Двойной подарок для босса (СИ) - Ника Черника
Все-таки он циник.
— А они, может, были влюблены в тебя.
— С большей степенью вероятности, в мои деньги.
Помолчав, спрашиваю:
— Ты же знаешь, что меня твои деньги не интересуют? Что я с тобой не из-за них?
Взгляд на меня бросает. Короткий, но очень пронзительный.
— Знаю, Софья.
И тепло такое по телу сразу. И улыбаться хочется.
В офис мы заходим вместе, хотя я стараюсь держаться отстраненно. Все-таки работа. Князь на меня с усмешкой поглядывает.
— Что ты пытаешься показать? — интересуется, когда в приемную заходим.
— Что умею разделять работу и личную жизнь. Наверное.
— Наверное это? Или наверное, умеешь?
И к столу меня прижимает. Я на край присаживаюсь, пальчиками рубашку сминаю.
— Даниил, ты… Ты же профессионал, в конце концов?
— Точно. Только это мешает мне развернуть тебя, задрать юбку и…
Прикрываю его рот ладошкой. Рвано выдыхаю.
— Иди работай, — умоляю практически.
Потому что в голове уже картинки рисуются того, что он описал. Ужасно порочно. Невыносимо сладко.
С трудом переключаюсь, погружаюсь в рабочий процесс. Настроение хорошее, тревоги отступили. Жизнь налаживается.
И вот в этот самый момент все рушится. Потому что мне звонят из сада. Срывающимся на крик голосом воспитательница сообщает, что во время прогулки было совершено нападение. Неизвестный мужчина, угрожая пистолетом, увел Макса и Левку.
Я оседаю на стул, переставая дышать. Проваливаюсь в какую-то страшную темноту, от которой нет спасения.
Глава 43
— Вот фото с камер, — Даниил кладет передо мной распечатанные фотки.
Я хватаюсь за них дрожащими руками. Глаза расширяются, снова паника накатывает.
— Знаешь его? — тут же спрашивает Даниил. Киваю.
— Это Сева. Мой бывший муж.
Мстиславский хмурится.
— Что ему надо?
Я вздыхаю, потирая виски. Что? Не знаю. Не понимаю. Я ему сто раз сказала, что дети не его. А если он за мной следил, то и сам уже понял, чьи именно. Он ведь не объявлялся больше. Я решила, отступил. Понял, что ему тут не рады, и что дети чужие не нужны ему.
Когда все рассказываю, Даниил чертыхается, за телефон хватаясь.
— Почему ты не сказала, когда он объявился?
— Не знаю. Думала, сама разберусь. Или что проблемы не возникнет. Сева такой, грозится много, а делает мало.
— Тем не менее сделал, — Даниил к окну отходит, я ледяные ладони прячу между бедер.
Внутри плещется страх. Я хочу сорваться искать своих мальчишек. Хотя прекрасно понимаю, как глупо это. Одному богу известно, где Сева их спрятал. Просто вот так сидеть и ничего не делать… Это кажется еще хуже.
Полицию вызвали, показания все дали. Розыск идет. Сейчас Даниил остальные данные сообщит. Номер телефона ему диктую, с которого Сева мне писал. Он недоступен, конечно же.
Даниил мне стакан воды дает. Я его беру и в руках верчу. Боль разъедает. Страх. Хочется себя убить, что допустила такое. Расскажи я сразу мужчине о бывшем, он, может, охрану бы приставил… С него станется.
А теперь…
— Я виновата во всем случившемся, — шепчу, — лучше бы он меня похитил. За что мальчишек… Они не нужны ему ведь.
— Он объявится, Софья, — Даниил прижимает меня к себе. — Такие люди, как твой бывший муж, ведут себя по привычной схеме. Когда не действуют уговоры, они ищут точку давления. Ему что-то нужно. И он объявится.
— Откуда ты знаешь, какой он? — смотрю на Даниила. Он вздыхает.
— Как только ты появилась в моей компании, я пробил на тебя все возможные данные. Мой человек даже съездил в твой город и поболтал под благовидным предлогом с мамой и отчимом.
В обалдении нахожусь. Слова теряю.
— Привычка, — пожимает он плечами. В отличие от меня мужчина не паникует. Он собран полностью.
Но он также не знает, что будет. И это самое страшное.
Звонок на мой мобильный раздается в восемь вечера. Мы с ДАниилом уже дома. А еще какие-то мужчины из частной компании. Одной полиции Мстиславскому мало. Он использует все средства.
— Ну привет, Софа, — хриплый голос на том конце на секунду парализует. ДАниил сжимает мое плечо. Придает сил.
— Где дети? — спрашиваю. — С ними все в порядке?
— Я не живодер. Испугались немного, но в порядке.
— Чего ты хочешь?
— Сразу к делу? Умница. Денег хочу, Софа. Ты, как я вижу, хорошо устроилась. А мне надо новую жизнь начинать.
— Сколько? — я вижу, что звонок отслеживается, но пока что на лица мужчинах только напряжение.
Бывший называет цифру, от которой у меня голова кружиться начинает. А потом добавляет:
— Евро.
— Ты с ума сошел?! — срываюсь. — Это целое состояние!
— Пусть твой женишок продаст свой загородный домик.
— Ты… Как ты можешь, ты что, не понимаешь…
Даниил забирает телефон у меня из рук.
— Я достану деньги, но для начала хочу поговорить с детьми. Я должен знать, что они в порядке.
— Деловой подход. Ну-ка, скажи что-нибудь. Лева?
— Я Макс.
Голос сына выдергивает меня из прострации, я бросаюсь к трубке.
— Сынок, с вами все в порядке? — кричу. — Как ты, как Левка.
— Мама, забери нас, — плачет Левка. И у меня сердце сжимается, готовое на части разорваться.
— Он вас не бил? — спрашиваю.
— Нет, — Макс шмыгает носом. — Нам страшно.
— Мы обязательно скоро вас заберем, — стараюсь звучать уверенно. — Потерпите немного и не злите этого дядю. Мы скоро…
— Место встречи сообщу позже, — обрывает меня Сева, и звонок завершается.
— Звонок засекли, люди едут туда, — тут же говорит мужчина. Я знаю только, что его зовут Руслан, и он глава охранной фирмы. Даниил сказал, что они найдут мальчишек. Остается только верить в это.
— Место общественное, — продолжает Руслан, — так что, скорее всего, говорил из машины. Симку выкинет, если не дурак. Но пока будем пытаться по ней отследить.
— Что мы будем делать с его требованиями, Даниил? — смотрю на Мстиславского, он задумчиво пялится перед собой.
— Я готов заплатить, если он отдаст детей.
— Но где взять деньги?
— У меня есть активы. Я могу быстро слить их…
— А твоя мама?..
— Исключено. Мы не сошлись с ней во взглядах, Софья. Она уже закрыла мне часть доступов к деньгам. Продолжает давить на меня и на отца, чтобы он сместил меня с места генерального. У того, слава богу, хватает пока мозгов, не делать этого.
— Но если ты все продашь, у тебя ничего не останется…
— Сейчас главное вытащить детей, Софья, — его голос ровный и спокойный.
И я умираю от благодарности за то, что он делает. Может, он не умеет выражать любовь словами, зато за него говорят
