Мой муж – мой босс? (СИ) - Белая Яся

Сжимает мои ладони и смотрит пристально, выжидательно, прямо в душу…

Это вовсе не тот фарс, что случился вначале нашего знакомства. Сейчас, глядя в голубые, оттаявшие глаза мужа (хотя мужа ли?) я понимаю — ему важен ответ, моё решение, он ждёт его, затаив дыхание. Богатый, успешный, красивый, переживает в этот момент, будто неопытный мальчишка. А ещё — он предельно открыт передо мной, распахнут до глубин души… Эта история про механических кукол — она настолько интимна, уверена, он не рассказывал её другим женщинам… А значит, доверился мне. Доверил самое ценное, что у него есть — свою душу.

И ответить «нет» в этот момент… всё равно, что пнуть котёнка.

— Я могу подумать? — говорю нейтральное, самое безобидное, как мне кажется… Но… я просто вижу, как он уходит, захлопывая все двери в душу, застёгивает тайны на все пуговицы. Голубые глаза вновь подёргиваются корочкой льда. Давлат криво и невесело усмехается и произносит почти спокойно:

— Да, конечно, я не тороплю…

И если мгновение назад он был предельно честен передо мной, то теперь лжёт. Прячет свою уязвимость. И от этого мне становится неприятно — что он не готов делиться слабостью, не готов показать, что ему больно…

Я тоже замыкаюсь, поднимаюсь из-за столика:

— Я, пожалуй, пойду… Ещё есть дела. Надо навестить Лампу, а потом — в клуб. Работу же никто не отменял.

Тоже пытаюсь улыбаться, шутить… Выходит не очень.

Давлат поднимается следом, подаётся ко мне, обнимает со спины, наклоняется, прижимаясь губами к виску.

— Я совсем тебе не нравлюсь? — спрашивает с горечью.

Кладу свою ладонь на его, прикрываю глаза, пытаюсь проанализировать свои чувства к этому мужчине. Они слишком противоречивые, как и он сам. И его игра со мной и в меня, мнимое неузнавание, допросы о колье… Я всё это помню, и воспоминания колют и давят. Они не дают в полной мере разливаться тому теплу, что наполняет меня рядом с этим мужчиной. Не позволяют сверзиться в безумие.

— Нравишься, но…

— Не говори, — шепчет он, задыхаясь. — Если есть «но», значит… Заслужил. Кристина, — он разворачивает меня, поддевает пальцами подбородок, внимательно смотрит в глаза, словно хочет проникнуть в самую душу: — если собираешься отказать — откажи сразу. Не нужно тянуть время… Давать надежду… Чёрт… Получается, что я жалуюсь, ною, чуть ли не выпрашиваю… — он улыбается ранено и грустно. — Хочу, чтобы ты знала — я приму и уважу любое твоё решение. Не нужно насиловать себя, подстраиваться по ситуацию… Если есть сомнения, нельзя принимать решение под действием каких-нибудь сиюминутных эмоций…

— Но… твой дедушка? — вспоминаю недавний разговор и щедрый подарок. — Он ведь ждёт нашей свадьбы.

Давлат грустно усмехается:

— Дедушка первый, кто надаёт мне по шее, если узнает, что я давил на тебя или, не приведи господи, канючил. Он полностью на твоей стороне. Ради того, чтобы угодить ему — вовсе не стоит говорить «да».

— Хорошо, — киваю, — я пойду…

— Иди, — неохотно отпускает меня Давлат, — до встречи в клубе.

Спешно ухожу, потому что наш разговор начал принимать тяжёлый оборот. Стою на ступеньках офиса «Сапфиров от Сафирова» и чувствую себя Золушкой, у которой карета превратилась в тыкву.

Роллс-Ройс за мной больше не приедет — вон он покорно в стороне ждёт хозяина. А мне пора возвращаться с небес на землю и вспоминать, что обычные люди вызывают такси через приложение. Делаю это, оглядываясь по сторонам и… будто просыпаюсь, возвращаюсь в реальность. Нет, я не Золушка — Спящая Красавица, как говорится: проснулась и… офигела.

Пора, пора встряхнуться и заканчивать этот фарс. Игры никогда никому ничего хорошего не приносили. Игры в семью — тем более. Я согласилась на эту аферу, потому что срочно нужны были деньги на лечение Борьки… Теперь этот вопрос в прошлом. Долг возвращать не нужно — Давлат, таким образом, вложился в юное дарование. И я должна уважать его решение. Стало быть, меня ничего не держит.

