Помощница (СИ) - Алена Февраль
— Даже в стальную стену проще долбиться, Алекс, — поднимаясь с подоконника, бормочу ему в ответ я и снова направляюсь к первой двери, — но время обязательно всё расставит по местам… Прощай!
43
Ольга всё-таки исполнила свои угрозы и ровно через неделю, в наш деревенский дом, нагрянула комиссия из районной администрации и предложила по хорошему собрать вещи и съехать. Если мы за пару дней не освободим дом, то они пустят в ход Ольгино заявление. А она в нём столько гадостей написала! Жуть.
Будто я — мошенница, которая обманом завладела её имуществом — путем подделки бабушкиной подписи. На самом деле, когда бабушка сильно заболела, она плохо двигала руками и попросила меня, вместо неё, подписать документы наследования. А до составления этого документа, бабушка хотела сделать завещание на Олю. У нас тогда был большой дом, а бабушка за сестру сильно переживала и думала, что ей, после городской жизни, некуда будет податься. Они уже оформили это у нотариуса, но потом сестра перестала приезжать к бабушке за деньгами и она решила изменить завещание. Дескать Оля перестала нуждаться в деньгах и ей этот дом теперь просто не нужен. Примерно в это же время, наш старый дом сгорел и мы переехали в эту бабушкину избу, которая долго стояла бесхозной.
Как только Оля узнала об изменении завещания, она приехала к бабушке и устроила скандал. И бабуля толи с испуга, толи ещё по какой-то причине, сказала, что вместо нее документ подписывала я. В итоге документ вновь изменили и дом снова стал Олин. После переоформления сестра успокоилась и уехала назад в столицу. А уже через полгода бабуля умерла.
Когда прошли тяжелые похороны, встал вопрос, куда мы с дедом пойдем. И тогда… я достала старое завещание, прошлый оригинал которого хранился в бабулиных вещах.
Съездив в райцентр к бабушкиной старой подруге-нотариусу, я толкнула и её на преступление. Мы уничтожили последнее завещание и вместо него вложили старое. Мне тогда ещё восемнадцати не было и бабушкина подруга пожалела нашу семью, да и Ольгу она не любила. Кто же знал, что сестра всё разузнает и станет угрожать мне. Сестре это дом совершенно не нужен, но месть и злость затуманили её глаза.
Я конечно тоже поступила плохо, но ничего уже не поделаешь, да и в принципе сейчас я бы поступила абсолютно также. Страх остаться без крыши над головой, управлял мной тогда.
Когда дедушка увидел комиссию, ему стало плохо. Давление поднялось так сильно, что даже пришлось вызывать врача. Позже прибежала тетка Галя и после череды слёз и рукоплесканий предложила забрать его к себе в дом.
— Я деда заберу. Как-нибудь в одной комнатушке проживём, а вот тебя куда девать, ума не приложу. Ещё и ребёнок этот… Варька, может ты скинешь его? Уже двенадцать недель, но попроситься можно…
— Нет, — прерываю я речь тетки и начинаю собирать дедушкины вещи в сумку.
— А куда ты пойдешь? Тяжёлая! Из тебя и толкового работника сейчас не получится.
— Пока продам хозяйство и на вырученные деньги сниму комнату в районном центре, — беспечно отвечаю я тётке, а у самой внутри всё колыхается от одного-единственного вопроса: куда я пойду?!
— Нееет. Деньги с хозяйства я у тебя заберу. Мы то должны на что-то жить. Наши две пенсии превратятся в пшик, после посещения аптек. Поэтому на них даже не рассчитывай…. Скинь ребенка и иди работай на завод в райцентре. Тебе и комнату в общежитии дадут. Нам помогать станешь, да и крыша над головой будет….
Тетка говорит-говорит, говорит-говорит и мне приходится выйти, чтобы не слышать её угнетающие речи.
К вечеру все вещи дедушки были собраны и мы перенесли их в небольшой домик тетки. Для перевозки деда нанимали машину, за которой мне пришлось бежать в конец деревни. Соседи почему-то отказались нам помочь в этом деле. И вообще они больше злорадствовали, а не помогали. Даже те бабушки-соседки, которые раньше активно принимали участие в нашей с дедом жизни, после новости о моей беременности воротили от меня нос.
«Нагуляла», «принесла в подоле», «нашалавила в городе» — это лишь малая часть того, что я слышала от соседей в ежедневном режиме. Причем они не видели своих внуков/детей, которые меняли партнеров довольно часто. Видимо им так было проще — судить других и боготворить своих. Я их в этом не обвиняла, просто было очень неприятно всю эту грязь слушать.
На утро вся хозяйственная живность была перенесена тетке. А к полудню — многие вещи и мебель были составлены к т. Гале на веранду. Своих вещей у меня было мало, поэтому на их сбор я потратила совсем мало времени.
Поздно вечером, перемыв дом от пола до потолка, я закрыла его на ключ и устало опустилась на лавочку у сеней.
Что же мне дальше делать?
Постараюсь вечером выложить ещё кусочек
44
Меня хватило на два дня!
Два дня подряд тётка выговаривала мне какая я дура, что не желаю сделать аборт. А к вечеру второго дня она позвонила бывшей однокласснице, в нашу районную больницу, и договорилась, чтобы мне сделали прерывание.
— Быстро собирайся. Уже с утра тебе всё сделают, — вбегая в сарай, прошипела она, после чего я чуть ведро с кормом из рук не выронила.
— Я повторяю — делать ничего не буду, — хмуро возразила я и вышла во двор.
Тетка не успокоилась и побежала следом.
— Варька, я в своем доме лишний рот не потерплю. При всей моей любви, я легко тебя выгоню на улицу. Как мы все в одной комнате и…. В общем выбирай — или ты делаешь аборт, или завтра с утра выметайся отсюда. Я серьёзно!
Я вышла за забор, чтобы больше не слышать угроз тёти Гали и обессиленно опустилась на траву перед домом. Вечерняя прохлада немного остудила мои горящие щёки и я прилегла на штакетник забора.
Даже без угроз тётки я понимала, что из этого дома мне надо срочно уходить. За дедушкой она ухаживает хорошо и была достаточно приветлива с ним, а вот меня… Меня она готова со свету сжить из-за беременности.
Куда мне податься, я просто не представляла. Родных, кроме деда с теткой и сестры, у меня не было. Друзей, из-за моей нелюдимости и трусости, тоже нет. Вчера ночью, я даже подумывала позвонить Алексу и попросить у него помощи, но эту мысль я быстро отмела. Он
