Не тихоня (СИ) - Май Лаванда

— Вот так поворот… — бормочу себе под нос, а сама обращаю своё внимание на Артёма.

Он смотрит на меня с вызовом несколько секунд, а затем продолжает свой разговор с Даней Рыжковым.

Всё ясно: сейчас, в эту самую минуту, Угольников мне предлагает решить судьбу наших с ним отношений.

Глава 36

Артём

Она смотрела на меня, но я вскоре отвернулся. Пусть сама разбирается. Крылова так сильно хотела быть на расстоянии вытянутой руки, и вот прямо сейчас ей предоставляется возможность здесь и сейчас окончательно закрыть вопрос нашей с ней связи. Пусть сама и закрывает его.

Даня не комментирует ситуацию, и я рад этому. Мы просто продолжаем обсуждать мою работу.

— Сколько времени ты пишешь один такой сценарий? — спрашивает староста.

— Два, три, а бывает и четыре. Всё зависит от сложности темы. Иногда мне нужно лезть в Интернет и изучать вопрос… Бывают завалы с несколькими заказами, но зато платят хорошо.

Да какое мне сейчас дело до моих заказов, если личная жизнь и новые отношения рушатся, даже толком не начавшись. Я бы хотел, чтобы Одария прямо сейчас сама и при всех подтвердила, что мы пара, что мы встречаемся. Мне даже кажется, словно «да, встречаемся» звучит и в самом деле, но кого я обманываю? Зачем вообще я бегаю за ней всё время? Если Крыловой ничего не нужно, то и я не буду навязывать себя, унижаться.

Что же она молчит-то?

— Я даже и не задумывался всерьёз, что видеоблогеры могут быть работодателями, — Рыжков выглядит заинтересованным. — Думал только монтажёры им нужны. Может, и я смогу? А то официантам в нашем городе не очень хорошо платят…

— Да, понимаю, — усмехаюсь, — сам до этого в ресторане с подносами бегал.

Аудитория взрывается свистом и аплодисментами, мы с Даней отвлекаемся от разговора и смотрим по сторонам.

Одногруппники столпились вокруг Одарии и начали кучковаться возле нас с Даней. Кто-то меня даже по плечу хлопает, как-бы поздравляя. Я же растерянно киваю и перевожу взгляд на Крылову.

Она в ответ сощурила глаза, уперев руки в бока:

— Ты хоть подтверди что-ли, — говорит, — чего молчишь?

И тут я понимаю, что слова «да, встречаемся» мне не послышались. Девушка и в самом деле их произнесла. Аж пульс слегка ускорился от неожиданности…

— Ну, да, — говорю громко, чтобы все слышали, — мы встречаемся.

Но все уже итак всё поняли. Улыбки наших ребят настолько широки, словно им только что объявили, что их стипендия станет ощутимо выше. Ну и ну, а я думал, что счастливей меня в этот момент не будет никого!

Только один человек скрещивает руки и показушно закатывает глаза к потолку. Алина Иванова. Я случайно пересёкся глазами с этой блондинкой, заметив её недовольство. Она стоит возле доски в паре метров от Одарии.

— Наконец-то замену Ване нашла? — спрашивает Иванова у моей девушки.

У «моей девушки» — звучит-то как!

— Что ты к Ване прицепилась? — Крылова направляется к своему месту, где уже сидит Мартынова в ожидании подруги. — Не замечала раньше за тобой особой любви к нему.

— Не к Ване, а к тебе я прицепилась.

— А от меня тебе чего надо?

Все затихли и с интересом наблюдают за диалогом. Я и сам весь подобрался, не желая упустить что-то, возможно, важное. Всё-таки мужское имя прозвучало.

— Адекватности. — Алина подходит к аудиторному столу, за которым уже сидит Одария и извлекает из своего рюкзака лекционную тетрадь. — Сейчас выйдешь из своего панциря и снова начнёшь не смешные шутки шутить.

— Я же не виновата, что ты такая ранимая. Работай над собой, а ко мне не лезь.

— А ты ко мне не лезь.

— И не собиралась: ты мне больше не интересна. Чего прилипла?

Алина, вероятно, ответила что-то грубое. Нам здесь не было слышно слов, но я задался вопросом: а что это Иванова сейчас делала? К ней ведь и правда никто не лез. Зачем сама же провоцирует конфликт? Я чего-то не знаю, похоже. Это один из тех моментов, когда я особенно остро осознаю себя полным новичком в этой группе. Они-то всё понимают, в отличие от меня.

