Георгий Громов - Наизнанку. Московский роман
– Может, ты недостаточно ее охмурил? Либо сказал что-нибудь не то, с делами такого рода нужно обдумывать все, что хочешь спросить или сказать.
Я почесал репу, подумал, вспомнил:
– Вроде бы нет, все было хорошо, правда, поначалу я терялся и не знал, о чем беседовать.
Николай задумался, и снова появились на его лице эти добродушные морщинки, которые не могли не радовать глаз.
– Что, Коль? Почему ты улыбаешься?
– А может, она ждала от тебя каких-то действий, знаешь, когда дама в ожидании чего-то?
– А-а, ты об этом, – теперь заулыбался я. – Не знаю, я не почувствовал, ты знаешь, именно с ней я не понимаю, как себя вести, она же «звезда».
– В первую очередь она женщина и у нее те же желания, что и у других женщин.
– Значит, ты предлагаешь вести себя с ней понаглее?
– Я предлагаю быть самим собой, это важно, а там, как фишка ляжет.
Воодушевленный сказанным, я позвонил Марии. Уставший, тихий голос ответил мне. В итоге мы договорились встретиться вечером, после восьми часов в районе Олимпийского.
«Почему она была согласна на встречу? – размышлял я. – Может, потому что я был конкретен и уверен в своих словах? А может, так просто звезды совпали? Не буду воображать на свой счет слишком много, сначала доживем до вечера».
Не скажу, чтоб я испытывал к этой даме что-нибудь больше простой симпатии, но мне было интересно. А что нужно было ей? Странный вопрос, она мне в матери годится, если что. Долгожданный вечер наступил, я не работал этой ночью, взял выходной, так как встреча с ней была назначена на восемь часов, и сколько бы продлилась неизвестно, а в «Ящер» нужно было приходить к десяти, я бы не успел. Одет я был так же, как и в предыдущей раз, денег пока особых не зарабатывал, хватало только на еду, да и кушал я только ночью, в основном отсыпался и уже совсем забыл, что такое спортзал. У меня, собственно, и сил на это не хватало, поэтому, хоть как-то компенсируя этот удручающий меня факт, я постоянно отжимался в клубе, да так, что в руках дрожь пробивалась.
К восьми я стоял у Олимпийского, уже в восемь ноль пять подъехала Мария, она была как всегда свежа и прекрасна, как летняя ночь.
– Такси заказывали? – спросила она, лукаво улыбаясь.
– Заказывал.
– Тогда садись, едем ко мне.
«Вот это уже интересно, – подумал я, – решительная дама, а я-то как-то растерялся».
Мы ехали в ее шикарном «Мерседесе» и разговаривали о чем-то неважном. Пока мы ехали, у нее все время играла Лиза Стенсфильд.
– Тебе нравится Лиза Стенсфильд?
– Этот диск она сама мне подарила, вот видишь, ее подпись, – Мария дала мне коробку из-под авторского диска.
Мы ехали совсем недолго, она жила недалеко от того места, где встречалась со мной. Заехав в небольшой старенький дворик, она припарковала машину. Поднявшись на седьмой этаж, спросила меня, что я буду пить из предложенных ею: бакарди, виски и красного вина. Я выбрал, как всегда, зеленый чай.
– Зеленый чай? – удивилась она. – Ты что, совсем ничего не пьешь?
– Бывает, но стараюсь не пить. Я не люблю вкус алкоголя, он во мне не усваивается.
– Но впрочем, это правильно. Тогда не возражаешь, если я себе немного налью? Тебе не будет противно общаться со мной?
– Да вы что? Конечно, наливайте, это же мой личный задвиг.
– А я еще и курю, видишь, как все плохо.
– Да что вы, все хорошо, мне даже нравится, когда женщины курят, некоторым это даже идет. Я более чем уверен, что вам это идет.
Мария как всегда обаятельно улыбнулась:
– Давай я покажу тебе квартиру, пока чай остывает, не возражаешь?
– Не возражаю.
Она взяла в руку стеклянный стакан, наполовину наполненный коричневым Уокером, более темной колой и тремя мутными, белыми кусочками льда.
– С чего начнем? – как бы разговаривая сама с собой, спросила меня.
Я пожал плечами.
– Ну, тогда с зала.
Мы прошли в другую комнату, называемую залом. Она пальцем нажала на какую-то модную серую штучку, и свет в зале аккуратно медленно вырос.
– Вот эти статуэтки – мои награды, так сказать, за творчество, – она тихонько отпивала из стакана. – А это один известный художник нарисовал меня в стиле семнадцатого века.
– Это очень красиво, – сказал я, подойдя ближе к огромного размера картине, висящей на стене. – Вы здесь очень похожи, наверное, дорого стоит?
– Нет, это подарок. А это, как видишь, коллекция икон, есть очень древние, как, например, вот эта, – Мария подошла к стене, которая вся была увешана различными иконами, сняла небольшую икону с изображением Девы Марии. – Смотри, ей пять веков. Веришь, нет?
– Верю.
– Ну ладно, пошли в другую комнату, там что-нибудь покажу.
Другая комната была в шаге от этой и являлась спальней. Это я понял по огромной кровати и длинному зеркальному шкафу.
– Может, тебе налить чего-нибудь? Вина? Например, у меня есть очень хорошее красное молодое Бордо. – Она посмотрела мне в глаза, и я уловил в ее нежном взгляде нотки растерянности, и, по-моему, даже легкого извинения, а может, мне просто померещилось.
Я снова отказался от ее предложения, но, по-моему, я начинал понимать, к чему все идет, и оказался прав, предчувствие меня не подвело. Мария прошла по комнате, включила настольную лампу, стоявшую рядом на деревянном комоде, и плавно присела на кровать. Я смотрел на нее, а она молчала и плавно посасывала свой виски из стакана. Казалось, тишина длится вечно. Я не знал, о чем она думает, я пытался найти тему для разговора.
– У вас, наверно, много всяких красивых нарядов, ну там платьев каких-нибудь.
Она встала с кровати и подошла к зеркальному шкафу, отодвинула одну из створок.
– Полно всяких нарядов, и что самое удивительное, что меньше их не становится, а наоборот. Мне часто, например, дарят дизайнерские вещи, даже с того показа, помнишь то платье длинное стального цвета? В котором я была на дефиле? Мне его после показа презентовали. Знаешь, мы будем встречаться с тобой каждый день, в течение полугода, и каждый раз ты будешь видеть меня в новой одежде.
– Это интересно, – сказал я, подойдя поближе к ней. – Каждый день в новой, а без нее сможешь?
Я от себя не ожидал, что вот так задам идиотский вопрос. Это животное желание родилось во мне мгновенно, я даже не успел засечь, как оно накрыло меня с головой, хотя минуту назад я обдумывал, как поскорее уйти от милой гостьи, и еще успеть в клуб, и, может, заработать что-то. Мне не было с ней ни хорошо ни плохо, мне было никак, и от этого «никак» я чувствовал равнодушие и скуку, и куда пропал тот боевой настрой, тот нескрываемый интерес и восторг с модного показа.
В тот момент, когда я сказал это, она резко, с вопросом взглянула на меня, но вскоре ее непонятный взгляд изменился в неожиданном направлении. Я приблизился еще ближе, и еще, и мог коснуться своим носом ее носа, я взял ее за талию и сильно прижал к себе. Я поцеловал ее в щеку, потом в ее мягкие губы и снова посмотрел на нее. Видимо, мне было интересно наблюдать за ее реакцией, но глаза ее были закрыты, и я продолжил начатое дело.
