По любви - Юлия Резник
– Постой. Ты сейчас на что намекаешь? На то, что нас конкурентам сливает моя жена?
– Я предупреждал, что вам это не понравится.
– Да это же бред, Вить. Сам подумай. Нина с нами со дня основания. Да я человека, вернее ее, не знаю! Я тебе так не доверяю, как ей.
– Вот именно, – бурчит он. – Но вы все же поинтересуйтесь, куда она ходит. Только не спугните. Бабы, знаете… Они кому хочешь голову заморочат.
– А теперь ты намекаешь, что у меня вместо мозгов – дерьмо?! – рявкаю я.
– Да ни на что я не намекаю. Чего сразу психовать?
– Ты мою женщину обвиняешь в предательстве!
– А такого ж история, конечно, не знает.
– Моя история?! Нет.
– Проверим, – пожимает плечами Самойлов. – Она сегодня как раз туда едет. Вас с собой, как я понимаю, Нина Васильевна не звала?
– Нет, – мотаю головой. – Она в курсе, что я не вырвусь.
– Может, и так. А может, и нет. Я отдам команду, чтобы Макс за ней по-тихому проследил.
Нет-нет. Я, конечно, не верю этим обвинениям. Но какого-то черта от мысли, что Нина могла меня предать… именно она могла… все внутри морскими узлами стягивается. Кому мне верить, если не ей?
– Не надо Макса. Я сам.
– Не чудите, Ставрос Агафоныч!
– Сам! Сказал же. Все, закрыли тему.
А дальше весь день насмарку. Тут уж не до работы. Ситуация максимально упоротая. Я знаю, что Лунопопая – уникальной верности женщина. Преданность у нее внутри. Этому есть миллион свидетельств. Хотя бы тот факт, что она не отвернулась от своей матери, хотя та, казалось бы, сделала для этого все. И я ей верю вроде бы, но все равно еду следом. И иду, пригнув голову, чтобы себя не выдать, к лифтам. Двери закрываются. Я вышагиваю туда-сюда по холлу вокруг, пока тот не останавливается на седьмом этаже. Еду следом. А дальше что? Наверняка пока я поднимусь, Нина скроется за одной из дверей. И? Чего я добьюсь этой слежкой? Чертыхаюсь. Выхожу в коридор. Тот расходится рукавами вправо и влево. Ну, какой я дурак! Веду носом. Кажется, улавливаю аромат Нининого парфюма. Иду направо. Здесь нет никаких компаний. Зато, судя по табличкам, есть языковая школа, центр подготовки к сдаче школьных экзаменов, студия аэройоги и кабинет психолога.
– Извините, Елена Ивановна, у вас было не заперто, вот я и решила, что предыдущий клиент уже ушел, – звучит из-за двери голос Нины.
– У нас еще десять минут.
– Да, конечно. Я не уточнила время. Еще раз простите. Подожду в коридоре.
Я в панике оглядываюсь. Но бежать совершенно некуда. Дверь распахивается. Нина выходит. На сгибе локтя – снятый пиджак. В руке сумка.
– Ставрос? – округляет губы. – А ты что з-здесь делаешь?
– А ты? – вот и все, что мне приходит на ум.
ГЛАВА 19
Ставрос
– Нина, постой. Ну, куда ты летишь?!
– Куда-то!
– Остановись, пожалуйста! Какого черта ты бесишься?
– Я какого черта бешусь?!
Мне кажется, за время нашего брака Лунопопая ужасно похорошела. Ну, или я стал замечать то, чего мне по какой-то совершенно идиотской причине не дано было разглядеть в этой женщине раньше. Как бы там ни было, смотрю на нее, разъяренную, и глаз не могу отвести. Такая она красивая в этом нежно-зеленом платье. В этих туфельках на каблуках, оставляющих открытыми пальчики с нежно-розовым педикюром. В этом облаке разметавшихся и наэлектризованных, как воздух между нами, волос.
– Да. Ты бесишься, – подтверждаю, не в силах сдержать наползающую на губы улыбку. Хоть и понимаю, что этим лишь еще сильней жену накаляю.
– А тебе от этого смешно, как я посмотрю?!
– Нет. Мне хорошо. Ты себе даже не представляешь, как мне хорошо. – Обнимаю ее, вжимаюсь в ее лоб своим.
– Радуешься, что довел меня до ручки?!
– Не-а. Тому, что не ошибся в тебе.
– Извини, что не могу разделить твой восторг.
Нина шипит, как кошка, которой наступили на хвост. Впервые показывая мне зубы. Свою обиду. И свой характер. С такой вот эмоциональной стороны. Я догадывался, что за ее сдержанностью скрывается тот еще темперамент, а теперь вот убедился. И что? А ничего. Мне под стать женщина.
– Не злись. Что мне было думать?
– Что угодно! Но не то, что я играю против тебя.
Я даже ничего не успел объяснить. Она сама два и два сложила. Чего у Лунопопой не отнять – так это мозгов. Моя девочка. Моя хорошая, преданная девочка. Вот и что мне с тобой такой делать? Как отпускать? И надо ли?
– Да не верил я в это!
– А зачем тогда за мной увязался, м-м-м?
– Не знаю! Самойлов накалил. – Психую.
– Надо же. А я почему-то верила, что ты своим умом живешь.
– Ну, Нин!
– Отстань, Ставрос, правда. Мне надо… Надо отдышаться. Подумать. Я пройдусь. Не ходи за мной.
Мы как раз выходим на улицу. К Нине шагает охранник. Зыркаю на него недовольно и, наплевав на просьбы жены, увязываюсь следом за ней.
– Поговори со мной. Не замыкайся.
– Не хочу. Я сейчас себя почти не контролирую. Наговорю всякого. Потом пожалею.
На улице тепло. Весна. Зажмурившись, подставляю лицо яркому солнцу. По векам скользят пятна света и колышутся тени.
– Я был не прав. Признаю. Но ты же сама дала повод, Нин. Сказала бы, что работаешь с психологом, и…
– И что? – она резко останавливается. До головокружения остро пахнет цветущей акацией. По какой-то причине сейчас мои чувства ненормально обострены. – Нагрузила бы тебя еще и этим? У тебя своих проблем мало, еще мои подавай, да?
– То есть ты мне жизнь облегчить хотела?
– А если так?
– А если так, то я разочарован. Думал, тебе хватит мудрости позволить мужчине быть мужчиной. И не пытаться что-то решить за него.
– Да это же глупости! Мелочи. – Нина теряется.
– Так это мелочи приводят людей к мозгоправам? А я думал, что-то серьезное.
– Я обратилась к Елене Ивановне впервые за несколько лет!
– И когда же это случилось?
– Не помню. Какая разница?
– Мы ведь уже были женаты, так?
– И что с этого? –
