Дженнифер Крузи - Ловкие женщины
Она продолжала говорить, не сводя глаз с Марджи, но та словно не слышала. Наконец Нелл негромко повторила:
— Что стряслось, Марджи?
— Она его била, — с трудом выговорила та. — Это был фарфор моей бабки Огилви, очень дорогой, и она его хранила много лет как святыню, пользовалась только по праздникам, а когда мой па сказал, что ему все надоело и он уходит, у нее остался только этот фарфор.
— Марджи, — позвала Сюз, протягивая руку.
— Как-то я пришла домой проверить, как мама, потому что она стала такой тихой и почти не выходила на улицу. Я поднялась наверх и увидела, что она, в своем самом нарядном платье, вся увешанная драгоценностями, колотит по блюдам молотком.
— Нечто подобное я испытываю к «Дайсарт Споуд», — призналась Сюз в надежде ослабить напряжение. — Я не прочь приложиться кувалдой к этому уродству.
— Я ужасно испугалась, тут позвонил папа, я попросила его прийти. Он начал спорить, потребовал немедленно отвезти ее в больницу, а мама, пока я говорила с ним, спустилась в гараж и застрелилась.
Сюз передернуло от озноба.
— О, милая, — умоляюще выдохнула она и прижала к себе худенькое тельце невестки.
Нелл осторожно вынула из рук Марджи блюдо.
— Мне ужасно жаль, Марджи. Ужасно.
Марджи уткнулась в плечо Сюз.
— Я отдала фарфор новой жене папы. Она его ненавидит, но поделать ничего не может, поскольку па считает, что с моей стороны очень благородно принять ее в семью так радушно, не пожалеть маминого фарфора. Но каждый раз при виде этого сервиза у меня начинается рвота. — Марджи прерывисто вздохнула. — От всей души надеюсь, что Оливия его унаследует. От всей души.
Сюз сильнее стиснула ей плечи.
— Марджи, — начала Нелл.
— Я так боялась за тебя, — всхлипнула Марджи. — Ты была такой же, как она. Словно никак не могла понять, что случилось. А потом ты не захотела вынимать свой фарфор…
— Но он почти весь распакован, — сказала Нелл. — Остальное я… нет, мы разберем вместе, и ничего не разобьется. Я в порядке, Марджи. Мне было плохо, но сейчас все нормально. Ты не представляешь, сколько продуктов я накупила! Холодильник ломится! И я ем, Господи, я непрерывно жую, и все кажется таким вкусным!
Марджи шмыгнула носом, и Сюз поспешно объявила:
— Немедленно прекрати лопать, я почистила свои шкафы и привезла тебе все, во что больше не могу влезть. Ты будешь потрясно выглядеть в ярко-синем.
Марджи мгновенно вскинула голову:
— Думаешь?
Они с Нелл поднялись в спальню.
Немного позже, когда Марджи, стоя перед зеркалом, сосредоточенно рассматривала себя в розовом свитере Сюз, раздался стук. Нелл отправилась открывать дверь Джейсу и Лу, которые привезли кровать.
— Я поставила блюдо в самый низ горки, — сообщила Сюз. — Все-таки странно: стоило ей взглянуть на эти розы, как она слетела с катушек.
— Куда более странно, чем тебе кажется, — сказала Нелл. — Ты никогда не задавалась вопросом, почему у Марджи столько дешевой керамики, хотя ей вполне по карману настоящий фарфор?
— Нет. Я не особенно увлекаюсь посудой.
— Она коллекционирует «Френсискан дизет роуз».
— Десять миллионов предметов, — ахнула Сюз. — Она знает?
Нелл отрицательно покачала головой.
— Может, сказать ей?
— Не стоит. За последние восемнадцать месяцев я стала большой дипломаткой. Пусть собирает что хочет.
Лу и Джейс понесли кровать наверх. Через минуту-другую Марджи спустилась в гостиную.
