Она любила кофе (СИ) - Полесья Золотникова
Сергей не удержался, ударил ладонью по лбу.
— Послушай, Лер. Ты, конечно, симпатичная, всё такое, но мне нравится другая, — неожиданно для самого себя признался бариста.
— Пфф, нашел из-за чего париться. Она не узнает. Я умею хранить грязные секреты.
Валерия неожиданно подскочила и крепко обвила шею парня руками. Тот мгновенно оттолкнул подальше, после Беловой заимев иммунитет к подобному роду манипуляциям.
— Иди на фиг. Так понятно? Не хочу я тебя.
Но новенькая не собиралась легко сдаваться. Она внезапно схватилась за его ширинку. Сергей мигом перехватил вражеское вредоносное запястье.
— Я по-русски сказал.
— Не уберешь от него руки, в асфальт закатаю, курица, — вдруг раздался позади грозный Танин голос. — Мне в отличие от Сережи можно бить морду девушкам.
Хмыкнув, Валерия наконец отстранилась.
— Могла бы сразу сказать, что он твой парень. А то импотент, импотент. Зачем дезинформацию плодить? Зря только свое время потеряла.
Под конец Лерка гордо задрала подбородок и пошла на выход.
— Мой парень? — опешила Танька.
— Кто?! — аж подавился, нахмурившись Илларионов. — Импотент?! А можно с этого места поподробнее?! Юмора немного не понял, знаешь ли.
Щукина мгновенно покрылась румянцем.
— Ну-у…
— И давно ты стояла, подслушивала? — задал новый вопрос бариста, недовольно скрестив руки на груди.
— Со слов: «Она не узнает». В коем веке захотелось компота, а тут такое кино.
— Ну, прямо день сплошных случайностей, — развел руками Илларионов. — Так как? Я прошёл проверку?
— Какую ещё проверку? — недоуменно уставилась Татьяна на него.
— Признайся, ты ее подговорила меня соблазнить. Вы, девчонки, обожаете все эти глупые тесты на верность.
— С ума сошёл?! — вспыхнула Таня.
— Хотя с верностью, Бог с ним, но импотент… — он буквально кипел негодованием.
Щукина хотела развернуться, уйти, Илларионов не дал. Парень моментально притянул красотку к себе и принялся настолько жадно целовать в губы, что она едва устояла на ногах. От такого чувственного напора девушку невольно бросило в жар. Её дыхание потяжелело, тело задрожало, начав изводить жаждой большего.
Когда он резко отстранился, Щукина где-то минуту приходила в себя, ловя прежнее соприкосновение с реальностью. Ведь разум неожиданно помахал ручкой, стоило губам Сергея только прильнуть.
— Скажи спасибо, что здесь студенческая столовая, иначе ты бы сейчас по полной ответила за свои слова! И знай, ответишь! Я это просто так не оставлю! — раздраженно поставил перед фактом Сергей, после чего забрал сумку и быстрым размашистым шагом вышел прочь.
До сих пор пьяная от возбуждения девушка растерянно прикоснулась к своим губам, на которых, казалось, ещё не успели остыть горячие поцелуи Илларионова.
Столовая. Она совершенно забыла об этом. Пораженная реакцией юноши Щука медленно присела на стул за его стол.
Ее душа рвалась следом за парнем, но разум не позволял сорваться. Сквозь невыносимый гул мыслей внезапно прорезались в сознание слова Антонины, сказанные вечером: «… Сдайся, чтобы потом всю жизнь жалеть. Давай, это проще всего. И будет как в мексиканских сериалах: «Она осталась несчастной, старой девой, потому что вовремя не смогла произнести три важных слова».
«ТРИ ВАЖНЫХ СЛОВА». Это словосочетание вызвало неприятное чувство в груди Татьяны.
Девушка сама не поняла, как подорвалась и побежала за Илларионовым, чтобы наконец признаться ему в самом главном! Пусть горят пламенем дурацкие предрассудки! Он должен знать!
Она отчаянно искала его. Бариста нигде не было. Щукина с ног уже сбилась. Скоро ей предстояло идти на другую пару. С последней надеждой отправилась на неё…
Илларионова не было в аудитории среди других студентов. Он будто сквозь землю провалился.
Татьяна взволнованно облизнула пересохшие губы. Время стремительно приблизилось к началу лекции. Даже пожаловал задержавшийся куратор, поприветствовав студентов фирменной фразой: «Здоров, орлы». Нервно косилась взглядом сидящая на Камчатке Норман. Чтобы унять дрожь в руках девушка сильнее сжала ручку…
На остальных парах парня тоже не оказалось, поэтому после окончания лекции Таня расстроено перекинула сумку через плечо. Почему-то её не покидало странное чувство, что она теряла Сергея…
На свежем воздухе разум Татьяны немного прояснился, но мысли блуждали на уме далеко не радостные. Она так хотела поговорить с Илларионовым обо всем, а он опять исчез.
За пределами корпуса девушка угрюмо шагала по улице, погруженная в себя. Вереница размышлений медленно тянулась одна за другой, пока внезапно не овладело дурное предчувствие.
И запоздало, сзади, неподалеку от своей общаги, Татьяна различила глухой хлопок, содрогнувший воздух. Тело пронзила ужасная боль. Где-то сбоку спешно промелькнула огненная шевелюра длинных девичьих волос.
Неужели это реально раздался выстрел?
Падая на асфальт будто в замедленной съемке, Щукина с безразличием отметила резко поднявшуюся панику среди прохожих студентов. Кто-то бросился к ней, кто-то прочь, а кто-то закричал: «Вызовите срочно скорую! Девушку ранили!»
Боль усилилась. Было трудно вдохнуть. Адски жгло грудную клетку, и от этого Таня потеряла сознание…
Глава 23. Второй шанс
Таня провела в больнице полтора месяца.
Ей крупно повезло. Важные органы не были задеты. Девушка получила сквозное ранение. Несмотря на удачу у нее очень сильно болела грудная клетка под стать душе, в которой сейчас бушевали целые ураганы. Их виновник — Илларионов, прочно обосновавшийся в мыслях.
Он настолько проник в разум, что его образ во снах её нисколько не удивлял.
От предложений медсестеры обезболить, Щукина отказывалась. Она старалась лишний раз не злоупотреблять медикаментами и, по возможности, избегать их.
На перевязки девушка ходила исправно. Анализы отличные, хоть прямо сейчас в космос лети.
Однако кое-что странное не давало ей покоя. Во время лечения Татьяна находилась в непривычном состоянии. Ей постоянно хотелось спать, сколько бы не отдыхала. Еду в себя пихала через силу. Нет, не потому что та отвратительная, наоборот, готовили здесь сносно. Просто отсутствовал аппетит. Ещë она стала более эмоциональной, восприимчивой и, как никогда, хотела почувствовать объятия Сергея. Таню безумно тянуло прижаться к парню, уткнуться в грудь, чтобы он своей широкой спиной закрыл от мира.
Студентка привычно списывала подобные желания на стресс. От учебы оторвана, проекты не доработаны, сестра слишком частый гость на сохранении. То выпишется, то снова загремит. Как здесь не нервничать?
Вера, конечно, свято уверяла, якобы ничего страшного не происходило, слегка шалили нервы, от чего появлялись боли внизу живота. Врала. Младшая чувствовала это.
«Ну, подожди, негодница! Выпишусь, не отстану, пока всю правду-матку не расскажешь!»
Про младшего Илларионова старшая ничего не говорила, хотя явно что-то знала
