Кэти Хикман - Гарем
«Нас обеих — беленькую и темненькую — вместе, пожалуйста, госпожа. — Селия помнила, как обвила рука подруги ее талию, как прижалась к ее щеке, как вкрадчиво она просила. — Вы только взгляните, мы словно сестрички».
И как ни странно, именно ее просьбы помогли им остаться вместе.
Но теперь? Наблюдая за Аннеттой, Селия ощущала угрожающую опасность, беспокойство, которое внушала ей подруга. Ей не доводилось раньше видеть ее такой взволнованной.
«Она почти рыдала, — вспомнила с изумлением Селия, — узнав новость о том, что глава черных евнухов при смерти».
Девушка никогда не видела подругу плачущей. Даже если этот Хассан-ага умер, что ей до того? Его боялись все карие. Кто в гареме будет тосковать без его страшной физиономии и зловещей походки? Не Аннетта же, в самом деле?
— Ты когда-нибудь видела ее? Я имею в виду хасеки. — Аннетта продолжала стоять, глядя в щелочку приоткрытой двери.
— Гюляе-хасеки? Ну, меня же перевели сюда всего два дня назад. Нет, еще не пришлось, по крайней мере здесь. Но, наверное, скоро увижу. Когда султан посылает за нами, за нею, например, надсмотрщица должна провести вызванную девушку через этот двор и поручить ее евнухам. — Селия пожала плечами. — Наверное, она не любит выходить из своей комнаты. Нам ведь не разрешается разгуливать где хотим. А больше тут и делать нечего.
Во дворике было непривычно тихо. Даже Селия почувствовала необычность происходящего. Лишь доносилось воркование двух голубей, устроившихся на плоской крыше и о чем-то болтавших между собой.
Аннетта вздрогнула, и на лице ее отразилась тревога.
— Говорили, что она нехорошо себя чувствует. Я имею в виду хасеки.
— Да? — Голос Селии звучал грустно. — Здесь много о чем говорят. — На память ей пришла освещенная пламенем свечи спальня и фигура наложницы, припавшая к ногам повелителя. Она медленно покачала головой. — Султан любит ее, вот все, что мне о ней известно.
— Любит? А что он знает о любви? — В голосе Аннетты звучало отвращение. — И кто тут вообще хоть что-нибудь знает о любви? Ты, надеюсь, не воображаешь, что если ты такая соблазнительная и юная, то стоит ему увидеть тебя, как он влюбится?
— Нет. — С губ девушки снова слетел вздох. — Не настолько уж я глупа, чтобы так думать.
Луч солнечного света проскользнул в дверь, осветил полумрак комнаты, добрался до дивана, на краешке которого она сидела. Селия вытянула руку, наблюдая, как он скользит по бледной коже, золотит тонкие волоски.
— Но один раз я была влюблена.
— Влюблена? Говорю тебе, что такой вещи, как любовь, просто не существует.
— Нет. Существует.
В глазах Аннетты вспыхнул насмешливый огонек.
— Ты говоришь о своем английском торговце?
Селия не обратила внимания на легкомысленный тон вопроса.
— Папа хотел, чтобы мы поженились.
— Счастливица. По большей части отцы не вникают в такие тонкости, когда дело касается замужества их дочерей. Почему ж в таком случае ты не выходила за него?
— Ты знаешь почему. Мы собирались пожениться по возвращении в Англию. И на корабле отца я как раз должна была вернуться домой, когда… Ну, о том, что случилось тогда, ты знаешь.
— Тебе повезло, что ты не вышла замуж до этого путешествия, а то отправилась бы прямиком за борт. Вместе с монахинями. — Должно быть, Аннетте и самой такой разговор показался слишком уж бессердечным, потому что она поторопилась сменить тему. — Расскажи мне про своего торговца. Не то чтобы я не слышала этого раньше или мне так уж интересно. Просто чтобы было не так скучно. Он купец?
— Он друг моего отца.
— Значит, старик? Ф-фу! — Носик Аннетты с отвращением сморщился. — Но он хоть был богат? Кажется, ты говорила, что очень, — добавила она, оживившись. — Знаешь, я никогда не смогла бы полюбить бедняка.
— Вовсе он не был старым, — обиженно возразила Селия.
— А богатым?
— Он был умным, настоящий ученый. И очень добрым.
«И он любил меня, — пело ее сердце. — Очень любил. И я его тоже любила. Полюбила с самого начала».
И она принялась вспоминать их встречу в саду торговца Парвиша у Епископских Ворот. Это было как раз накануне ее путешествия в Венецию, за два года до того, как произошло несчастье. Ей тогда было восемнадцать. С первого взгляда он даже не узнал ее, так сильно она выросла с момента их прошлой встречи.
— Вы не узнаете меня, Пол? — спросила она смеясь и присела в реверансе.
— Селия? Селия Лампри? — воскликнул он, глядя на нее и щурясь против солнца. — Нет, вы только подумайте! Неужели меня так долго не было в Лондоне? — Он взял ее руки в свои и смотрел на нее, не отводя глаз. — Боже, вы только подумайте, — повторил снова, и глаза его лучились от радости.
А потом он замолчал, будто не зная, что сказать.
— Идемте в дом, — предложила она, чтобы прервать молчание, но совсем не желая расставаться.
— Видите ли, — Пол говорил медленно, словно обдумывая каждое слово, — ваш отец занят, он беседует с Парвишем. — Взгляд его устремился к дому, затем снова вернулся к ней. Пол поклонился и произнес, предлагая руку: — Надеюсь, мисс Лампри, то, что вы стали настоящей леди, не помешает вам уделить мне минуту внимания?
Перед ее глазами возникли поросшие ярко-голубой лавандой клумбы, серебристо-зеленая листва грабов, росших у стены сада. Он смотрел на нее так, будто видел в первый раз. О чем они говорили? О Венеции, его путешествиях, о коллекции разных диковинок, собранной Парвишем… Он хотел показать ей их. Например, рог единорога и локон настоящей русалки, вспоминала она, им так о многом хотелось говорить.
Когда мысли Селии вернулись к настоящему, она увидела, что Аннетта снова стоит у двери, выглядывая наружу.
— Хм, умный, богатый… В этом есть что-то заманчивое, — бормотала она. — И даже не старик! Неудивительно, что ты в него влюбилась. Наверное, я бы тоже не осталась равнодушной, встретив такого человека. Только не говори, что он был еще и хорош собою. — Глаза девушки блеснули интересом. — А ноги у него были красивые? Знаешь, я часто думаю, что, пожалуй, согласилась бы выйти замуж, если б у моего жениха были красивые ноги.
Селия заставила себя ответить с безразличием:
— Да, ноги у него были тоже красивые.
— А он ласково говорил с тобой? Ох, можешь не отвечать, я по твоему лицу все вижу. — Она сочувственно покачала головой. — Бедная моя дурочка.
Селия помолчала. Потом после паузы продолжала рассказывать:
— Ему пришлось уехать по делам. Как раз за несколько недель до того, как мы с отцом отправились в плавание. Мне почему-то кажется, что он здесь, в Стамбуле. С посольством нашей королевы. Он ведь должен был встретиться с нами в Лондоне.
