Фатальная ошибка опера Федотова - Мария Зайцева
И ВОТ ТУТ ПОДБОРКА КНИГ АВТОРОВ, ПИШУЩИХ САМЫЕ СМЕШНЫЕ И ПОЗИТИВНЫЕ КНИГИ НА СВЕТЕ!
https:// /books/list?tag=9333
Глава 28
— Мы, такие, толпой вваливаемся в аудиторию, а там, прикинь, наш куратор уборщицу дерет! Мы реально столбняк схватили, вот сколько нас было, двадцать мужиков, так все и замерли. — Я отпиваю из бутылки пива, блаженно жмурюсь, ощущая, как болят все мышцы разом. И кости, кажется, тоже. А все потому, что тренер — зверь, и вчера такую нам треню сделал, что как не я сдох там от передоза упражнений, до сих пор не понимаю. И вот сегодня весь день пожинаю плоды, блять. Ни сесть без стона, ни лечь. Хорошо, что я не один такой, все в группе с одинаково перекошенными мордами по Академии лазили весь день. Так что пивко и расслабленный видеозвонок другу — самое то, что нужно. Затягиваюсь, выдыхаю дым и продолжаю, — и, главное, они спиной к нам оба, вообще не сразу просекли ситуацию. А мы и сделать нихера не можем. И не уйдешь уже, пропалились, и звук толком не издашь… — не выдерживаю и смеюсь, вспоминая реально ржачную картинку сегодняшнего неудобного для куратора группы происшествия, — а знаешь, как мы поняли, что это уборщица? Ведро рядом валялось, и лужа воды на полу была разлита! И швабра в стороне! Там, походу, все стремительно было! Бля, Немой! Ты хоть бы звук какой издал! А то я решу, что картинка подвисла! Моргни, утырок!
Немой на экране послушно моргает и усмехается одним углом рта. И я в очередной раз удивляюсь, что моя умница-красавица-принцесса сестренка могла найти в этом каменном придурке. Каменней и молчаливей самого Немого только его папаша, Горелый. Тот вообще оторопь одной только своей внешкой наводит. Но и Немому, судя по всему, недалеко до отца. Есть тенденция, как сказала бы моя умная сестренка.
— И вообще, — я решаю быть упорным до конца, — давай раскрывай рот уже и рассказывай, как у вас там дела?
— Норм.
— Бля, оратор ты охеренный, конечно, — с досадой выдыхаю я после некоторой паузы, во время которой сначала честно ждал продолжения “норм”, раскрытия, так сказать, темы, а затем переваривал понимание, что нифига не услышу больше, — какого хера тогда вообще звонишь? Чего надо тебе? Сестра моя в норме? — это я уже напрягаюсь, потому что внезапно приходит мысль, что Немой позвонил не просто потому, что по моей роже соскучился.
— Норм, не кипишуй.
Немой все же чувствует мой напряг, потому выдает более развернутый ответ.
— И чего тогда? — наседаю я на него, злясь уже.
Не, ну а чего? Я ему тут, за пять минут звонка, всю жизнь столичную, можно сказать, описал, в пределах допустимого, естественно, без лишних, совсем не нужных Немому деталей. Так обрадовался ему, что как-то и забыл, что это именно Немой мне первым набрал. А он без лишней нужды этого делать не любит. В последний раз мы общались месяц назад. И звонил ему я, кстати.
Вообще, мне тут особо звонить и разговаривать некогда, да и не с кем, если честно. Мама, отец и Мишка — не в счет. Они в курсе, где я, а потому особо не достают ни звонками, ни сообщениями. Строго по делу. Маме просто шлю смс раз в несколько дней, типа, жив, здоров, кушаю хорошо, шапку ношу, носовым платком пользуюсь. Ей это надо, а мне несложно.
Отец вообще за все время учебы раза два только набрал, коротко уточнил, все ли хорошо, я ответил, что все… Он чуть посопел в трубку и попрощался. А я так и не понял, что это было. Ждал, что буду жаловаться, что ли? Может, рассказывать, что передумал, и назад проситься? Отец, вообще-то, был против того, чтоб я уезжал, хмурился, кривился, вздыхал. Мишка потом рассказывал, что отец ему здорово вломил за то, что тот свел меня с совбезом. Ну что поделать, не любят их, хотя, почему их? Нас! Нас теперь! Не любят нас коллеги.
И отцу, наверно, не хотелось, чтоб его младший по этой дороге пошел.
А мне всегда было похрен.
И уж сейчас — тем более.
Да, не самая благородная профессия… Но кому-то надо и чистильщиком работать. Наша служба на первый взгляд не видна, да… Но опасна и трудна, вот точно.
И еще один огромный плюс у нее: полное погружение в профессию, так сказать. Начиная с самого первого дня.
Например, за время нахождения в учебке я пришел в себя настолько, что про Захарову, дикую мою фатальную ошибку, вспоминал не чаще одного раза в день. Вечером. Перед сном. Или в душе.
Это если оставались силы на душ и на подрочить.
А чаще всего их и не оставалось.
Очень насыщенная программа повышения квалификации, просто предельно. Одни занятия по физподготовке чего стоят!
Тренер, невысокий, пожилой мужик, производящий совершенно несерьезное первое впечатление, гоняет нас так, что к концу тренировки не все на ногах могут стоять. Я — могу. Я — в числе лучших. Папа бы гордился, если б о моих успехах знал.
Но ему вряд ли докладывают, не тот уровень.
И я, когда закончу обучение, тоже буду на другом уровне. И подчиняться буду не Карасю, придурку гребанному, а Москве напрямую.
Хорошая тема, мне нравится очень.
И нравится, что мозги на место встали, и про все случившееся я теперь думаю с холодной, отвлеченной головой.
Правильно Мишка говорил, правильные расклады дал, правильные советы. Старший брат на то и нужен, чтоб вовремя младшему правильного поджопника в правильном направлении прописывать…
Я тут, в Академии, вообще другим человеком стал, думаю по-другому, и вся эта история с Захаровой мне теперь кажется детским трешовым бредом.
Больше чем уверен, что, когда вернусь обратно, то смогу на нее посмотреть уже без этой дикой красноты в глазах…
— Захарова твоя замуж выходит, похоже… — выдает Немой неожиданно длинную фразу, смысла которой я сначала не
