Наталья Калинина - Аромат колдовской свечи
– Ты даже не знаешь, что это такое… – тихо сказал старик. – Это чудовище… Один неверный шаг, и ты погибнешь.
– Так помоги мне, – так же тихо ответил молодой человек. – Ты мне поможешь?
Старик помедлил с ответом. Поднял глаза к потолку, будто обдумывая свое решение, после чего перевел взгляд на сына:
– Да. Да, я тебе помогу.
– Хорошо, – молодой мужчина расплылся в недоверчивой и обрадованной улыбке. – Спасибо, отец.
Старик сделал шаг навстречу ему, протягивая руки, будто для объятия, но неловко зацепил журнальный столик и смахнул с него стакан с водой. Молодой человек быстро наклонился, чтобы поднять стакан с пола, и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы старик схватил со стола графин и с силой обрушил его на затылок гостя.
– Прости, сын, – дрогнувшим голосом произнес он, наклоняясь к распростертому у его ног телу. – Я действительно хочу тебя спасти. От глупостей, которые ты собираешься натворить. Прости…
Старик ласково потрепал оглушенного сына по плечу, выпрямился и подошел к двери, ведущей в другую комнату. Повернув торчащий в замке ключ, он приоткрыл дверь и вошел в помещение.
– Дочка, ну как ты? Встать можешь?
Девушка, находившаяся в кровати, слабо кивнула, и старик приободрился:
– Хоть и нельзя тебя еще тревожить, но придется. Нам здесь оставаться опасно. Вставай, и пойдем.
* * *Егор и сам не понял, как получилось, что он уснул. Вернувшись домой, присел в кресло на пару минут, чтобы перевести дух, – и вырубился, иначе и не скажешь. Прямо в одежде и в мокрых носках. Проспал он и остаток ночи, и утро, и день. Да так крепко, что не слышал ни звонков на мобильный, ни будильника, ни дневного шума. Ничего. Видимо, сказались бессонные ночи, которые он провел в тревоге за сестру и в дороге.
После того как Ника накануне поделилась своими подозрениями, будто причиной гибели ее приятеля и фотографа стала свеча, а вернее, ядовитое вещество, входящее в ее состав, Егор почти не сомневался, что его сестру похитили потому, что она тоже об этом разузнала. Правда, кто ее похитил и где ее прячут (о том, что Лерочка могла уже разделить участь своего любовника, Егор старался не думать), так и оставалось невыясненным, но его люди уже вовсю прочесывают окрестности, где была найдена сгоревшая Лерина машина.
Но если его сестру похитили потому, что она что-то выяснила о причинах гибели своего любовника, то и журналистке, которая с таким рвением взялась за расследование этой истории, тоже грозит опасность!
Егор вскочил из кресла так быстро, будто сел на канцелярскую кнопку, и, не обращая внимания на боль в затекшей от неудобной позы спине, схватился за мобильный. Но не успел он набрать нужный номер, как телефон ожил и затрещал-завибрировал беспокойной, с рваным ритмом мелодией.
– Да? – гаркнул он в телефон охрипшим со сна голосом.
– Егор, это Ника.
«Легка на помине», – ворчливо подумал он, но на душе отлегло: раз звонит, значит, пока с ней все в порядке. Пока. Надо будет что-нибудь придумать, чтобы оградить эту девчонку от неясной опасности. К месту вспомнилось странное ограбление, о котором она ему рассказывала. И попытка проникнуть в ее квартиру. Ох, вляпалась она во что-то, вляпалась…
– Я по делу, – поспешно оговорилась Ника. Будто она могла позвонить ему просто так. А жаль… – Мне сегодня позвонили из лаборатории. – Голос ее звучал взволнованно, но вместе с тем как будто расстроенно. – Честно говоря, я даже не знаю, что теперь думать…
«Можешь без этих своих театральных пауз!» – чуть не закричал Егор, потому что Ника опять замолчала.
– Егор, тебе это интересно? – вдруг спохватилась она.
«Черт, ну конечно же интересно!»
– Да, да. Если хочешь, мы можем встретиться, и ты мне все расскажешь.
Предложение о встрече вырвалось спонтанно, он тут же прикусил язык, сердясь на себя за горячность, но Ника вдруг обрадовалась:
– Да, если можно! Хотя рассказывать особо не о чем. Просто…
Но не успела она договорить, как Егор оборвал ее, потому что раздались две долгие трели дверного звонка.
– Ника, погоди немного. Ко мне кто-то в гости пожаловал. Сейчас я быстро выясню, кто и зачем ко мне пришел и как этого гостя пропустила без предварительного звонка подъездная охрана…
Но, глянув в дверной «глазок», Егор резко оборвал себя на полуслове:
– Ника, я тебе потом перезвоню!
И рывком распахнул дверь.