— Изумительный свитер. Особенно цвет. Что ты будешь делать с такой уймой одежды, Нелл? Твои шкафы всего не вместят.
— Не знаю, — пожала плечами Нелл, радуясь перемене темы. — Выберу то, что можно носить прямо сейчас, остальное сдам на хранение.
— В мой подвал, — предложила Марджи. — Вы не представляете, до чего мне нравится все это примерять. В костюмах я похожа на тебя, Нелл, а в свитерах — на Сюз.
Польщенная Сюз растаяла:
— Возьми себе что хочешь. А потом устроим у тебя ночной девичник[15].
— Прекрасная идея. Как насчет кофе? — чересчур оживленно подхватила Нелл.
«Значит, чувствует себя виноватой…» — подумала Сюз и тут же простила подругу.
Кто-то постучал в дверь, Сюз пошла открывать.
— С удовольствием, — откликнулась Марджи на предложение Нелл. — Где моя сумочка с термосом?
«Соевое молоко. Лично я выпила бы сейчас шотландского виски», — подумала Сюз, распахивая дверь. На пороге стоял Райли Маккена. Она и не представляла, что он настолько большой. Голова упирается в притолоку. Плечи едва помещаются в проеме. С таким как-то боязно столкнуться в темном переулочке.
Райли ошеломленно вытаращился на нее. Она едва сдержалась, чтобы не последовать его примеру.
— Что за шутки? — выпалил он. — Как вы сюда попали?
— Приехала на машине. У вас проблемы?
— Здесь жила моя старая знакомая. Зашел посмотреть, дома ли она.
— Если ваша старая знакомая Нелл, то она раскладывает вещи. Заходите и поздоровайтесь.
— Нелл сняла эту квартиру? Но всего два дня назад здесь жила другая женщина.
— Что ж, люди не сидят на месте, — философски заметила Сюз, глядя, как он лавирует между коробками.
Райли принялся весело болтать, флиртуя с Нелл и заставляя Марджи то и дело краснеть. Сюз почти пожалела Баджа, когда тот заехал за Марджи. Бадж тепло относился к Сюз, учтиво — к Райли и очень холодно — к Нелл, которая сбила с пути истинного Марджи, раздобыв ей работу в «Кап». Глаза его перебегали с Райли на Марджи и обратно, словно он подсчитывал, на сколько тот выше и моложе, чем он.
— Нам пора домой, — наконец сказал он Марджи.
Они погрузили коробки с лишней одеждой в микроавтобус Баджа и уехали. Неохотно шагая к машине, Марджи с сожалением оглядывалась. Бадж открыл перед ней дверцу. Настоящий лакей, а не любовник. Зануда несчастный! Пусть не рассчитывает, что Марджи выйдет за него.
Сюз покачала головой. Впрочем, его все равно немного жаль.
Добравшись до дома поздно вечером, она рассказала терзавшемуся подозрениями Джеку о генеральной уборке, которую собиралась затеять Нелл, о Марджи и блюде, о Мар-лен, захватившей плед из шенили, о чудесном рагу, которое приготовила Нелл и сама же съела половину. Но ни словом не упомянула о Райли.
Джек никогда не умел оценить по достоинству роковых брюнетов, не говоря уже о блондинах.
Пока Сюз излагала Джеку сокращенную версию событий, Марлен лениво валялась в изножье кровати, подаренной Сюз, все глубже зарываясь в плед, очевидно, приходя в себя после переезда.
— Ты только взгляни, какой простор. Есть где побегать, — уговаривала ее слезть на пол Нелл, пытаясь отделаться от чувства вины перед Марджи. Потом она припомнила, что Марлен не охотница до прогулок. Поэтому тоже улеглась на кровать и стала смотреть, как такса потягивается и переворачивается с боку на бок. Нелл привыкла считать Булочку чем-то вроде плохо воспитанного хитрого ребенка, но ведь предки собаки рыскали в лесах, дикие и свободные. Может, стоит выводить таксу в парк? Привить ей вкус к этой самой свободе?
