Порочный рокер - Джейн Даймонд
Когда я показала свитер, а Мэгги сказала: «Джесси предпочитает красный», я выбрала синий.
Когда я подняла юбку, и она сказала: «Джесси ненавидит шотландку», – я собрала все клетчатые платья, какие смогла найти.
Вскоре у меня накопилась целая куча вещей, на которые Мэгги попыталась наложить вето из-за предпочтений Джесси.
Выйдя из примерочной, я втиснулась в розовое платье цвета шампанского, которое было очень сексуальным, с глубоким вырезом и открывало целые мили ног, когда поняла, что она меня раскусила.
– О да, – сказала она, качая головой. – Джесси бы это не понравилось.
Я прищурилась, глядя на нее:
– На чьей ты стороне?
– На той, где Джесси будет счастлив. Тебе бы не понравилось работать на этого парня, когда он подавлен.
Я посмотрела в зеркало на свою розовую, как шампанское, задницу.
– Просто сними это чертово платье, Кэти, – сказала она.
Я усмехнулась. Я знала, что платье мне идет. Оно ощущалось моим. К черту Джесси Мэйса, нравится оно ему или нет. Что бы он ни думал, я одеваюсь не для него.
В последний раз, когда я надевала платье для мужчины, оно было белым, и итог был не самым радужным. Я уверена, что больше не пойду по этому пути – из кожи вон лезть, чтобы стать той, кем я не была, чтобы понравиться парню. Любому парню.
– Я горжусь тобой, – сказала Мэгги, глядя на меня в зеркало. – Я чувствую тебя маленькой птичкой под моим крылом. Жаль, что я не поеду с тобой в тур, чтобы защитить.
Я посмотрела на нее с легкой тревогой.
– Я шучу. А если серьезно, то это круто, что ты стоишь на своем. Многие девушки из кожи вон лезли бы, чтобы зацепить его. Но только не ты. Ты же понимаешь, что это не сказка о Золушке, верно? Королевство на самом деле не для того, чтобы им завладеть. – Она вручила мне пару ботильонов в пару к платью. – Ты смотришь на это как на работу, и думаешь, как лучше всего выглядеть, сохраняя при этом свою индивидуальность. Мне это в тебе очень нравится.
– Спасибо. – Я не была уверена, что получила удовольствие от комплимента. Да, у нас с Джесси была сделка. Но мне было не очень приятно слышать напоминание от человека, который хорошо его знал, который мне нравился и которого он, очевидно, уважал, что я была всего лишь наемной сотрудницей.
Мэгги отступила, чтобы рассмотреть меня.
– Несмотря ни на что… я бы сказала, что ты, похоже, готова к жизни под пристальным вниманием.
– Отлично, – сказала я. На самом деле от этой мысли у меня все еще сводило живот.
Она внимательно посмотрела на меня в зеркало:
– Это вызовет ажиотаж, ты же понимаешь.
– Угу. – Я повернулась к ней лицом. – Честно? Я в шоке оттого, что понятия не имею, с чем мне предстоит иметь дело. Я никогда раньше не делала ничего подобного.
– Ты о туре или отношениях с рок-звездой? – Она вручила мне мою счастливую кожаную куртку. – Или о том, что притворяешься, что влюблена в того, в кого не влюблена?
– Все вышеперечисленное. – Я надела куртку и снова повернулась к зеркалу. Моя куртка выглядела совершенно потрясающе с этим красивым, сексуальным платьем и сногсшибательными сапогами. И в этом я тоже почувствовала себя самой собой… только гораздо более гламурной.
Мэгги встала рядом со мной, так что мы обе были в отражении.
– Ты всех изумишь, – сказала она. – Ты такая, какой была в клипе. Просто избегай чрезмерного внимания, когда в этом нет необходимости, и притворяйся девушкой его мечты, ведь оно так и есть.
Я скептически оглядела свое отражение. Я выглядела хорошо. Но девушкой мечты Джесси Мэйса?
Черт.
– Он выбрал тебя, так? – спросила Мэгги, уловив мое беспокойство. – Мой лучший совет? Просто будь собой. – Она просунула руку под воротник моей куртки, чтобы расправить плечи платья цвета шампанского, и раздвинула их в стороны, углубляя V‐образный вырез, открывающий декольте. – В этом.
Глава 14
Кэти
К тому моменту как мы вернулись в отель, Джесси уже успел прийти и вновь уйти из номера. Мэгги сказала, что он и остальные участники группы отправились в концертный зал. И все же он нашел время, чтобы внести коррективы в мой рисунок, заставив маленького карикатурного Джесси выпучить глаза в сторону маленькой карикатурной Кэти и добавив бугорок в районе его ширинки.
Я рассмеялась, но сунула рисунок в свой скетчбук, чтобы тот не затерялся где-нибудь.
На кровати также лежал мешочек, а сверху – записка с моим именем.
Внутри, завернутые в ткань, лежали невероятно красивые бюстгальтер и трусики. Черные, шелковистые, с кружевом по краям. Кружево украшали маленькие блестящие стразы, что делало бюстгальтер одновременно милым и вызывающим. У него были узкие чашечки, и когда я его примерила, оно не только идеально село, но и подчеркнуло мое декольте.
Я надела и трусики, потому что… а почему бы и нет?
Как только я смирилась с потраченными сегодня Мэгги тысячами долларов на мою одежду, то решила принять тот факт, что все, казавшееся диковинным в моем мире – нормальном мире – было нормальным и здесь, в мире Джесси. Я могу к этому привыкнуть.
Поэтому я надела красивое, суперсексуальное и, без сомнения, дорогое нижнее белье, купленное для меня рок-звездой – или, что более вероятно, одним из членов его команды. Под суперсексуальное платье цвета розового шампанского, также оплаченное упомянутой рок-звездой, я надела дорогущие сапоги и счастливую старую куртку, затем подкрасилась и встретилась с Мэгги в вестибюле.
Флинн отвез нас на арендованной машине на концертную площадку, и когда мы припарковались на заднем дворе, за воротами службы безопасности, рядом с автобусами гастрольной группы, мое сердце забилось так, словно я вот-вот выйду на сцену.
В некотором смысле, так оно и было.
Благодаря Флинну мы успешно миновали охрану у входа, а Мэгги сманеврировала в недрах арены так, словно бывала там десятки раз, что, возможно, так и было. В итоге мы оказались у открытой двери гримерки и присоединились к находящимся внутри Рафу, Летти и Пепперу. Они как раз разливали бутылку бурбона.
Я мельком заметила Джуда в коридоре, но не заметила Джесси, пока он не подошел ко мне сзади и не обнял за талию своими сильными руками.
Я подняла глаза, и наши взгляды встретились в настенном зеркале.
– Привет, красавица, – прошептал он мне на ухо.
– Привет, красавчик, – вернула ему я. Рев толпы сотряс здание, но я