– Лера?!
На пороге, еле держась на ногах и опершись о стену, стояла его сестра – бледная, со спутанными волосами, в мятой одежде и с огромной ссадиной на лбу.
* * *Праздник Восьмое марта Ника не любила еще со студенческих времен. В этот день, пахнущий тепличными огурцами, талой водой и мимозой, она как никогда чувствовала себя одинокой. Нет, ее, конечно, поздравляли. По традиции, первым ей звонил папа, где бы он ни находился; затем Ника принимала поздравления от знакомых, бывших сокурсников, с кем продолжала поддерживать хлипкую связь, и от приятельниц. Обязательно приносил свой скромный подарок с букетом нестойких тюльпанов Эдичка. Но ни разу в этот день ей не звонил Андрей. Ника понимала, что не имеет права даже мечтать о том, чтобы он звонил ей с поздравлениями, ведь этот праздник он отмечал с женой. И все же, из года в год, просыпаясь утром восьмого марта, она робко надеялась, что следующий звонок будет от него.
Этот день тоже не стал исключением. Первым, как всегда, позвонил из Америки папа. Обрадовал тем, что через месяц, возможно, они с матерью прилетят на пару недель в Москву. Папу сменила мать, которая, наспех поздравив дочь с праздником и сдержанно приняв ответные поздравления, спросила, как Ника ведет хозяйство, как питается и как у нее обстоят дела на личном фронте. Говорить, что на личном – полный швах, Ника не хотела, поэтому туманно промычала что-то неопределенное, тем самым дав благодатную почву для материнских надежд, что когда-нибудь ее «непристроенная» дочь, возраст которой неумолимо приближался к тридцатилетней отметке, выйдет замуж.
Потом было несколько звонков от приятелей, старых знакомых и подруг. Ника каждый раз, беря в руки вибрирующий мобильник, смутно надеялась, что вот в этот раз ей звонит Андрей. Но звонка от него так и не было. Этот год тоже не стал исключением.
Немного позже позвонила Ольга и, как обычно, пригласила подругу на праздничный ужин. И Ника, как обычно, согласилась. Отмечать вечер Международного женского дня с подругой, ее мужем и дочерью – тоже одна из традиций этого дня. Все было так, как и в прошлые годы. Исключение было лишь одно: впервые поздравить ее не пришел Эдичка…
Она почувствовала грусть. И даже немного всплакнула, вспоминая своего верного поклонника, который старался не навязываться ей со своей любовью, но никогда не забывал ее поздравить. Кто же его, почему, как?.. Чувствуя, что совсем раскисает, Ника рывком поднялась с дивана и решительно подошла к серванту. Вечер вечером, а день стоит провести не в грусти, а так, чтобы не было за него стыдно. Она вытащила из серванта бутылку красного вина и отправилась на кухню за штопором. Пить в одиночестве – дурная привычка, но еще более пагубной была привычка проводить этот весенний праздник так, как она привыкла его проводить: в тоске и пустых надеждах.
С трудом, сетуя на отсутствие мужчины в доме, она открыла бутылку, плеснула в бокал рубинового вина, нарезала и выложила на тарелочку сыр, распечатала плитку белого шоколада. И только собралась отправиться в комнату с вином и закуской, чтобы с удовольствием расположиться на диване с недочитанным романом, как раздался очередной звонок. На этот раз Ника отреагировала на него без волнения и не расстроилась, а удивилась, когда поняла, что звонит ей Егор.
– Привет, с праздником! – Голос в трубке был не уставшим, а бодрым, сочным, с веселыми нотками, будто пребывал его хозяин в преотличнейшем настроении. – Какие планы на сегодня?
– Напиться вина, а потом отправиться на ужин к подруге. Ничего особенного, – засмеялась Ника и призналась: – Честно говоря, не люблю этот день как праздник. Не делаю из него культа и воспринимаю лишь как дополнительный выходной.
– Понятно, – сказал Егор с такой интонацией, что девушке показалось, будто он прочитал в ее делано небрежном ответе самую суть, почему она не любит этот день. – Слушай, а ты не хочешь поменять свои планы и отметить этот день, к примеру, в ресторане? Это, думаю, лучше, чем дома в одиночестве напиваться. Вино можно выпить и в хорошей компании…
– В качестве хорошей компании ты предлагаешь себя? – съехидничала она, все еще находясь в некотором замешательстве.
– Хотелось бы на это надеяться – на то, что моя компания покажется тебе хорошей. А если без церемоний и пустого сотрясания воздуха, я просто приглашаю тебя поужинать. В благодарность за то, что ты дважды кормила меня. Нет, трижды, если считать бутерброды, приготовленные в дорогу, и чай. Это во-первых. А во-вторых, вчера нам так и не удалось поговорить по телефону, а ты собиралась что-то сообщить мне.