Я уже было повернулся к Рыжкову, чтобы спросить, но быстро опомнился. Я же парень Одарии. Теперь уже даже официально. А значит и вопросы буду теперь все лично ей задавать.

Звенит звонок, начинается пара. В затихающую аудиторию входит препод, старенький Антон Павлович. Он идёт медленной шаркающей походкой, и всем нам ясно, что следующие полтора часа мы проведём «весело». Вновь длинные паузы в нудной речи немолодого мужчины, задумчивые взгляды на наши лица, зачитывание лекции с потрёпанного учебника… Но всё же я давно заметил, что всем студентам словно жалко его, и они учтиво соблюдают тишину.

В один удачный момент, когда Антон Павлович надолго уткнулся в книгу, пишу Одарии сообщение:

— Пообедаешь со мной?

— В буфете?

— Ресторанов в этом вузе не предлагают.

— На большой перемене?

— Конечно.

— Договорились.

В этот раз я не пытаюсь скрыть от Дани, с кем переписываюсь. Да и ему уже не так интересно, когда никакой таинственности не осталось. В телефон ко мне не заглядывает, рожи странные не кривит, как Ермолин, например или некоторые другие кадры.

Когда наступает обеденное время, не таясь, хватаю Крылову за руку и веду по коридору. Я впервые иду обедать не с парнями, а с кем-то другим. С Крыловой! Кто бы мог подумать. Одногруппница идёт рядом со мной с почти безмятежным видом. Плечи расслаблены, походка уверенная и голова высоко поднята. Впрочем, по другому эта девушка и не может. Она в любой ситуации будет гордо нести себя. Даже будучи в траурном молчании не даст себя в обиду.

— Не тяжело тебе? — Одария кивает на моё плечо, на котором я тащу сразу оба наших рюкзака.

— Шутишь? Настолько жёстко ты меня ещё не оскорбляла! Даже сравнение с надоедливой собачкой было приятней. Или как ты там говорила?

— Любые мои слова подобны райской песне. Наслаждайся тем, что вообще говорю с тобой, — фыркает.

— Я в тебя ещё и засовываю периодически. Это ещё круче!

— Вот же идиот!

— Сама такая!

Ругаемся, но скорее шутливо, по привычке. Вроде и рассмеяться даже хочется, когда Крылова щипает ноготками мою ладонь, чтобы «отомстить» и в очередной раз продемонстрировать мне свой нрав. А то я же ещё не понял, что она женщина с характером!

В самом буфете аншлаг: всё забито голодающими студентами. Мы еле находим один из последних пустующих столиков. Маленький, в самом углу и прямо возле раковин, где моют руки. Не популярное место, но другие заняты.

— Я заметил, что между тобой и Алиной какое-то напряжение, — начинаю разговор, когда мы вместе с купленной едой уселись за стол.

— Конфликт интересов ещё с первого курса, — пожимает плечами.

— И в чём его суть?

— В том, что Иванова тупая курица, а я таких терпеть не могу.

— Я смотрю, ты всех считаешь тупыми, — не сдерживаю смеха.

— Я тоже иногда бываю такой.

— Вау! — искренне удивляюсь. — Ты впервые отзываешься о себе подобным образом. Мне казалось, что твоя самооценка пробивает озоновый слой планеты и стремится к Солнцу.

— Я же не говорю, что тупая, — щурит глаза. — Только иногда.

Девушка маленькой ложкой поглощает салатик, а я пожираю глазами её рот.

— Или не иногда, — дразню.

— Возьми свои слова назад или отсядь от меня.

Она блефует. Я вижу это по хитринкам в её глазах.

— Я бы, пожалуй, подсел поближе и… но вокруг слишком много людей.

— Стесняешься?

Мурлычет так, что у меня ткань брюк натягивается от этого её тембра. Одария тут же, словно чувствуя моё состояние, принимается гладить своей ногой мою где-то там под столом, заставляя меня немного поплыть в мыслях. Носок её туфель забирается мне под штанину и водит по оголённой коже…

Она продолжает есть салат. Капля белого соуса на нижней губе девушки сводит меня с ума. Это тоже специально?