Пешка для наследника (СИ) - Ковалевская Алиса

- Откуда…

- Откуда я знаю? - глаза Маргариты довольно сверкнули. – О-о-о, это просто! Не стоило бренчать по ночам на своей гитаре! Песенки он сочинял, понимаете ли, - пренебрежительно фыркнула девушка и в упор посмотрела на брата: - Я всего лишь проследила за тобой. Однако в тот день, когда я пришла, тебя почему-то не было. Но это и неважно.

- И что я должен сейчас сделать? - Алексей вновь стал спокойным, от былой неуверенности не осталось и следа. - Кинуться к тебе в ноги и умолять ничего не рассказывать родителям, так?

- Примерно, - покачала головой она. - Что именно, я придумаю.

- Не придумаешь.

- Это ещё почему?

- Потому что мне все равно. Твои штучки со мной не пройдут, Маргарита. Мне все равно, знает кто-то о моём увлечении музыкой или нет. Я уже взрослый мальчик и давно перестал отчитываться за каждый шаг перед родителями.

- Но…

- Нет, Марго. Кстати, мой концерт через неделю. Я пришлю тебе приглашение, дорогая сестренка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И он ушел, оставив в одиночестве Маргариту, пылающую в бессильной ярости. Она-то думала, что ей будет хоть какая-то выгода, а он… Тьфу на него! Семейный священник-рокер!

- Иди ты к черту! - буркнула она и, недовольно поджав губы, уселась в кресло. Схватив какой-то журнал со столика, она принялась рьяно перелистывать страницы.

«Хорошо, не ты, так Глебушка, - размышляла она. - Уж у него-то секрет поярче будет…»

* * *

Этот день, казалось, будет длиться вечно. Вечно и мучительно. Женя заперлась в спальне и, зарывшись в одеяло, безуспешно пыталась заснуть. Пару раз в дверь стучали, но она и не думала открыть. В соседней спальне то и дело раздавались нервные, быстрые шаги Глеба, мерящего пространство. Женя против воли прислушивалась, в глубине души надеясь, что он придёт к ней и всё-всё расскажет. Но он не расскажет. Глеб Оболонский не тот человек, который проявить слабость. Женя была уверена, что он действует в соответствии с продуманным до мелочей планом и отступать от него не собирается. Она не нужна ему. Вернее, нужна, конечно, но как пешка, как средство достижения цели.

Женя судорожно вздохнула и закрылась с головой одеялом. Она дура. Безмозглая, совершенно ничего не понимающая дура. И это ещё мягко сказано! А Глеб… он… он…

«Боже, Осипова, и что мне теперь делать?! Что я натворила? Вышла замуж неизвестно за кого! Я же о нем совершенно ничего не знаю!»

«Ха-ха-ха, дорогуша, - злорадствовал внутренний голос. - Во-первых, я уже не Осипова, а Оболонская, так что прошу не забывать впредь, а во-вторых… Я тебя предупреждала!! Но мы же самые умные, свой разум слушать не желали! Мы же думали зад… кхм… сердцем! Вот теперь, Евгения Оболонская, расхлебывай! Это тебе урок на будущее!»

«А если он прав? Вдруг он ничего от меня не скрывает? Вдруг нам действительно не стоило рассказывать о свадьбе? Он же лучше знает свою семейку…»

«Ну, начинается! - заорал голос. - Теперь всю ночь оправдания его поступкам будем придумывать?! Вы, Евгения Оболонская, – полная дура!»

«А то я не знаю…»

Женя глубоко вздохнула… Да, она прекрасно понимала, что эта скорая свадьба была ошибкой… Но в тот момент ей так хотелось, чтобы рядом с ней кто-то был… Нет, не так: ей так хотелось, чтобы рядом с ней был Глеб! Чтобы он любил её и оберегал. Ей так все надоело… Она была измучена постоянными кошмарами, сердце разрывалось, не в силах определить, доверять ли ему или нет. И в этот момент Глеб сделал ей предложение, не говоря ни слова о любви. Просто пообещал ей быть рядом и защищать. И она решилась… Но все! Теперь уж точно хватит! Не хочет ей ничего рассказывать – не надо! Пусть будет так! Теперь для неё Глеба Оболонского не существует! Пусть делает, что хочет!

