Помощница (СИ) - Алена Февраль
Атмосфера столичного вокзала, за месяц с небольшим, совсем не изменилась. Я даже испытала некоторое чувство дежавю: опять меня занесло в огромный, многофункциональный муравейник. (прим. автора — прошу прощение у жителей столицы)
Оля уже стояла рядом с цветочным магазином и нетерпеливо оглядывалась по сторонам. Меня ждала, но я не торопилась подходить, а некоторое время просто разглядывала её.
Она выглядела ещё хуже, чем в прошлый раз. Даже мой старенький спортивный костюм выглядел лучше, чем её короткое джинсовое платье. Это платье напоминало полинялую, мятую тряпку, которая висела на Оле объемным мешком. Волосы сестра зачесала в тонюсенький хвостик и казалось, что они сильно истончились или выпали. На лице нет макияжа, а под глазами огромные мешки. Сейчас сестра напоминала пьющую женщину, а синие разводы на ногах и желтый оттенок кожи, привели меня в некоторое недоумение.
Что с ней происходит? — подумала я, но спрашивать у неё не стала — слишком много зла сестра приносит людям и какого-то сочувствия она совсем не заслуживает.
Нетвердой походкой, я подошла к Оле и сухо поздоровалась.
— Здравствуй.
Она тут же обернулась и хрипло пробасила.
— Явилась. Я уже подумала, что ты соскочила…
Оля начала сильно кашлять и мне пришлось сделать пару шагов назад.
— Пошли. У нас встреча в суде через сорок минут. Только надо такси вызвать, ведь машины теперь у меня нет — я в аварию попала, а всё из-за Алекса. Он виноват во всех моих бедах.
Вначале я не хотела с ней спорить, но потом вдруг ляпнула.
— В своих бедах ты виновата сама. Я говорила, чтобы ты оставила Алекса с сыном в покое…
Ольга не дала мне договорить. Её лицо покрылось красными пятнами и она, захлебываясь в кашле, прокричала.
— Ах, ты чертова предательница…. Ты кого защищаешь? Ты меня должна защищать и благодарить…. Ещё и ухаживать… Видишь я болею. А ты, змеюка, на его сторону встаёшь… — она вновь закашлялась, а потом чуть тише продолжает, — на суде скажешь, что он псих, что ни о какой ремиссии и речи быть не может. А то справку он предоставил… Ещё скажешь, что с сыном он ведет себя жестоко — бьет, не кормит.
— Я не буду врать, — хмуро заявляю я, на что Ольга вновь принимается поливать меня грязью.
— Ну и дрянь же ты… Будешь врать! Ещё как будешь, змеюка ты подколодная. Иначе после суда, я расскажу Степанову про твою беременность, и уверяю тебя, прямо оттуда ты уедешь на аборт. Алекс не захочет ребенка нашей породы. Он мне на днях так и заявил: «хорошо, что Андрей не от вашей сучьей породы». Так, что хорошенько подумай, пока едем до места. Скажешь всё, что нужно на суде и завтра с утра домой уедешь.
Я ничего не ответила, но пока мы ехали, все время размышляла: как же мне поступить? У меня даже язык не повернётся так нагло врать про Алекса, но и угрозы сестры вселяли в меня настоящую панику.
К зданию суда мы подъезжаем с черного хода. Оказывается перед самим заседанием будет некое собрание, на котором будут присутствовать Оля с адвокатом, адвокат Алекса и судья. Все выскажут свои требования и позиции, а потом попробуют договориться в досудебном порядке. Хотя глядя на настрой сестры, это вряд ли произойдет. С каждой минутой она возбуждалась всё больше, а у нужного кабинета она и вовсе злобно прошипела — «сейчас я вам устрою», и со всего маху распахнула дверь. Я заковыляла следом, но тут же замерла на пороге. В кабинете, кроме прочих, находился Алекс. Он сидел рядом с пожилой женщиной, которая что-то писала ему на небольшом листе бумаге.
— А вот и мы, — слишком весело и громко грохочет голос сестры, после чего все поворачивают головы в нашу сторону.
Алекс брезгливо оглядывает сестру, а потом замечает и меня. Вначале он тоже цепенеет, но уже через секунду, мужчина сжимает зубы так сильно, что по щекам начинаю ходить желваки. Потом он слишком резко расстёгивает верхнюю пуговицу на рубашке и отворачивается.
— Пошли, моя помощница. Сейчас мы с тобой, всех быстро на место поставим, — вновь громко заявляет сестра, а я готова сквозь землю провалиться или же наподобие страуса избавить мою голову от созерцания действительности.
41
На ватных ногах я очень медленно прохожу к столу и усаживаюсь на указанное сестрой место. Оно располагается в аккурат напротив Алекса. Это я понимаю не потому, что смотрю на него — головы я как раз не поднимаю, — а потому, что мой опущенный взгляд сразу утыкается в руки мужчины, которые лежат на столе как раз напротив меня. Я замечаю, что на его правой руке сбиты казанки и оцарапана кожа на запястье.
— Итак, все собрались. Можно начинать… — начинает пожилая женщина, которая сидит рядом с Алексом, — наша сторона всё же готова пойти на некоторые уступки и предложить Ольге небольшое месячное содержание в обмен на отказ от притязаний в отношении…
— Подождите! — рявкает сестра и резко поднимается с кресла, — у нас появился важный свидетель зверств моего бывшего мужа… Моя любимая сестра сейчас вам тако-ое расскажет…
Я теряю нить разговора, потому что моё взбунтовавшиеся сердце отбивает свой бешеный ритм даже в ушах. Стыд и безысходность тут же выгрызаются в остатки моего хлипкого самообладания, и я впадаю в ступор. Даже пальцем пошевелить не могу — тело окаменело и горит огненным пламенем.
— Варька! Оглохла? Варька! — уже пихает меня в бок сестра, после чего я трусливо поднимаю голову, — вставай и рассказывай какой Алекс псих и зверь.
Я чувствую их взгляды, они все выжидающе смотрят в мою сторону. Но это не самое главное! Главное, что он тоже на меня смотрит. Я это кожей ощущаю.
Вздрогнув, я отвожу взгляд от сестры и сразу же встречаюсь с его глазами. Сейчас они не замораживают, его глаза словно выжигают во мне огненные дыры. А на его губах застыла такая жуткая усмешка, что даже оскал знаменитого киношного Джокера с ней и рядом не стоял.
«Алекс однозначно способен на всё» — проносится в голове и я судорожно втягиваю воздух, который мгновенно становится тяжелым и вязким.
— Ну!? — нетерпеливо рявкает сестра и я подскакиваю с места.
— Ваша сестра говорит правду? — сухо уточняет судья, отчего я сглатываю образовавшийся в горле ком, — Александр действительно проявляет жестокость к сыну?
Я приоткрываю рот, но ответить на вопрос не спешу.
Очень многое зависит от моего ответа. И что бы
