я вот как раз совершенно не в курсе, что у меня тут в филиале творится. - Он откидывается на спинку кресла и начинает слегка покачиваться. - Думал, мы нашли общий язык. А оказалось, что вам с детьми работать нельзя. Как же вы теперь в столицу поедете? Кто вас с таким шлейфом на работу возьмет?
- Видимо, никак.
- А я повторю свое предложение. Я человек не гордый, мне не сложно. Чего не сделаешь ради красивой женщины.
- Повторите, пожалуйста, ваше предложение! - произношу как можно громче, выделяя последнее слово. Секретарша Ирочка перестает печатать и прислушивается.
- Может, прекратишь кривляться и включишь свой мозг? - шипит он. - Без мужа ты уже осталась. Сейчас вылетишь с работы и обратно уже не залетишь - не на чем.
Он встает и резким шагом направляется к двери. Ну уж нет, старый ты пень, я с тобой наедине больше не останусь. Подскакиваю и выхожу в коридор.
- Значит так мы себя ведем, да, Миронова?
Вопрос явно не требует ответа, поэтому я молчу. Уже понятно, чем закончится наша беседа. Можно было не устраивать шоу с публичной поркой.
- Ирина, подготовьте заявление на увольнение.
- И по какой статье? - с вызовом спрашиваю я.
- По собственному, - кидает и возвращается в кабинет. - Если не согласны, пройдите за мной.
***
Выхожу из кабинета Олега Денисовича и в бессилии опускаюсь на диванчик. Хорошо, что их у нас много в коридорах. И хорошо, что занятие до сих пор идет. Есть время успокоиться и прийти в себя.
Итак, теперь я без работы. Точнее, без основной официальной работы. У меня по-прежнему остаются частные ученики. Прожить с этого дохода не получится, хватит в лучшем случае только на еду, так что придется срочно что-то искать.
Деньги, которые присылал Ярослав, я пока так и не трогала. Думала, выжить сама, а потом гордо ему их вернуть. Глупый поступок…
Он ведь и правда давал их не на мои развлечения, а на ребенка. На нас. Коммуналку пора оплачивать, за сад скоро будет платеж. Трат много. На алименты подавать смысла не вижу. Если он и дальше будет помогать деньгами, выплывем.
Мне становится до боли жаль себя. Сжимаюсь изнутри и еле сдерживаю слезы. Ощущаю себя маленькой девочкой, которой вдруг нужно принимать взрослые решения. Да, я всегда была самостоятельной, но я не планировала жить одна. Замуж я выходила с расчетом, что мы будем вместе всю сознательную жизнь. Ну или по крайней мере, большую ее часть.
Просчиталась…
Звенит звонок, опускаю голову как можно ниже и включаю телефон. Мне все равно, что сейчас на экране, главное, сделать вид, что занята. Чтобы никто ко мне не подошел и не обратился с вопросами.
- Дорогая моя, у тебя все хорошо? - на плечо опускается теплая рука Ларисы.
Мы молча сидим, ожидая, пока поток учеников схлынет. Потом подруга берет меня под руку и ведет в свободный кабинет.
- А теперь рассказывай! - она ставит передо мной чашку с ароматным травяным настоем и садится напротив.
Несколько минут мы молчим, а потом меня прорывает и я выкладываю ей все. Обиднее всего признаваться, что мне жаль потерянную семью.
- Так, может, еще можно все вернуть? - осторожно спрашивает подруга.