Я б ему... дала - Мария Сергеевна Коваленко
– Да вроде бы нет. Я выходила только колеса на велосипеде подкачать, а так с восьми на месте была.
– Колеса, значит...
Дамир аккуратно, за уголки покрутил конверт в руках. Еще раз вслух прочел имя адресата и адрес: мои и усадьбы. А потом принялся звонить кому-то в офис.
Результат звонка обрадовал меня больше, чем любой подарок. Рассказывать, что выяснил, Сиятельство не стал, но двигатель своего «Мерса» завел.
– Прости, придется тебя все-таки оставить. – Он притянул меня за плечи к себе и прижался лбом ко лбу. – Нужно поскорее отвезти конверт в Питер.
– Снять отпечатки?
– Вроде того. – Зарылся пальцами в волосы. – Витя скоро должен быть здесь. До города он уже добрался. Сейчас разговаривает с автослесарем. После будет ехать сюда.
– Пусть не спешит. Я не одна и ни в какую машину садиться не планирую.
– И не надо. Просто подожди полчаса.
Вот вроде только убивать его собралась, мир спасать от тирана, а сейчас от прикосновений пальцев к голове таяла. Тяжелая поварешка даже сама из рук выпала.
– Слушаюсь.
– Если хочешь, я могу остаться, – Дамир прижал меня к себе всю. Расплющил на широкой груди.
– Не-е. Я от любопытства умру, если в течение ближайших двух часов не узнаю, что в конверте.
– Двух часов может не хватить.
– Тогда тем более медлить нельзя. – Сама выбралась из уютных объятий и отошла на безопасную дистанцию.
Князь колебался недолго. Пристальным взглядом осмотрел усадьбу, словно насквозь мог увидеть опасность. Хмуро зыркнул на растерянную почтальоншу, на удаляющуюся машину кухарки. Но все же пошел к «Мерсу».
На этот раз без споров и напутствий. Словно не в любимый Питер возвращался, а ехал на казнь.
Успокаивать его я не стала. Молча дождалась, когда машина выедет за ворота, и лишь тогда спокойно выдохнула.
– Мне тоже ехать надо, – почтальонша перекинула свою сумку с одного плеча на другое и взглядом указала на велосипед.
– А может, останетесь, чайку попьем? – Мне что-то резко стало тоскливо и одиноко.
– Я бы с удовольствием. У вас здесь хорошо, но работа... – пожала плечами.
– Могу наливку найти. Вишневую! – вспомнила я слова Левданского о том, как он угощал ею всех.
– Наливка – это, конечно, хорошо. Но в другой раз. Не надо вам утруждаться.
– А мне несложно.
Пока моя гостья не уехала, я бросилась в дом. Без ошибки нашла дверь в винный погреб и принялась осторожно спускаться по лестнице.
За вчерашний день я проделывала это раз пять. Водка и вино постоянно заканчивались – гости «скорбели» как не в себя. Подруги строгали бутерброды, а гонять вниз старую повариху не позволяла совесть.
Зато был и плюс – теперь я знала каждую ступеньку, каждую полку, содержимое каждого бочонка и с завязанными глазами могла найти ту самую наливку.
Сейчас тоже нашла. Даже успела взять бутыль в руки. Но наверху послышались тяжелые шаги. В погребе неожиданно погас свет. И со стуком закрылась дверь.
– Эй, кто там?
Вернув бутыль, где взяла, я поспешила наверх. Легко взлетела по лестнице. Ни за что не зацепилась. Не ударилась. Но, к сожалению, на этом моя удача закончилась.
Совсем как в первое наше с князем свидание здесь, дверь была закрыта. Замок никак не поддавался на мои толчки. Холодное дерево оставалось равнодушным к проклятиям. А из-под узкой щели снизу лился яркий свет и сочился запах. Странный! Горьковатый, знакомый и пугающий.
Глава 26. Злой и страшный, но не волк
Дамир.
Стоило отъехать от усадьбы, работа, как ревнивая баба, взяла меня в оборот и принялась иметь в мозг с особым цинизмом.
На телефон сыпались сообщения. Он не переставая звенел. И даже собственные мысли со странного конверта очень быстро перескочили на работу. «Успеть сделать то», «узнать это», «договориться об остальном» – так без конца и без края, будто я чертова машина.
Раньше это неплохо настраивало на рабочий лад. Как зарядка! Сейчас злило. Все дела вместе с партнерами сидели в печенках. Я отвечал на звонки, слушал звуковые сообщения, раздавал указания, но больше всего хотел повернуть назад.
Устроить еще один нагоняй разленившимся работникам усадьбы. Напиться вкусной колодезной воды. И потребовать у Даши яичницу. Как вчера вечером. С жидкими желтками, поджаристой колбаской и зеленым луком сверху.
Хрен знает, чего переклинило на этой яичнице и работниках. Не деликатесы и не профессионалы, ради которых стоило напрягать голосовой аппарат. Но все равно повторил бы. А потом увел бы Дашу в нашу спальню и снова повторил, только кое-что другое – без еды и посторонних.
Самым простым объяснением таких желаний был хороший секс. С Подберезкиной он был охренительным. Беременной она стала еще более жадной до ласки. Откликалась так, что яйца ныли от одних лишь воспоминаний.
Но та нудная штука, которая числилась у меня совестью, намекала, что дело не только в ебабельных качествах моей главбухши.
Устроиться с ней можно было и в Питере, и в машине, и в ее микроскопической квартире. Носом Даша не воротила и цену себе не набивала. Однако тянуло именно в усадьбу. Отодрать эту барышню-крестьянку на старой кованой кровати. Повалять потом немного по свежей травке на лугу. И вырубиться под стрекот кузнечиков.
С ухода из семьи так не тянуло ни в одно место. Менял квартиры, менял номера в отелях и ехал дальше. А тут... Левданский своими байками про семейство в усадьбе, видимо, проклевал дыру в мой мозг. Подсадил помещицкую заразу.
Сложно было полностью переключиться на работу и не сдать назад. Как клин какой-то. Крутило что-то внутри, дергало. Словно шизофреника звало обратно. Даже просьба Бадоева срочно, пока пальчики еще можно снять, привезти конверт в Питер уже не заставляла так часто жать на педаль газа. Подостыл для спешки.
