Измена. Вернуть жену (СИ) - Гур Анна
— Отпусти меня, Игнат, — вновь ее голос как из-под толщи воды, и я пальцы свои разжимаю, смотрю на свою жену.
Молчу. А сам уже думаю, прикидываю, оцениваю...
— Ты ведь мне не веришь, да, Юсупов?! — задает вопрос и отходит от меня, вновь забирается на кровать и накрывает себя одеялом, такое ощущение, что ей тоже холодно, что не играет она, подобно умелой актрисе.
Ощущаю, что и у нее в груди ледяная глыба вместо сердца, а может, и я вижу то, что хочется.
— Все доказательства против тебя, - выдыхаю и чувствую, как звенит позвоночник, каждый нерв, каждый сустав.
— А ты ведь не веришь людям? Я забыла, что ты не человек, а машина. Только так не бывает, Игнат, помимо фактов, всегда есть еще и то, что не получится облечь в доказательную форму. И у тебя, дорогой мой муж, есть только мое слово.
У меня душа разрывается. Там, под ребрами, где, казалось, ничего уже нет, становится так невыносимо больно, что выть хочется. Влететь в стену и разхерачить собственную башку, чтобы не думать, чтобы не сомневаться, чтобы не испытывать чувства вины.
Потому что, если все то, что говорит Юля, - правда.
Прикрываю веки.
Распахиваю вновь, и взгляд снова падает на альбом Юли, который я положил на стол.
Мне не нужно подходить к нему, открывать и листать вновь.
Я ведь обладаю фотографической памятью. И воскрешаю в голове листы, на которых были странные пометки с сердечками.
Только теперь свежий альбом в моей голове меркнет, и перед глазами возникает совсем другая работа.
Та, которую мне на стол в офисе кладет моя ведущая сотрудница Марианна Константиновская.
А я разглядываю проект, и взгляд скользит в сторону заметок на полях.. с сердечками Два кадра будто мысленно накладываются друг на друга.
Я распахиваю веки и чувствую, что реально словил удар. Самый настоящий.
Затмевающий все предыдущие.
Потому что эти пометки. они идентичные. носящие четкий след того, кто действительно их рисовал...
Я просто отхожу от Юли. Делаю шаг назад. У меня слишком хорошая память, и сегодня, когда смотрел ее альбом, меня цапнуло, но пять лет — большой срок, и сейчас по мере того, как она говорит, одно накладывается на другое.
И я сцепляю зубы, выдыхаю...
Черт его дери! Мне плохо. Так плохо мне было лишь раз...
В ту ночь я потерял родителей и изломался весь. Словил шок. Более того, врачи думали, что крышей поехал, что всю жизнь буду овощем, и я выжил только благодаря одному человеку -
собственному деду.
И теперь мне предстоит опять поднимать себя, вытаскивать.
— Ты считаешь, что Константиновская — моя любовница? Бежала, потому что думала, что я тебя использовал вместе с ней втемную?
Почему я задаю Юлу этот вопрос?
Все ведь и так ясно, но я хочу пройтись ножом по свежей ране, которая кровоточит и гноится.
Больше не отвечает, лишь кивает, а в глазах какое-то напряжение, будто меня прочитать хочет, будто тоже сомневаться начала в том, в чем всегда уверена была...
А Я. Я играл по-разному. Но не так... такую бы карту я никогда не разыграл Только не с Юлей.
— Игнат. - Приподнимается на локтях, словно сказать что-то хочет, тревога в глазах усиливается, словно понимает, что я сейчас могу накосячить сильно.
Но я ее уже не слушаю. Разворачиваюсь на своих двоих и выхожу из спальни.
Не могу на Юлю смотреть. Не сейчас. У меня такой ад в груди, так ребра ломит, будто я вновь на той самой трассе, где КамАЗ буквально всмятку разбил автомобиль, в котором были мои родители и я на заднем сиденье.
Вот и сейчас я там, на той трассе, буквально полуживой, убитый морально и душевно...
Почти труп. Живой призрак, потому что я чертов идиот!
Самовлюбленный, высокомерный сноб!
Права была Юля, когда кричала об этом мне в лицо. Не реагирую на охрану, которая у меня на пути встает и буквально отпрыгивает в сторону. С моим лицом только убивать, а трупом становиться никто не хочет, попав под горячую руку.
Я захожу в гараж и выбираю одну из самых быстрых машин в мире. Стрела с трезубцем ждет меня, и я сажусь за руль, вдавливаю педаль газа, и мустанг отвечает плавным рычанием.
Я мчу на всех парах, вылетаю из гаража, и охранники с трудом успевают раскрыть ворота, как моя тачка вылетает, и я лечу по трассе, маневрирую среди машин.
Опасное гоночное вождение. Я занимаюсь им практически профессионально, потому что именно скорость заставляет кровь бурлить от наличия адреналина и не только.
А перед глазами трасса и покореженная тачка, в которой остались самые дорогие сердцу люди.
Я чувствовать в ту ночь перестал, стал живым трупом, выгорел, равно как и та машина, из которой меня буквально выкинуло на трассу.
Я тогда выжил, но душой умер, и так было очень долго. пока в мою жизнь яркой и опасной звездой не влетела Юля.
Юля.
Девочка, которая должна была стать моей женой по завещанию.
Маленькая чудная непонятная, смешливая.. Студенточка, которую не воспринимал серьезно.
Поначалу, а потом... с ней все случилось, и душа вновь вернулась на краткий промежуток времени.
А после вновь стал роботом бездушным и выгоревшим.
И вот теперь я вновь на той трассе, смотрю на изломанное авто, в котором погибают самые дорогие люди, и не могу пошевелить окоченевшими конечностями.
То же ощущение. та же ампутация чувств.. и жуткое дикое чувство вины, которое вспарывает нутро, потому что своими руками изуродовал свое счастье!
Уничтожил то, что было дорого.
Позволил запятнать то, что было важным.
Юля… моя наивная маленькая жена.
Я должен был предвидеть, что мы с ней живем не в том мире, где можно доверять кому-то, где можно позволить себе хоть на секунду побыть беспечными.
Ее глаза будто кричали мне: «За какое мое добро ты караешь меня?»
В тот день, когда я показывал проект Константиновской. Для меня все было обыденно: обычная игра на публику, фурор, который произвел проект моей компании...
И глаза моей девочки... Моей Юли, которая смотрела на меня с Марианной.
Я думала, что она меня предала, поэтому и убежала, боясь моего гнева, а выходит…
Выходит, что это она смотрела на свой проект, смотрела на меня и на архитектора, именитую
Константиновскую..
— Аааа, - ору и ударяю по рулю, опять и опять, резко ухожу в вираж, избегая столкновения с ограждением, едва не вылетаю в кювет и останавливаюсь, резко бью по тормозам.
Прикрываю глаза и роняю голову на руль, на свои руки.
Если бы у меня была машина времени, если бы я мог повернуть время вспять.
Черт возьми. Сколько же этих «если бы»!
Стук в стекло заставляет очнуться и оторвать голову, посмотреть в окно и увидеть насупленное лицо сотрудника полиции.
— Ваши документы, права, — выдает с нажимом, когда я опускаю стекло и бросаю взгляд на упитанного мужчину.
Протягиваю молча то, что просят, и мужик читает мои имя и фамилию. Затем смотрит на гоночную тачку, которая стоит несколько десятков лямов.
— Нарушаем, гражданин Юсупов. У меня радар для измерения замкнуло от вашей скорости. Что делать будем? - задает вопрос и глядит на меня внимательно.
— Арестуйте меня, командир. Мне самое место в тюрьме, — отвечаю серьезно, и мужик как-то бледнеет, вновь на документы мои смотрит.
Разумеется, я могу сейчас назвать парочку генеральских фамилий и сказать, чтобы передавал привет моим хорошим знакомым, но я этого не делаю.
Я хочу наказания. Вот такое вот фантомное желание. А желательно расстрельный приговор с предварительными пытками.
Крышей еду, видать. основательно так.
Ни дать ни взять.
— Жизнь припекла, или жена? — вдруг задает вопрос не в бровь, а в глаз, и я ухмыляюсь горько:
— Второе.
- Ясно, - произносит скупо и спустя короткую паузу протягивает документы, внимательно так взирает на меня и выдает с нажимом: — Значит так, Игнат Маратович. Отпускаю вас. Больше не превышайте.
