Дейрдре Перселл - Последнее лето в Аркадии
Помявшись, Фергус выдавил улыбку.
— Конечно. Но не думай, что твои еженедельные расходы увеличатся, — предупредил он.
И все же это была моя маленькая победа. Муж не смог мне отказать, а значит, мое мнение для него что-то значило. Какая мелочь, скажете вы. Возможно, и все равно я торжествовала.
Правда, радость моя быстро иссякла, когда выяснилось, что все банковские отчеты будут поступать не к нам домой, а к Фергусу на работу.
— Там я провожу много времени, — пояснил муж. — Так что это будет удобнее, чем заниматься финансовыми проверками дома. У нас бывают перерывы между съемками и репетициями — самое время для гимнастики ума.
Получалось, что отныне я вообще не узнаю, на что и когда (а главное, на кого) муж тратит деньги. Оставалось сложить два и два, чтобы догадаться: у Фергуса роман.
Как вы поняли, на все мои вопросы у него находились вполне объяснимые ответы. Даже свое внезапное увлечение ирландской музыкой он сумел объяснить. Якобы его персонаж в новом спектакле — истинный патриот Ирландии — любит подобную музыку. Фергус говорил, что хочет влезть в шкуру своего героя, понять его изнутри.
— Я должен прочувствовать то, что играю. По методу Станиславского. Я обязан сжиться с персонажем, Мэдлин! Я попробовал вслушаться в национальную музыку и словно переродился. Даже представить себе не мог, до чего она прекрасна! Это как откровение, как возращение домой, к истокам. Послушай мои диски, и ты поймешь, о чем я.
Мне оставалось униженно признать, что ирландская музыка «берет за душу».
Отчаянно стараясь сохранить брак, я возлагала большие надежды на отпуск в Коллиуре. Поездка во Францию много для меня значила. Появлялся шанс оказаться за тысячи миль от незримой соперницы, получить мужа в свое распоряжение, постараться вернуть его доброжелательность. Я знала, что в присутствии друзей Фергус никогда не решится устроить скандал, поэтому тщательно планировала тактику его завоевания.
К моменту отъезда я давно сидела на диете и немало сбросила в весе. Конечно, меня мучили боли в желудке, но это казалось не слишком большой расплатой за изящную фигуру. У меня был разработан план на весь отпуск. Я надеялась поразить мужа своей стройностью и красотой, так как выглядела свежее и изящнее, чем при нашей первой встрече. Я всячески скрывала перемены своей внешности, носила дома бесформенные вещи, выжидая момента, чтобы потрясти Фергуса до глубины души.
Диета была невыносимо трудной, а села я на нее после Нового года. В магазин как раз пришла последняя весенняя коллекция, и я разбирала ее вместе с Мэри, хозяйкой. Заметив тонкое шелковое платье кораллового цвета, я вцепилась в него мертвой хваткой, быстро напялила в примерочной и выскочила к Мэри.
— Я бы на твоем месте его даже не мерила, — услышала я суровый вердикт.
Звякнул колокольчик на входной двери, и Мэри вышла в общий зал. Только после этого я повернулась к большому зеркалу. Собственное отражение повергло меня в ужас. Неудивительно, что Фергус перестал заниматься со мной сексом!
Конечно, мне было далеко до пышных (если не сказать больше) форм Риты, но все же я сильно раздалась за годы брака. И теперь из зеркала на меня растерянно таращилась бесформенная тетка, обтянутая полупрозрачным шелком. Живот резко выдавался вперед, разделяясь на две горизонтальные складки, словно у меня была не одна грудь, а целых три ряда, как у кормящей собаки. Тонкие лямки врезались в тело, руки казались дряблыми и походили на окорока. Конечно, это платье десятого размера было сшито во Франции, где вообще используют довольно узкие лекала, но все равно я смотрелась жирной уродиной. Я почувствовала отвращение к собственному телу.
Поскольку после Нового года я была уже уверена в том, что у Фергуса есть любовница, отражение в зеркале стало для меня солидной пощечиной, пробудившей жажду действия. Я должна похудеть любой ценой.
Я почти перестала есть и вновь взялась за сигареты. Какая разница, думала я, ожидает меня рак легких или нет, если в любой момент может развалиться мой брак? Кому я буду нужна со своими здоровыми легкими, после того как меня бросит Фергус Григгз? У меня нет серьезной профессии, а полученный диплом вовсе не гарантирует мне работу. Что я буду делать? Преподавать ораторское мастерство? Вести драмкружок? Да мы с Кольмом окажемся на грани нищеты!
Вес потихоньку уходил, аппетит почти пропал, и только желудок иногда напоминал о себе тянущими болями. Через месяц я с удивлением осознала, что мысли о еде вызывают разве что тошноту. Зато отражение в зеркале казалось все привлекательнее: живот подтянулся, похудели бедра и руки, пропал второй подбородок.
Я питалась одними зелеными овощами и смесями для похудения, которые со временем стали казаться мне все менее искусственными на вкус. Я не могла нарадоваться на происходящие во мне перемены.
В день отлета я приехала в аэропорт очень довольная собой. На мне был маленький сарафан, который не скрывал моей новой фигуры. Даже ключицы теперь выпирали, равно как и косточки бедер. Я гордилась собой. Мне хотелось, чтобы Фергус заметил, как сильно я изменилась. В чемодане ждало своего часа то французское платье кораллового цвета, которое когда-то едва на меня налезло. Теперь оно было мне даже чуть великовато. Купальник я купила пусть недорогой, зато очень открытый. Теперь мне не нужно было стесняться своей фигуры.
У меня были потрясающие планы на отпуск. Я собиралась много ходить пешком, лазить по горам, плавать и делать пробежки. Ни крошки хлеба! Разве что овощи с фруктами и стаканчик вина за ужином!
Я со смехом вспоминала, как в предыдущие годы объедалась на отдыхе деликатесами местной кухни. Как поглощала булочки и жирный шашлык, привозя домой все новые килограммы.
Итак, диета, спорт и прекрасное настроение. Это был план номер один.
План номер два был еще более важным. Я рассчитывала снова завоевать любовь мужа. Я надеялась, что вдали от дома мы сможем договориться, особенно теперь, когда я так похорошела. Фергус посмотрит на меня другими глазами и забудет о любовнице, которая осталась в Дублине. Я плакировала откровенный разговор, который не мог перейти в скандал: Фергус ненавидел публичные сцены.
Первый день я летала на крыльях. Я была уверена в победе.
А затем последовал звонок из Дублина. Сериал с Фергусом приказал долго жить. Я запаниковала. Все мои планы, тщательная проработка стратегии, надежды — все рухнуло в один момент. Я не смогла сохранить лицо и отчаянно напилась, а затем ревела в общей гостиной.
Разве я могла отпустить Фергуса домой одного? На кону стояла семейная жизнь. Я ничего не объясняла — просто поехала с ним. Ни в Коллиуре, ни в аэропорту я не могла затеять серьезного разговора, а между тем шансы на выяснение отношений таяли на глазах. Я молчала по вполне банальной причине: как я уже говорила, муж всегда ненавидел публичные сцены. На людях он сохранял образ Честера Малоуна из любимого сериала и опасался, что хоть кто-то из поклонников увидит его истинное, не слишком добродушное, лицо.
