Кайса Ингемарсон - Проще некуда
Но что тогда остается? Стать матерью-одиночкой. Что ж, на дворе двадцать первый век, кого нынче этим шокируешь? В женской консультации постоянно висят объявления о наборе в группы мам-одиночек, к тому же появляется все больше незамужних женщин, которые усыновляют детей. И все же, хотя общество давно лояльно относится к неполным семьям, от мысли о них Аннике делалось неуютно. Вся ответственность ложится на тебя, ты одна переживаешь, когда у ребенка впервые подскакивает температура под сорок, и одна радуешься, когда он делает первый шаг, говорит первое слово. Анника никогда бы не справилась со всем, не будь рядом Тома.
Но, возможно, она не права. У ребенка Бигге будет отец, ведь Челль есть и останется в их жизни. Ребенок сможет общаться с его детьми, к тому же есть бабушки и дедушки, а еще отчим Бигге, тетки, двоюродные братья и сестры… Бигге не останется один на один с ребенком, независимо от решения, которое примет Челль. Ее окружают друзья и родственники, просто Анника, вероятно, склонна все драматизировать.
Челлю о беременности Бигге еще не рассказала. Токио решил бы ряд проблем, но теперь Бигге придется принимать решение самостоятельно. Она не представляла себе, как Челль отреагирует на новость, ей даже снились кошмары, в которых его жена являлась к ней и вырывала ребенка у нее из тела. Что могла сказать ей Анника? Только то, что отвечать на ее вопрос Бигге придется самой. Что никто не сможет принять за нее решение. Что надо поговорить с Челлем. Не самые мудрые советы, но, расставаясь с Анникой, Бигге выглядела куда более спокойной. Она чувствовала облегчение оттого, что смогла поделиться своей тайной.
Анника проводила ее до стоянки такси, крепко обняла, заверила, что все будет хорошо, какое бы решение Бигге ни приняла, лишь бы она слушала свое сердце. Бигге еще раз всхлипнула, потом уселась на заднее сиденье огромного черного "мерседеса" и уехала. Анника помахала ей на прощание и направилась домой.
Микаэль выздоровел, хотя у него и оставалось еще несколько корочек. И все же ему пора было возвращаться в сад, а у Анники больше не осталось причин отлынивать от работы. В понедельник утром она перешла пустынную маленькую площадь, открыла хорошо знакомую дверь и поднялась на лифте в офис "Компьютек", где ее радостно встретила их секретарь Иенни. Анника забрала письма, пришедшие за время ее отсутствия и поспешила к себе в кабинет. Из менеджеров по продажам на месте были только Дженет и Тобиас.
Анника включила компьютер и начала разбирать конверты. Сплошная реклама, заключила она, выбросила разноцветные брошюры в корзину и принялась за электронную почту. Нажала дрожащей рукой на иконку с конвертом и почувствовала, как вспотела, хотя из открытого окна тянуло холодом.
Четырнадцать новых сообщений. Три от Рикарда. Одно от Бигге, отправлено утром. Анника решила начать с него. Бигге вежливо благодарила за вчерашний разговор, писала, что впервые за несколько недель смогла уснуть нормально, а не на двадцать минут. Она еще не знала, что предпримет, но решила поговорить с Челлем как можно скорее. Он имеет право знать, ведь это и его ребенок. "Когда я засыпала, у меня в ушах звучали твои слова. Что бы я ни решила, все будет хорошо. Надеюсь, ты права".
Анника быстро напечатала ответ:
Само собой, я права! И Челль должен узнать о ребенке. Но не забывай, что решение принимаешь только ты, и никто другой. Звони в любое время.
Обнимаю.
Анника
Отправив письмо, она какое-то время просматривала пришедшие по электронной почте отчеты о продажах, приглашения на встречи, списки сотрудников, меню пиццерии и рассылку от старого школьного приятеля, в которой он призывал поддержать узников совести в Анголе. Все это Анника удалила, и на экране остались только три красных восклицательных знака – непрочитанные сообщения. Она стала читать их в хронологическом порядке. Первое было отправлено в понедельник, неделю назад.
Анника,
я хотел позвонить тебе вчера, но не знал, будет ли тебе удобно разговаривать. Мне так не хватало тебя, когда ты ушла. Чувствую себя как дурак. Я долго думал о том, что ты сказала о муже. Я был бы рад помочь тебе "поступить правильно", но для этого я слишком эгоист. Ты спрашивала о Марии, я даже не помню толком, что я ответил. Очень хотел бы рассказать тебе, как обстоят дела. Мы можем увидеться где-нибудь в спокойной обстановке? Я вернусь в Стокгольм в среду.
Обнимаю
Рикард
Анника кликнула на следующий восклицательный знак. Письмо было отправлено в среду, в 10:32.
Анника!
Не знаю, прочитала ли ты мое предыдущее сообщение. Я ждал твоего ответа. Ты не на работе? Надеюсь, дело не во мне? Я приеду во второй половине дня. У тебя будет время увидеться?
Рикард
Последнее письмо он написал в 7:26 утра.
Анника,
я в аэропорту, лечу в Копенгаген. Оттуда в Орхус на встречу с "Логин системз". Если повезет, заключу выгодный договор-заказ – главным образом речь идет о печатных платах. Во всяком случае, то, что мы обсудили по телефону, звучало многообещающе.
Мне сказали, ты на бюллетене с ребенком. Ветрянка вроде бы? Я по-прежнему хочу с тобой увидеться. Когда у тебя будет время?
Рикард
Когда у нее будет время? Разумеется, никогда! У нее была целая неделя на обдумывание того, что случилось. И того, что поставлено на карту. У нее есть Том. Не думает же Рикард, в самом деле, что она ради него бросит мужа? Она написала ответ.
Завтра в обед?
Анника
Анника отправила сообщение и какое-то время ждала ответа. Тишина. Наверное, он сейчас в самолете или в автомобиле по дороге в Орхус. Она представила себе, как Рикард ведет машину: пиджак брошен на заднее сиденье, сам он откинулся назад на спинку кресла, рука держит руль, в колонках звучит музыка. Анника закрыла глаза, чувствуя, как у нее напрягается живот, твердеет грудь, как внизу живота разливается тепло. Что с ней? Почему она не может не думать о нем? Она попробовала представить себе за рулем Тома. Ощутить такое же напряжение. Но тщетно. Она чувствовала себя как наркоман в поисках дозы героина. Ее благие намерения и планы больше ничего не стоили. Единственный, о ком она в состоянии думать, – это Рикард. Она хотела оказаться рядом с ним, слышать его шепот, чувствовать себя интересной, красивой, сексуальной, желанной. Почему с Томом она не может почувствовать то же самое? Он ведь любит ее. Больше всех. Отчего же ей этого мало? Что значит тщеславное удовольствие по сравнению с подлинной любовью? Анника снова закрыла глаза. Всё, сказала она себе. Всё.
– Она уезжает в Токио. На год. Может, останется там и дольше.
Рикард отпил воды из стакана. Анника с удивлением посмотрела на него:
