Замуж за незнакомца - Лина Манило
Закрываю глаза, отхожу в сторону, поворачиваюсь спиной к зеркалу. Я, запертая Кириллом в комнате загородного клуба, не знаю, чем себя занять. Не понимаю, что делать, не вижу выхода. Придумываю глупости, ерундовые занятия, но время никак не хочет двигаться вперёд. Оно будто бы замерло, его с места не сдвинуть.
За дверью шаги – мои охранники топают от стены к стене, меряют пространство шагами. Они охраняют меня так, словно я ваза древней китайской династии, музейный экспонат. Его нельзя коснуться, тем более, разбить.
Отхожу от зеркала, исследую комнату, рассматриваю каждую завитушку. Внимательно вглядываюсь в детали. Надеюсь, хотя бы за любованием интерьера пройдёт достаточно времени, чтобы пережить этот день.
В комнате широкая королевская кровать под «газовым» балдахином. Я касаюсь прозрачной прохладной ткани, она струится сквозь пальцы, ласкает кожу. Мечтательно улыбаюсь, ложусь спиной на упругий матрац, но на долго меня не хватает. Хочется какого-то действия, движения.
Поднимаюсь, подхожу к книжным шкафам, трогаю корешки книг, ощупываю завитушки золотистого теснения. Достаю томик Мандельштама, втягиваю аромат печатных страниц, наслаждаюсь красотой стихотворных строф.
Зачитываюсь, снова усевшись на кровать, впитываю волшебные строки и не замечаю, как брошенный на кровать телефон начинает звонить. Я до такой степени устала волноваться об отце, что не сразу реагирую. Смотрю рассеянным взглядом на экран телефона, а на экране горит надпись «папочка», и что-то внутри падает и обмирает.
Папа!
Кидаюсь вперёд, хватаю телефон, принимаю звонок, а голос отца звучит в динамике, такой родной и близкий.
Я очень его люблю и бесконечно ему верю. Он заменил мне всех: рано ушедшую маму, которую почти не помню; братьев, сестёр и друзей, но время, которое провела в беспокойстве, отложило свой отпечаток, поселило в сердце обиду.
– Тигрёнок мой, – папа совсем ласковый, немножко виноватый. Никогда его таким не слышала. – Прости, я немного замотался.
– Настолько, что не нашёл времени за столько дней мне перезвонить? Хотя бы просто ответить, сказать пару слов, чтобы я не волновалась?
Я не хотела, чтобы в голосе звенела обида, но иначе не получается. Она, затаённая, рвётся из меня, никак справиться с ней не получается.
Мы с папой – самые близкие люди, всегда держались вместе. Привыкли не таить друг от друга правды, высказывали всё, что накопилось внутри. Хотя бы старались, но сейчас словно стена между нами выросла.
– Тина, успокойся, пожалуйста.
– Я спокойна.
– Не похоже, – в голосе отца сквозит усталая улыбка. Сердце сжимается, бьётся прерывисто.
Цепляюсь свободной рукой за край покрывала, глотаю тихие рыдания. Так накатило… не могу справиться.
– Дочь, я просто был занят, – пытается добавить в голос стали, но, как всегда, плохо получается. – Прости.
Папа не часто просит прощения, и я верю в его искренность.
– Папа, как ты?! Ты принимаешь таблетки? Я очень волнуюсь, мне кажется, ты забываешь о препаратах.
Отец хрипло смеётся, прерывая поток моих волнительных слов.
– Всё замечательно. Я ни о чём не забываю, всё пью и принимаю.
– Точно? Не врёшь?
– Разве я тебе когда-то врал?
– Никогда, – смотрю на носки своих туфель, качаю ступнями, пытаюсь подавить рвущееся на волю отчаяние. – У меня всё хорошо, дочка. Просто контакт внезапно подоспел, не хотел его упустить.
– Вечно тебе какие-то контракты нужны…
– А ещё не хотел мешать вашему отдыху, – хмыкает отец, а я впериваю взгляд в комод, стоящий напротив. – Хорошо отдыхаете?
– Отлично, – выдавливаю из себя.
– Тигрёнок, ты прости меня, что выдал тебя за Кирилла. Ты…
– Пап, всё хорошо. Я понимаю, зачем ты так сделал, и не злюсь. Если бы хотела злиться, устроила бы скандал ещё до свадьбы.
– Ты умница, Тигрёнок, – ласково говорит отец, а я бью себя кулаком в солнечное сплетение, пытаюсь разбить горький комок, горящий в груди. – Я позвоню тебе завтра, хорошо?
– Опять дела?
– Да. Жду одного человека, надо кое-что обсудить.
– Снова бизнес?
– Да, что-то около того, – хрипло смеётся отец, и вскоре мы прощаемся.
Я смотрю на зажатую в руках трубку, а слёзы текут из глаз. Ощущение, что отец врёт мне, впервые посещает, от него избавиться не удаётся. Во время разговора – я почувствовала это – папа был странным, хотя пытался казаться прежним, но что-то в его ласковых словах мешало поверить.
«Что же у тебя происходит, папа?» – спрашиваю без надежды на честный ответ.
За дверью оживление. Я вытираю слёзы, втягиваю носом воздух, натягиваю вымученную улыбку. Я не буду показывать слабость, никому не стану.
Дверь распахивается, впуская в комнату всполохи холодного коридорного света. Хлопаю глазами, смотрю на Кирилла. Его мощная фигура загораживает дверной проём. Муж опирается рукой на косяк, смотрит на меня внимательно, испытующе. Есть что-то в его взгляде, что заставляет меня сломаться. Я плачу. Честное слово, не хотела, но потоки слёз не удержать. Сжимаюсь калачиком, сквозь пелену смотрю на Кирилла, а он за несколько размашистых шагов оказывается рядом. Садится на кровать, сгребает меня в охапку и баюкает на груди.
И я впервые плачу так горько, как никогда прежде.
Глава 20
Кирилл.
Благодаря отличной объездной дороге я оказываюсь у больницы раньше, чем рассчитывал. Смотрю на широкие ворота, в которые прямо сейчас въезжает карета частной скорой помощи, Илья пристраивается за ней, как всегда изображая памятник, пью дерьмовый кофе из модной хипстерской забегаловки, но никак не могу избавиться от воспоминаний о рыданиях Тины. Злюсь, потому что ни хрена не умею утешать. Проще головой в прорубь, чем в одной комнате с плачущей женщиной находиться. Так и сидел, гладил дрожащую жену по спине, нёс какую-то чепуху, смотрел в окно и мечтал, чтобы это всё скорее закончилось.
Только фокус в том, что хорошо оно не закончится – Архипов всё равно умрёт, даже если ещё поборется с болезнью.
Все мы там будем, а значит, новых потоков слёз не избежать.
– Всё чисто, – отчитывается по телефону Игорь, закончив проверку новой территории.
Сминаю пустой бумажный стакан, зажимаю в кулаке, и пара сладких капель попадает на ладонь. Противно, но отрезвляет. Бумажные салфетки мне в помощь, я тщательно протираю руку, а будто бы время тяну. Не хочу видеться с Архиповым, мне некогда, у меня Алиев на хвосте, но и игнорировать умирающего не получается.
Толкаю дверцу, выхожу из машины, а на затылок попадает несколько крупных капель дождя.
– Я поставил ребят в холле, но здание охраняется лучше, чем Кремль, – Игорь взмахивает рукой в сторону входа и добавляет несколько важных деталей, связанных с безопасностью. – На этажи по пропускам, всем ребятам его
