Обман (ЛП) - Ромиг Алеата

— Послушай меня. Слушаешь?

Я проглотила комок, образовавшийся в горле.

— Принцесса? — спросил он. — Ты готова?

Что такого в этом мужчине? Есть ли что-то, о чем он мог попросить меня, чего бы я не сделала?

— Я могу кончить? — спросила я.

— Еще один вопрос. Это три. Держу пари, ты потратила целый день на то, чтобы узнать информацию, которую я пока не готов тебе выдать. Скажи, принцесса, тебя нужно наказать?

Черт! Как он это сделал, заставил меня хотеть того, чего не должна?

— Мистер Деметрий, вы правы, — я сконцентрировалась на болезненной силе моей сущности. — Я ослушалась.

— Возьми ремень и сложи его пополам.

Мои руки дрожали, когда я сделала, как он сказал. Я села, бездумно проводя кожей по ладони, представляя, что это Нокс делает со мной.

— Я готова, — храбро ответила я.

— Ты все еще лежишь на спине?

Когда я двинулась, он, несомненно, услышал шорох простыней.

— Нет.

— Ложись на спину, как лежала. Я хочу, чтобы твоя голова и эти прекрасные волосы лежали на подушке, а ноги были широко раздвинуты. Если бы я был там, я бы смотрел на эту идеальную розовую киску.

Мое дыхание участилось, когда я переместилась в описанное им положение. Холодная пряжка в моей руке нагревалась с каждой секундой, мое ожидание усиливалось.

— Скажи мне, что бы я увидел, если бы был там, — потребовал он.

— Меня. Готовую.

— Хотел бы я посмотреть, насколько ты готова. Как сильно твоя киска хочет мой член?

— Д-да, — сказала я, теряя себя в его командах.

— Ты чертовски горячая штучка. Мой член, блять, каменный. Каждый раз, когда этот ремень оставляет полосу на твоей великолепной коже, каждый раз, когда ты делаешь то, что я говорю, я хочу, чтобы ты представляла, как моя рука двигается. Мысленно я кончаю на эту влажную розовую плоть. Принцесса, никогда не забывай, что я чертовски люблю тебя. С каждым ударом я отмечаю тебя снова и снова.

Я едва могла дышать, когда образ его, склонившегося надо мной с членом в руке, доминировал в моих мыслях.

— У тебя с этим какие-то проблемы?

— Да, — храбро ответила я.

— Да?

— Черт возьми, Нокс, как бы я хотела, чтобы ты был здесь. Я хочу все это.

— Я тоже. Закрой глаза и делай в точности то, что я скажу…

Я не могла сосредоточиться. Комнаты вокруг меня больше не существовало. Я была подвешена, плавая в звуке его голоса, глубокого доминирующего тембра, говорящего, требовательного и командного. Хотя мои руки и несли наказание, это был он. Мои руки были просто продолжением его рук, потерянных для его воли. Воздух наполнился вздохами, и мои бедра подогнулись, когда первый удар ремня опустился на мой живот…

Глава 21

Чарли́

— Мисс Коллинз, пропуск одного дня занятий обычно не приводит к разговору с куратором. Ваш случай, по-видимому, уникален.

Я сидела на краешке стула в кабинете моего куратора, лицом к ее столу, пока она перебирала заметки.

— Не понимаю. Я позвонила вчера днем и объяснила ситуацию.

— Ваше имя связано с нашим учебным заведением. В последнем выпуске новостей вы значитесь как студент первого курса.

Я кивнула.

— Я оказалась не в том месте и не в то время. Ситуация была травмирующей, и я… — Я не знала, как закончить предложение. Меня увели в подполье. Меня увезли оттуда прежде, чем я поняла, что произошло. У меня очень заботливый парень. Прежде чем я поняла, что произошло, ворвались его телохранители… у меня было слишком много вариантов.

Куратор кивнула.

— Понимаю. То, что вы увидели, травмирует любого. Я прожила в Нью-Йорке большую часть своей жизни, и чтобы вот так, в кого-то стреляли на улице, вижу впервые. Согласно сообщению в новостях, вас увезли с места преступления вместе с мистером Деметрием.

Я не ответила, чтобы подтвердить или опровергнуть ее наблюдение, хотя нашла использование имени Нокса интересным или, возможно, сбивающим с толку.

— Одна из причин, по которой я вызвала вас в кабинет, — пока я размышляла, она продолжила: — заключается в том, что в университете есть консультанты, которые могут помочь вам справиться с этим. Вам предстоит очень напряженный семестр. Если эта ситуация слишком тяжела…

Я вздохнула, пока она продолжила рассказывать про терапию. Если бы она только знала, что в грандиозном плане последних нескольких месяцев моей жизни этот инцидент был незначительным всплеском — теперь, когда я знала, что женщина, которая была ранена вместо нас, выживет. До тех пор, пока она не упомянула имя, которое я никогда не хотела связывать с собой.

— Еще нас беспокоит звонок, который я получила вчера от вашего отчима, Алтона Фицджеральда.

Облегчение, которое я почувствовала от ее заботы о моем психическом здоровье, исчезло, когда волоски на затылке встали дыбом, а спина выпрямилась.

— Зачем ему звонить вам?

— Во-первых, он звонил, чтобы узнать, здесь ли вы, проверить в безопасности ли.

Чушь собачья. Он не проверял мою безопасность.

— Во-первых? — спросила я.

— Он высказал опасения по поводу платы за обучение и по поводу вашего пропущенного урока. Он обеспокоен тем, что вы несете ответственность.

Я стиснула зубы, когда она продолжила. Наконец, не в силах больше терпеть, я прервала ее.

— Доктор Рено, я с отличием окончила Стэнфорд. Это только первая неделя занятий. Я я получила хорошие оценки во время входного экзамена. Мой отчим не имеет права высказывать свое мнение.

— Он предупредил, что вы можете так сказать. Он также дал понять, что у него есть другие способы повлиять на нас. Мы в значительной степени полагаемся на пожертвования.

— О чем вы говорите?

— Я хочу сказать, что принятие вас в нашу программу было хорошо продуманным решением. Мы потратили много времени на отбор. Пожалуйста, не давайте нам повода сомневаться в нашем решении.

— Что касается моего обучения, то именно я плачу за свои занятия, а не отчим или мать. — Ладно, это была не я, а Нокс. — Я обеспечила себе оставшуюся часть моего обучения в течение следующих трех лет. В будущем я хотела бы, чтобы имя Алтона Фицджеральда было удалено из всех моих записей. Разговор с ним обо мне будет считаться вмешательством в мою личную жизнь.

Доктор Рено некоторое время сидела молча, изучая меня, затем ее лицо изменилось, и она улыбнулась.

— Вы мне нравитесь. Проявите такую же стойкость на занятиях, и я не сомневаюсь, что наше решение признать вас в составе наших студентов было правильным. На самом деле, после того, что я только что видела, я хотела бы рекомендовать вас для стажировки у одного из ваших профессоров.

Я старалась не измениться в лице. В одну минуту мне казалось, что я борюсь за свое право продолжать учебу, а в следующую она заговорила со мной о стажировке.

— Какой профессор? Что повлечет за собой стажировка?

Мой желудок скрутило от нервных спазмов, когда она заговорила об обязанностях, требуемых от всех интернов. Работа будет в основном включать исследования, цитирование старых дел и поиск прецедентов для обоснования дел в судебном процессе или подготовки к судебному разбирательству. Мой куратор шутила, что компьютеры и базы данных делают исследования менее утомительными, чем в ее время; тем не менее, работа потребует много времени и не будет оплачиваться. Несмотря на все это, она подчеркнула преимущества. То, что мне предлагали эту возможность, послужило бы практическим приложением к моей учебе, что отлично смотрелось бы в резюме.

— Возможно, вы не знаете, — сказала она, — но профессор Уолтерс хорошо известен своей работой в федеральных судебных процессах по борьбе с легализацией рекреационной марихуаны. Его исследования, а также источники были новаторскими в свое время. Если ваше имя будет ассоциироваться с Джозефом Уолтерсом, это откроет много дверей.

Мое имя… откроет двери?

Мне вспомнилось предупреждение Брайса о Ноксе. Говорила ли она об открытии дверей для меня, или ему поможет Монтегю, табачный гигант, работающий с профессором Уолтерсом?