Люби меня навсегда - Саша Шу
– Ну как тебе мои картины? – слышу я голос своего нового приятеля, и, повернувшись к нему, вижу, что он не терял времени даром: он уже стоит в одних трусах. Правда, кожаных, и протягивает мне наручники, чтобы я приковала его к металлическому стулу, стоящему здесь же, в центре комнаты.
– Ну, давай, Элеонора, обещаем, тебе понравится, – подходит ко мне сбоку Даниэль, уже снявший пиджак и рубашку и расстёгивающий свои штаны.
И это то, что должно мне подарить незабываемое наслаждение?! А потом Матеуш сбегает в свою тайную комнату доминанта и приволочёт мне в зубах ошейник с шипами и шарик-кляп?! Мне выдадут… – и тут, словно читая мои мысли, Даниэль протягивает мне страпон, предлагая мне… надеть его? Ничего не скажешь, просто незабываемый опыт, Полина, тебе сказочно повезло, – бормочу я сама себе под нос, пятясь спиной к лифту, пока эти двое альфа-самца не успели силой пристегнуть мне резиновый член.
– Элеонора, куда ты? – бросается за мной Даниэль, путаясь в своих спадающих штанах, пока я залезаю в кабинку и жму поскорее кнопку первого этажа. И только выйдя на улицу, понимаю, что я босиком. Fuck.
Уже под утро я, как есть, захожу в наш номер, уверенная что Рома или спит или где-то шляется со своими новыми бабами. Но, к моему удивлению, он сидит на диване, и переключает каналы. Я вхожу, и он даже не поворачивает голову в мою сторону. Ну что же, мне легче: ничего не надо объяснять.
– Ну как, хорошо потрахалась? – равнодушно спрашивает он, и я, вспыхнув, отвечаю:
– Отлично, просто отлично. Спасибо! – и ухожу в свою спальню на второй этаж.
Солнце безжалостно бьёт мне прямо в глаза сквозь мансардное окно, когда на моём прикроватном столике раздаётся звонок. Я машинально беру трубку, и девушка с ресепшн бодрым голоском мне сообщает, что внизу меня ждут посетители.
– Какие? – не понимаю я.
– Минутку, – уточняет девушка, – это от Анастаса Вайсберга, ваш личный шофёр и телохранитель.
– Хорошо, – отвечаю я, и чувствую, как моё сердце только что оборвалось внутри и висит на тончайшей ниточке, готовое упасть и разбиться вдребезги. – Передайте им, что через пятнадцать минут я оденусь и спущусь к ним.
12
Мы мчим чуть ли не сто восемьдесят километров в час, уносясь прочь из старинного пряничного городка с фриками-миллионерами, по дороге решая, как же нам лучше поехать: через Дрезден или всё-таки Прагу? И я про себя вздыхаю, как же хорошо, что в мансардных номерах старых отелей есть свои собственные террасы и выходы на крышу, через которую можно пройти на чёрную лестницу.
– Больше никаких гостиниц и букингов, – предупреждает меня Роман, и я, конечно же, соглашаюсь с ним: больше никаких мест, где нам придётся показывать свой паспорт и светиться через общую систему бронирования.
– Просто поразительно, как быстро они нас нашли, – оправдываюсь я, хотя понимаю, что это в любом случае было вполне ожидаемо. – Но зато мне снова нужно в магазин за одеждой, – показываю я Элвису свои растоптанные кроссовки, в которые мне опять пришлось влезть, чтобы не убегать босиком от головорезов своего бывшего женишка.
– Напомни мне, – поворачивает ко мне лицо Рома, – почему я не забрал свои деньги и не уехал ещё вчера обратно в Москву без тебя?
– Наверное, ты не захотел, чтобы я рассказала Анастасу Вайсбергу, как ты сначала похитил меня, и, угрожая мне оружием, заставлял делать разные гадости на камеру? – с невинным видом, выдержав его долгий взгляд, отвечаю я, и губы Ромы растягиваются в ироничной усмешке.
– Отличная школа детка. Принято, – едем через Прагу.
– Прекрасно, просто обожаю Прагу, – соглашаюсь я с ним.
– Прости, что я так вчера с тобой грубо разговаривал, – вдруг извиняется мой Пресли, и от неожиданности я даже не знаю, что ему ответить.
– Извинения приняты, – тихо отвечаю я. – А что тебя заставило попросить прощения, можно спросить? – без всякой издёвки, очень искренне удивляюсь я.
– Если честно, я ничего не имею против хорошего траха, не мне кого-то учить жизни, – снова усмехается он. – Но меня вчера окончательно вывела из себя эта твоя манера превозносить себя как какой-то привилегированный класс. Точнее, – запинается он, – ты действительно относишься к привилегированному классу, было бы глупо с этим спорить, но это немного попахивает расизмом, тебе не кажется? Вы такие же люди, или у вас кровь голубая? Или вы чувствуете глубже, чем обычные плебеи? Ну хорошо, возможно, я чего-то не знаю в этой жизни, и вы вчера действительно занимались изысканным неземным сексом, не переставая обсуждать Кандинского с Малевичем?
И тут я не выдерживаю, вспомнив этих двух хозяев жизни в свой кожаной амуниции и с наручниками наперевес. И начинаю хихикать. Очень странно, кстати, что для своих целей они не нашли более подготовленную девушку, я бы даже сказала, профессионалку… И тут меня осеняет, что они меня и приняли за проститутку! Возможно, не самую дешёвую с трассы, но и не самую дорогую! И тут я уже начинаю хохотать в полный голос, представив себя в этом нелепом антураже для нестандартных утех.
– Не понимаю, что я такого смешного сказал? – удивлённо замечает Рома.
– Да нет, это не над тобой, поверь! У меня вчера был действительно очень необычный опыт.
– Неужели? – вздёргивает одну бровь мой прекрасный Элвис. – Расскажешь?
– Думаю, да, но не сегодня, – киваю я.
– Полина, скажи, это же правда, что ты вчера сказала мне про Анастаса?
– Я тебе ничего не говорила про него, ты о чём?
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Это многое бы объяснило. Ты для него трофей. Его собственность. Он твой единственный мужчина, и, видимо, это до сих пор не даёт ему спокойно отпустить тебя, так? – оторвавшись от дороги, поворачивается он ко мне.
– Да, ты снова угадал, доктор Фрейд, – улыбаюсь я. – Он был моим первым и единственным мужчиной.
– И как же так получилось, что в свои двадцать два ты ни с кем никогда не встречалась? Разве у тебя не было мальчиков в твоей
