Пленительная мелодия - Джейн Даймонд

Я втянула воздух и задержала дыхание.

Потому что я люблю его?

Броуди известно, что я люблю его?

Я не знала, чувствовать ли мне смущение или облегчение.

Он вздохнул, прижавшись своим лбом к моему.

– Как насчет того, чтобы я подождал тебя год, а потом посмотрим, что из этого выйдет?

Я неуверенно выдохнула и слегка кивнула, потому что не было сил говорить.

– Да?

– Ага, – сказала я, даже не совсем понимая, на что именно соглашаюсь. Я просто хотела его, очень сильно.

Всегда хотела.

– Хорошо. А теперь тащи свою задницу на мой байк.

Он снял свою кожаную куртку и надел ее на меня. Потом отвез домой под проливным дождем, и всю дорогу я думала о том, что должно произойти в будущем. Я видела, как вся моя жизнь разворачивалась передо мной, когда мимо проносился тротуар и белые полосы на шоссе сливались друг с другом, а мои руки крепко обнимали Броуди за талию.

Мой брат и его группа вот-вот станут суперзвездами. Когда я набиралась храбрости, то показывала им тексты, которые писала, и они вставляли их в свои песни.

Когда я наберусь храбрости, то снова поцелую Броуди.

После я выйду за него замуж. У нас появятся дети, и все будет идеально.

Это было моей фантазией.

Потом умерла мама.

Произошла эта история с Сетом.

Случилось много всякого дерьма.

И в разгар моего горя и неловкого взросления среди друзей брата, я была без ума от мужчины, которого еще не знала, как сделать своим, и по глупости думала, что у меня есть все время в мире, дабы разобраться в этом… но в итоге я получила разбитое сердце и растоптанные мечты, чего никак не могла предвидеть.

Глава 13. Броуди

– Так… как дела, братан?

– Отлично, – сказал я.

Я колотил по боксерской груше, а Джесси смотрел на меня так, будто я отрастил на своей голове рога. Этот осторожный тон меня чертовски разозлил.

Со дня свадьбы все разговаривали со мной именно так.

Ну, с тех пор как я проводил Джессу до ее домика, где сказал ей, что она разбила мне сердце, а она послала меня к черту, – я начал оставлять за собой след злости и отчаяния.

Я не знала, что ты влюблен в меня, и в любом случае в этом нет моей вины.

Черт.

Неужели не понятно? Я не хотел разговаривать. Обычно Джесси это устраивало. Разговоры по душам с братанами не были его сильной стороной. Но у него дома был тренажерный зал, и мне определенно хотелось что-нибудь поколотить. Сильно.

Правда, я не рассчитывал, что Джуд будет здесь.

Джуд, как и я, терпеть не мог болтовню других людей, так что обычно это меня устраивало. Но когда он спросил:

– Он имеет в виду, что, черт возьми, с тобой? – я начал всерьез жалеть, что зашел сюда. – У тебя всю неделю такое выражение лица. Знаешь, если ты будешь так хмуриться, это может остаться навсегда.

Я бросил на него злобный взгляд и продолжил наносить удары.

– Подумай об этом. Как ты собираешься трахаться в таком случае? С такой яркой особенностью это вряд ли случится вновь.

Я проигнорировал его.

– Он прав, – вставил Джесси. – Дамы любят посмеяться, а ты смешной. Хорошо, что у тебя есть деньги.

Они подтрунивали надо мной. Пытались рассмешить меня, немного разрядить обстановку. Или вывести из себя настолько, чтобы я сорвался и, возможно, вышел из того дерьмового настроения.

Я взглянул на них, Джуд давал фору Джесси в жиме лежа.

– Как насчет того, чтобы вы, девочки, побеспокоились о своих симпатичных личиках?

Я заметил, как Джуд искоса взглянул на Джесси.

– Это никак не связано с возвращением Джессы в город, а?

Я снова сосредоточился на боксерской груше.

– Я расстался с Амандой.

Да, это прозвучало убедительно. Удобное оправдание тому, что я пребывал в ужасном расположении духа. И это правда: я порвал с ней, как только мы вернулись со свадьбы. Что в некотором смысле было отстойно, потому что в Аманде было много такого, что могло мне понравиться. Она умна, отзывчива, красива, спортивна и серьезно увлечена мной. К тому же она не разбила мне сердце, а это очевидный плюс.

Если бы я не был знаком с Джессой Мэйс, я, вероятно, мог бы серьезно влюбиться в Аманду.

Но я знаком с Джессой Мэйс. Я встретил ее, когда был юн, зол и в моей жизни было все, что могло помешать любви, и эта одинокая восьмилетняя девочка с большими карими глазами заставила меня улыбнуться впервые за долгое время.

Тогда я часто улыбался из-за нее.

И не важно, что женщина, в которую она превратилась, причинила мне больше боли, чем кто-либо другой, кого я знал. Это было невозможно отрицать, хотя я пытался. Джесса Мэйс застряла в моем сердце.

Как и всегда.

Не из-за Аманды я ходил, хлопая дверьми, разбивая окна и круша все, что попадалось мне на пути.

И даже Аманда это знала.

– Это она, да? – спросила она меня, когда я уже собирался уйти из ее жизни. – Джесса символизирует розу на твоей руке?

Это застало меня врасплох. Я никогда никому не рассказывал о значении этой татуировки.

Она просто пожала плечами и сказала:

– Ты часто разглядываешь эту татуировку. И… ты часто пялишься на нее.

С этим я не мог поспорить.

И да, роза – это она.

Я набил ее девять лет назад, в то время, когда отношения между нами были совсем хреновыми. Она находилась на моей правой ладони, у основания большого пальца. Просто маленькая роза, опутанная колючими лозами. Ее я набил именно в том месте, где она поцеловала меня на похоронах моего отца.

Это был единственный способ изобразить Джессу Мэйс на своем теле и не вызвать у многих удивления. А я должен был изобразить ее на своем теле. Мне нужно, чтобы она была со мной и напоминала мне, что между нами что-то есть, что-то настоящее… или, по крайней мере, когда-то было, даже если временно все кончено.

В то время я действительно верил, что это временно.

– Она в порядке, чувак?

Джесси все еще смотрел на меня через весь зал, и все, о чем я мог думать, было:

Откуда, черт возьми, мне знать?

Потом я понял, что он спрашивал не о Джессе.

Я сделал перерыв, чтобы выпить немного воды, пока не наступило обезвоживание.

– Да, – сказал я, но понятия не имел, правда ли это.

Честно говоря, я об этом не думал.

С тех пор как я ушел от Аманды, сказав ей, что между нами все кончено, я не испытывал ничего, кроме чувства облегчения, завершенности, подобного которому я никогда не испытывал по отношению к Джессе.

Я с удвоенной силой принялся за грушу. Потому что, черт возьми, что еще я мог сделать, чтобы не сойти с ума?

Я не видел ее несколько дней. С тех пор, как столкнулся с ней в церкви и, по сути, сказал, чтобы она уходила. Она не перезвонила, когда я звонил ей этим утром, и не отвечала на мои