Уволюсь, разведусь…Хотя — чего разводиться-то? Там всё фикция, показуха для прессы… Липа…

Пора начинать новую жизнь. Свою. Без игр.

Именно с таким намерением я приезжаю… в дом Давлата, который за последнее время привыкла считать и моим тоже.

Вхожу в гостиную полная твёрдых намерений покинуть это здание, но… все мои благие помыслы разбиваются в прах о картину, предстающую моему взору — об Элеонору, которая сидит, закинув ногу за ногу, и курит…

Оглядев меня, она хмыкает, хлопает ладонью по дивану рядом с собой, приглашая сесть, и, когда я падаю, потому что от шока нет сил стоять, она спрашивает, лукаво глядя на меня:

— Так ты всё-таки хочешь узнать, что было в том письме?

Сначала — хлопаю ресницами, не понимая, о чём речь… А потом вспоминаю: моё первое появление в доме Башира Давидовича… Лампа листает что-то в телефоне, звучит взрыв, лысый громила-охранник на полу весь в крови…

Очередная бутафорская смерть.

Очередная ложь.

Нет уж — в новый мир без тайн и лжи.

Поэтому отвечаю прямо:

— Хочу.

Она усмехается — хищно так, неприятно — и поворачивает ко мне экран своего айфона, где открыто письмо…

Глава 20. Решения и последствия

Лампа упомянула как-то, что ей тоже угрожали отредактировать реальность. Тогда я не особенно предала этому значения. Вернее, не так. Разумеется, разозлилась и испугалась за неё, но… Это было как-то словно необидно, что ли. Вроде бы не с нами. Даже не страшно.

Теперь же, читая то самое письмо, где Лампе угрожают проснуться в другой реальности небеременной, ощущаю, что по спине сбегает холодая струйка. Всё действительно оказалось хуже, чем мы могли предположить, злее, ужаснее… И — если верить подписи — за этим стоял человек, который недавно клялся мне в любви. Он равнодушно подписывал приговор маленькому не родившемуся созданию лишь в угоду какой-то своей странной, противоестественной игре. Есть отчего ощутить леденящую жуть…

Но ключевое здесь если верить. Стоит ли доверять информации, которую приносит Элеонора? Да и потом — смысл теперь от этого письма? К каналу и шоу привлечено внимание общественности. Больше они не смогут столь безнаказанно играть в богов.

— Ты, наверное, не понимаешь, — вскидывает свои идеальные брови моя свекровь. — Или не знаешь всей ситуации. Того, что творится на «Отдыхай».

Действительно не знаю, в чём честно и признаюсь.

— Сейчас дела обстоят так, что под подозрением в основном Дробант. Он там нынче главный злодей. Остальные позиционируются чуть ли ни как жертвы. — Она хищно улыбается. — Однако если это письмо попадёт в прессу, то плохо придётся и Давлату. Все увидят, что у него тоже рыльце в пушку. Ведь он далеко не паинька у тебя…

— Да он как-то и не стремился, — невольно защищаю мужа.

— И всё-таки — удар по репутации будет серьёзный. Особенно, если вскроется, что шли тайные показы в клубе, который принадлежал, в том числе, и Давлату. А теперь так и полностью его. У него ведь есть и другие виды бизнеса. Поэтому не факт, что партнёры будут хотеть вести с ним дела после такого. Возможно, даже те, кто ходил на показы шоу и вливал в него бабки. Публично они отвернуться, и Давлат станет изгоем, парией…

Красиво и гладко чешет, стерва. И неспроста ведь.

— А ты решила сыграть в благотворительность? — ухмыляюсь ей в лицо в её же манере.

— С чего ты взяла? — она качает ногой в дорогой брендовой туфельке. Правда, уже не первой свежести. Как и сама хозяйка обуви.

— Пришла тут, такая добрая, рассказываешь, предупреждаешь… — нарочно паясничаю. — Знаешь ведь: кто предупреждён — тот вооружён. Спасибо, что сказала. Теперь мы с Давлатом сможем разработать план действий…

— Рано радуешься, — скалится она, — если мы с тобой сейчас не договоримся о том, что нужно мне, Роман сразу же нажмёт кнопку, и вылетит птичка — по всем СМИ страны. Прежде чем ты успеешь даже набрать Давлату…

— Значит, мы должны о чём-то договориться? — усмехаюсь я.