- Куда он пошел?! – Женя резко села в постели и настороженно уставилась на дверь, за которой слышались удаляющиеся шаги мужа. Подавив желание ринуться вслед за ним, она встала и подошла к окну, лихорадочно перебирая складки халатика. Тусклые звезды слабо освещали силуэты деревьев, которые вторили легкому дыханию ветра. На мгновение Женя закрыла глаза и глубоко вздохнула, представляя себе скалистый берег Корнуолла, где она была так счастлива. Приглушенный звук мотора заставил её открыть глаза. Серебристый Бентли, резко сорвавшись с места, проехал по узкой дорожке, ведущей к воротам. Это была машина Глеба.

«Куда он поехал?! - внутренний голос Жени буквально надрывался от злости. - Решил развеяться в обществе одной из своих любовниц?!»

- А мне плевать! - вытаскивая наружу всю свою обиду, воскликнула она, наблюдая за тем, как автомобиль скрылся за большим раскидистым дубом. - Делай, что хочешь, Глеб Оболонский. А я буду делать то, что захочу я!

И Женя вновь вернулась в постель. Однако заснуть так и не получилось. Она ждала его возвращения.

«Эй, Оболонская, или как тебя звать-то теперь? - заговорил вновь голос. - Ты же только что сказала, что тебе плевать на него?!»

«А мне плевать! ПЛЕ-ВАТЬ!» - глаза Жени светились яростным пламенем.

«Угу, конечно-конечно!»

«Заткнись!!!»

«А что я? Я ничего? Я, вообще, ушла!»

«Вот и правильно! Исчезни со своими нравоучениями!»

И все же на часах было без пяти минут четыре, когда Глеб вернулся домой. Женя, уже вне себя от обжигающего душу гнева, вскочила с кровати и фурией понеслась в соседнюю спальню. Даже не подумала постучать, влетев в спальню мужа. Глеб, услышав её появление, обернулся и удивленно приподнял брови.

- Где ты был?! - подперев руки в бока, требовательно спросила она.

- На встрече, - спокойно ответил Оболонский, однако на его губах заиграла усмешка.

- На встрече?! Это что у тебя за встречи такие, если ты уходишь на них в двенадцать ночи, а возвращаешься в четыре утра?! Ночные?!

- Ты ждала меня… - это было утверждение.

- Еще чего! Ты просто ходишь, как слон! Вот и разбудил меня!

- А-а-а, - протянул Глеб, а улыбка его стала ещё шире.

- Так где ты был? - продолжала свой допрос Женя.

- А если я скажу тебе, что был у любовницы?

- Подонок, - ахнула она, сверля мужа взглядом.

- Ревнуешь?! - глаза его смеялись.

- Ещё чего!

- Ревну-уешь…

- Я в бешенстве! Ты, я смотрю, время зря не теряешь!

- Ты же сама сегодня отдала мне это, - Глеб, ухмыляясь, достал из кармана брюк тоненькое золотое кольцо с бриллиантами. У Жени внутри что-то кольнуло и стало больно. - Мы же теперь с тобой чужие друг другу люди, верно? - Он пристально всмотрелся в её глаза. - Или нет?

- Ты что-то скрываешь от меня. - Женя нервно сглотнула и сжала руки в кулаки, пытаясь унять дрожь. - И я больше не верю ни единому твоему слову!

- Не уходи от ответа, мы муж и жена… или нет? - Он медленно приближался, и Жене казалось, что он заполняет собой все свободное пространство, лишая её возможности вздохнуть свободно. Она интуитивно попятилась и вытянула руки перед собой.

- Если только на бумаге! - осипшим голосом пробормотала она.

- Правда? - его грудь уперлась в её выставленные руки.

- Правда… - одними губами произнесла Женя, теряя связь с реальностью.

Женя была не в силах отвести взгляд, словно загипнотизированная. Тогда Глеб оттеснил ее к стене и поднял ее руки над головой, нежно поцеловал, едва касаясь губ… Он целовал ее неторопливо, и она слышала, как стучит ее сердце между поцелуями. Женя откинула голову назад и закрыла глаза, полностью отдаваясь этим невесомым касаниям.

Сжав ее запястья в одной руке, Глеб коснулся пальцами ее щеки и осторожно провел по ней. Губы Жени слегка приоткрылись, и он продолжал так же медленно и нежно целовать их, не делая никаких попыток пустить в ход язык. Но когда палец Оболонского коснулся ее нижней губы, Женя инстинктивно прикоснулась к нему кончиком языка. И тут Глеб, словно обезумев, схватил ее в объятия и поцеловал по-настоящему, но без грубости. Женя мгновенно растаяла в его объятиях, а он, почувствовав это, вдруг отпрянул от нее и вдруг улыбнулся самодовольной улыбкой мужчины, который знает, какое впечатление он производит на женщин.