Грязная жизнь (ЛП) - Аврора Белль

Днем мне давали полную свободу действий, но ночью меня запирали в камере, как обычного преступника. Эти парни все еще понятия не имели, с кем имеют дело. Если бы они знали, что у нас нет ничего общего. Но я дам им время осознать этот факт. Им нужно было время. Я не сомневался, что для них будет шоком узнать, что они приютили одного из самых опасных людей в мире, и этот человек позволяет какому-то безымянному ублюдку запирать его в камере каждую ночь. Я буду потакать им столько, сколько потребуется, но когда дело дойдет до драки, я не буду ничьей сукой.

Когда я вошел, шеф даже не потрудился оторвать взгляд от бумаг.

— Мы говорили об этом, Твитч. — Покачав головой, он поднял голову и посмотрел на меня поверх очков для чтения, что сидели низко на кончике носа. — Прошло всего три дня, ты, что, поставил перед собой задачу ранить почти всех моих людей и оскорбить всех моих женщин-офицеров? Когда это прекратится, Фалько? Ты ведешь себя дико, и я должен сказать тебе, это заставляет меня волноваться.

Не имея возможности выходить из этого здания на протяжении нескольких дней, я быстро ответил легким пожатием плеч.

— Посадите меня в клетку, как животное, и я стану им.

— Я не могу отпустить тебя, сынок. — Он опускает очки и слегка качает головой. — Ты же знаешь, что не могу.

У меня вырывается резкий смешок.

— Думаешь, сможешь меня остановить?

Выпрямившись в кресле, он настороженно наблюдает за мной.

— Вообще-то, да, думаю, мы можем. — Черт. Шеф снова становился самоуверенным. И для меня это звучит как вызов.

Я всегда любил доказывать людям, что они не правы.

Ранним утром, в полутьме тюремного помещения, я отпер свою камеру ключом, доставшимся мне с самого первого дня, и вышел из камеры, которая служила моим нынешним жильем. Я просмотрел карточку-ключ, которую украл сегодня днем, посмотрел на удостоверение кадета по имени Джанет Нолан и вышел через черный ход. Легкая улыбка осветила меня, когда я задался вопросом, сколько времени им потребуется, чтобы понять, что меня здесь нет.

В тот вечер я съел сочный бифштекс и запеченную картошку со сметаной, выспался в приличной кровати мотеля и принял душ без офицера, следящего за моей задницей, как будто я собирался выстрелить из нее взрывчаткой. И это было чертовски приятно. Тишина тоже была хороша. Но мой уход никогда не должен был быть постоянным, это был скорее урок, полученный на горьком опыте.

Я просыпаюсь рано утром, принимаю душ и одеваюсь, затем иду в закусочную, чтобы выпить кофе и позавтракать, прежде чем вернуться на станцию. Когда я вхожу, молодая Джанет Нолан, сидящая за стойкой портье, внезапно вскакивает с разинутым ртом. Снимая солнечные очки, я спрашиваю:

— Он в своем кабинете?

Она быстро кивает, и я бросаю ее карточку на ламинированную стойку. Подавляя шок, она делает шаг вперед, чтобы обыскать меня, прежде чем впустить в полицейский участок. Я подмигиваю ей, когда захожу внутрь, высоко подняв голову, и уже слышу шум.

— Ты, чертов идиот, просто позволил ему уйти? — Это заставило меня остановиться перед тем, как я добрался до кабинета шефа. Я не могу узнать голос. Я не знаю этого человека. — Ты совсем не понимаешь, кому позволил сбежать? Информация, которой мог располагать этот парень, была бы бесценна. А вы чем занимаетесь? Издеваетесь над ним! — резкий выдох. — Господи Иисусе, мать твою!

Шеф устало отвечает:

— Это были издевки. Я думал, это факт. — Он делает паузу, прежде чем добавить: — Никогда еще никто не покидал тюремную камеру. Откуда мне было знать, что он сделает это?

Раздается насмешливый звук.

— Ну, не знаю, Петерсон. Может быть, потому… — его голос поднимается до крика, — …что он, бл*дь, сказал тебе, что сделает это!

— Черт, Итан, они все треплют языком. Это первый раз, когда действительно кто-то сделал. Я не знал, что так произойдет.

Итан, кто бы это ни был, мягко понижает голос.

— Ты даже понятия не имеешь, что натворил. Полетят головы, начиная с твоей.

На долю секунды я подумываю о том, чтобы уйти назло шефу. Всего за долю секунды я вспоминаю женщину-ангела с длинными каштановыми волосами и улыбающимися глазами, и мое желание вернуться к ней, мой порыв быстро угасает.

Взявшись за ручку, я поворачиваю ее и вхожу в кабинет, выпрямляясь во весь рост, отчего мое появление производит впечатление.

Оба мужчины поворачиваются ко мне и молча смотрят. Проходит целая минута, а они не произносит ни слова. Шеф пристально смотрит на меня, смущенно моргая, словно я мираж, который вот-вот исчезнет.

Я делаю шаг вперед и сажусь на один из мягких стульев для гостей в кабинете шефа, прежде чем поднести кофе к губам и заговорить, чтобы поднять настроение:

— Я бы принес вам кофе, шеф. — Я делаю глоток. — Если бы конечно я захотел сделать это.

В тот самый момент, когда он взрывается, я вижу это. И это заставляет меня рассмеяться себе под нос.

Его лицо становится ярко-красным, а вены на шее вздуваются, когда он закрывает за мной дверь кабинета. Как только дверь закрывается, он отпускает ее.

— Где ты был? Мы заключили сделку. Ты помогаешь мне, а я делаю все, что могу, чтобы помочь тебе. Ты не можешь просто так уходить!

Мое плечо дергается в яростном движении.

— Это ваша политика, не моя. Кроме того, ты должен знать, что я не следую правилам. — Мой взгляд скрывает капюшон. — Я их создаю.

Это не успокаивает его ярость.

— Черт побери, сукин ты сын!

Шеф бросается на меня, в его глазах пылает ярость, но другой человек в комнате кладет ему на плечо твердую руку, чтобы остановить его. Тяжело дыша, шеф останавливается, прежде чем сменить направление, садится за стол и нервно разминает руки, намекая, что ему нужно выпустить пар.

Я смотрю на другого мужчину, прежде чем вздернуть подбородок и пробормотать:

— А ты кто такой, черт возьми?

Мужчина смотрит на меня долгим, мрачным взглядом, а потом в уголках его глаз появляются морщинки, и я не могу избавиться от ощущения, что он сдерживает смех. Держа в руках четкую власть, одетый в темно-серый костюм с простой белой рубашкой и черным галстуком, с аккуратно подстриженными седоватыми волосами, с черными туфлями, настолько блестящими, что их можно было использовать, как зеркало, я сразу же невзлюбил его. И это не обязательно его вина.

Ладно, хорошо, это именно его вина. Все его присутствие буквально кричит: «Я большая шишка», и, черт возьми, в комнате может находиться только один властный ублюдок.

Мужчина выглядит вполне подтянутым для своего возраста, протягивает мне руку.

Пфф. Дилетант.

Я не протягиваю ему в ответ. Я просто выдерживаю его взгляд, не моргая.

Он опускает руку, и легкая улыбка растягивает его губы.

— Мистер Фалько, меня зовут Итан Блэк.

Еще глоток теплого кофе.

— И что это что-то значит для меня, папаша?

Итан Блэк наклоняет голову набок.

— Нет. Нет, если, конечно, ты не из ФБР.

ФБР?

Я поворачиваюсь к шефу, который не может заставить себя встретиться со мной взглядом. И этот простой жест заставляет меня понять всю враждебную обстановку. Я поднимаюсь на ноги, сжимая руки в кулаки, и говорю:

— Ты лживый кусок дерьма.

Услышав мое обвинение, шеф поднимается на ноги стула.

— Я не лгал.

В пылу ссоры, мы начинаем кричать друг на друга, как школьники.

— Ты, бл*дь, связался не с тем парнем, кто будет слушать дерьмо…

— Мы ведем переговоры, Твитч…

— С чертовым ФБР? Если ты планируешь подставить меня, то я клянусь…

— Я тебя не подставляю, неврастеник. Я пытаюсь помочь тебе!

— Да пошел ты! Нах*й ФБР. Я ухожу.

Я уже выхожу за дверь, когда Итан Блэк открывает рот и спокойно заявляет:

— Сядьте, Мистер Фалько, или я клянусь вам, что ваш умный маленький мальчик никогда не встретится со своим отцом, потому что его папочка проведет остаток своей жизни за решеткой в тюрьме строгого режима.

Я так быстро разворачиваюсь с единственным намерением в мыслях, но эмоции, что затопляют меня, не позволяют сосредоточиться на ударе, что делает меня невнимательным, и он не достигает своей цели. Покраснев, я смотрю, как Итан Блэк игнорирует мое нападение, всего лишь взмахом руки. Он садится на стул, который я занимал ранее, и начинает говорить: