Измена.Любовь (СИ) - Далиша Рэй
Глава 39
Утром я проснулась первой. Полежала, рассматривая сладко спящего рядом мужчину. Стараясь не разбудить, провела кончиками пальцев по мускулистому плечу, к которому прижималась. Не удержавшись, осторожно поцеловала вкусно пахнущую щеку с пробившейся за ночь щетиной.
С усилием заставила себя подняться и побежала в душ, а затем готовить ему обещанную кашу.
Я как раз выключила конфорку под кастрюлькой, когда в кухню, шлепая по полу босыми ногами ввалился абсолютно голый, лохматый со сна, зевающий Платон. Подхватил меня за бока, прижал к себе и поцеловал. Потом отодвинулся и проворчал:
— Ты чего меня одного в постели бросила? Проснулся, а тебя нет… Я же говорил, что не люблю спать один…
— Я тебе кашу сварила. Умывайся скорее, и за стол.
— Как за стол? А мой утренний секс? — изумился он, и показал глазами на очевидное свидетельство своего желания. — Я соскучился.
— Платон! — зашипела я, млея от прикосновения его рук. И не только рук. — Мы с тобой всю ночь… спали вместе!
— Так сама говоришь, что ночью. А сейчас уже утро и я соскучился.
И не слушая мои хилые возражения, подхватил под попу и понес обратно в спальню…
— Вкусно. Зря ты меня пугала своей кашей, — Платон отодвинул тарелку и довольно погладил себя по подтянутому животу.
Уже ближе к обеду мы все-таки добрались до кухни, и сейчас, довольные и расслабленные, мирно завтракали.
— А кофе дашь?
— У меня нет кофемашины, поэтому или растворимый, или сварю в турке, — стараясь не улыбаться во все тридцать два, я поднялась с табуретки и полезла в шкафчик над плитой.
— В турке, конечно. С молоком, но без сахара.
— Да помню — утром кофе с молоком, после обеда только черный. Я, как-никак, ваш личный помощник, Платон Александрович, и вкусы своего шефа уже немного изучила.
— Поэтому в кашу положила сушеных ягод? — он с удовольствием глянул на меня. — Мне бабушка так готовила в детстве завтрак: овсянка или манка, а в нее клала много-много масла, и обязательно изюм или сушеную чернику. Я обожал ее каши.
— У меня клюква, не черника. И масла там совсем немного, — я отвернулась, делая вид, что занята кофе. На самом деле, чтобы не растаять окончательно от его слов. Надо же, каша моя ему понравилась! Ковяшкин за три года нашего брака ни разу мою стряпню не похвалил. А Платон две тарелки слопал, и спасибо сказал!
— Все равно вкусно. Какие планы на день? — без перехода поинтересовался он, подтягивая меня к себе. Усадил на колени, обнял и зарылся носом в ямку у основания шеи. — Сходим куда-нибудь, или дома останемся. Я за второй вариант!
— Я сегодня с Машей ужинаю, — мои пальцы занырнули ему в волосы, с наслаждением их перебирая. — В шесть вечера.
— Ты уверена, что тебе это нужно? — он наклонил голову, подставляясь под мою ладонь и довольно жмурясь. — Мне совсем не понравилось то, что вчера происходило в ресторане.
— Мне тоже, — призналась я. — Поэтому и хочу поговорить с ней и расставить все точки над «и».
— Какие именно точки? Ты ничего не должна объяснять ни Маше, ни кому-либо еще. Наши с тобой отношения — только наши, и никому до них не должно быть дела.
— Платон, — я взяла в ладони его лицо и повернула к себе. Заглянула в довольные глаза. — Это ты уверенный в себе альфа- самец, а не я.
— Павла… Да ты в сто раз увереннее меня, — он вдруг сделался очень серьезным.
Развернул мое лицо к себе и пристально посмотрел в глаза:
— Я наблюдал за тобой — ты любому легко дашь отпор. Почему в отношении Маши или твоей сестры в тебе просыпается такая неуверенность?
Ну ладно, про сестру я еще могу понять — семья и все такое. Хотя, если семья на тебя кладет с пробором, почему ты должна с ней считаться… Но Маша? Я, правда, не понимаю.
— А у тебя нет каких-то комплексов? Ну, такого, что тригерит тебя без всякой видимой причины? Ты… Ты ушел, когда я сказала, что не доверяю тебе. Почему?
Платон помолчал, внимательно рассматривая мое лицо, словно силился понять что-то неведомое ему. Потом вздохнул:
— Поймала. Да, я был зол, когда услышал эти твои слова. Для меня узнать, что близкий человек не доверяет мне… неприятно. А ты была как пугливая, подозрительная белочка, которая хочет взять орешек с протянутой ладони, и не решается.
— Да и сейчас такая-же, — добавил с досадой.
Притянул меня к себе, крепко стиснул и прошептал:
— Я никогда не обману твое доверие, Павла. Просто поверь и все.
— Это трудно, Платон. Меня столько раз обманывали… Муж. Сестра. И мама…, - я уткнулась ему в плечо, обняла за шею: — Больше всего на свете я боюсь стать такой, как они, и делать подлости близким людям. И поверить кому-то мне тоже трудно.
Ты сказал, что у тебя нет отношений ни с одной женщиной, а я подозревала, что есть с Машей. Еще до того, как я устроилась к тебе работать и ты начал за мной ухаживать, Маша рассказывала, что встречается с тобой. И что она ждет от тебя предложения о замужестве.
Да и та Ася в ресторане сказала, что у тебя есть невеста по имени Маша… В общем, все совпадало. Указывало на то, что у тебя есть женщина, и это моя подруга. А ты говорил, что нет…
— И ты, наученная горьким опытом, решила мне не верить, — усмехнулся Платон. — Почему, все-таки, надумала и соблазнила меня?
— Все-таки поверила тебе. И я не соблазняла, а просто больше не могла без тебя, — проговорила я с трудом. — Поэтому и хочу сегодня встретиться с Машей и попробовать понять, что происходит. Почему она все это говорила мне… И почему вчера смотрела с такой ненавистью. Знаешь, у меня очень мало подруг. И мне больно потерять еще одну.
Платон помолчал, все так же пытливо всматриваясь мне в лицо. Кивнул:
— Хорошо, если это так важно, поезжай. Просто мне не нравится, что Маша общается с твоей сестрой. И вообще, я буду скучать. И с голода умру без тебя. Или от одиночества…
— Не беспокойся, — я потерлась носом о его щеку и улыбнулась. — Мы просто поговорим, и я уеду. А хочешь, привезу тебе что-нибудь вкусненькое из ресторана?
Платон усмехнулся и занудливым тоном велел:
— Конечно привези, и побольше. А сейчас собирай вещи и поедем ко мне — у тебя уютненько,
