Личный трофей опального генерала-1 (СИ) - Волкова Виктория Борисовна
— А я вот думаю, бать, — фыркнул Кирсанов. — Ты ж вроде боевой генерал. Афган прошел… А так тонко в женской психологии разбираешься!
— Когда с мое четыре раза в ЗАГС сходишь, еще и не такой премудрости нахватаешься, — рассмеялся Гоголь. — Ты вон всего одну неделю как семьей обзавелся, а уже глаз дергается!
«Ничего у меня не дергается, — раздраженно фыркнул Кирсанов, проходя мимо Нового Арбата. — А если и дергается, то это не глаз. В штанах гляделок нет, слава богу», — внутренне осклабился он и покосился на маленькую белую церковку, примостившуюся рядом с многоэтажкой, и пошел по бульвару, где навстречу ему двигались Санька и Алексей. Кирсанов позвонил ей, уже собираясь домой. И сам себя обругал, что не удосужился выбрать время и позвонить Александре. Спросить, что купила, как провела день. Особого интереса к покупкам Кирсанов не испытывал. Эсэмэски о каждой потраченной сумме пришли на телефон, а потом в почту свалился электронный чек со всеми подробностями и даже картинками. Сапоги и два платья.
«Скромненько прошлась», — усмехнулся он, прекрасно понимая, что, заполучи карточку любая из его баб, список шмотья не ограничился бы тремя пунктами. Кирсанов глянул на сумму в чеке и, заподозрив неладное, сверил с эсэмэской. Чек оказался значительно больше.
«Вы, Александра Андреевна, за что-то лично расплатились?» — фыркнул он и тут же увидел в самом низу картинки какого-то белья. Присмотрелся. Но вместо кружевных трусиков и лифонов взгляд наткнулся на два зубодробительных комплекта.
— Боди, — прочел Кирсанов. — Боди, твою мать! — взвыл он, представляя Александру в полупрозрачном черном одеянии с синими звездами. — Боди! — проскрежетал он, рассматривая второй. Ажурный бледно-розовый с замысловатым рисунком. Ему сразу представилась Александра. Томная, лукавая, с распущенными волосами. И тут же внизу началось шевеление.
«Еперный балет», — пробурчал Кирсанов и, закрыв личную почту, сосредоточился на материалах уголовного дела, совершенно осознанно гоня от себя мысли об Александре Андреевне, без пяти минут Кирсановой.
А примерно за полчаса до ухода домой пришло сообщение от Асисяя:
«Идут гулять к Патриаршим»
Кирсанов позвонил невесте и скорректировал маршрут к великой радости Петровича, отпущенного домой пораньше.
И сейчас, спеша по бульвару навстречу Александре, Кирсанов ощущал, как нетерпеливо бьется сердце в груди. Будто есть вероятность разминуться или вообще сбиться с пути. Он издалека заметил Александру. В черном пуховике чуть ли не до пят и голубой вязаной шапке, сползшей вчера ему в руку, когда целовались на Тверском. Увидел сына, размахивающего лопатой, и сам чуть не перешел на бег. Но сдержался. Унял на время свою прыть. Зато, когда понял, что Санька ускорила шаг, увидев его, сам рванул навстречу. Подхватил ребенка на руки, обнял прижавшуюся к груди женщину. Накрыл ее холодные от мороза губы своими и ощутил, как его охватывает небывалая эйфория. Захотелось заорать на всю улицу, пожелать всем прохожим счастья или запеть во всю глотку. Лишь краем взгляда Кирсанов заметил, как Асисяя внезапно понесло в оптику.
— Что-то с глазами? — поинтересовался небрежно, когда Славка вернулся обратно.
— За нами хвост был, — пробормотал он и глянул в сторону Александры, стряхивающей с колен сына снег. — Какой-то задохлик сидел у самого вашего подъезда, а потом двинулся следом. Я и перестраховался. Но вроде чувак именно в эту оптику шел. С рецептом.
— Думаешь, ложная тревога? — усмехнулся Бек, а в глазах мелькнула потаенная ярость.
— По формальному признаку, вроде ошибся я, — доложился Асисяй, — но, Бек, ты и сам знаешь, хвост ни с чем не спутаешь!
— Да, — рыкнул он и добавил раздраженно: — Яшма, стервец, в сознание пока не пришел. И по последним его контактам полный ноль.
— Может, еще кого приставить к Александре Андреевне? Нутром чувствую, что обстановка накаляется.
— Вот завтра распишемся, и приставлю в законном порядке, — кивнул Кирсанов. — Ты, кстати, приглашаешься. С Юлей, конечно. Ну и Крепсу я вечером позвоню.
— Ну что, Алексей? — обратился Кирсанов к мальчику. — Тебе костюм купили?
— Нет, — мотнул головой сынок. — Мама говорит, что это не обязательно!
— Как же так, Санечка? — изумился Кирсанов, готовый болтать о чем угодно, лишь бы удержать рядом невесту.
— У него есть кардиган и штанишки. Зачем ему костюм, Сережа?
— Ну как, — дурашливо улыбнулся Кирсанов. — Все в костюмах, а один Алексей в штанишках. Пойдем за костюмом, Сань.
— Как у тебя, пап? — тут же влез в разговор Лешик.
— Да, — кивнул Кирсанов. — Магазины еще работают, — покосился он на часы.
— Ну раз как у папы, — улыбнулась Санечка и нарочито принюхалась.
— Коньяк, Александра Андреевна, — заявил Кирсанов и провел ладонью по непокрытой башке. — За Новый год с Гоголем приняли. Ну и за наше с тобой счастье, — усмехнулся он, притягивая ее к себе. Добавил негромко: — Я вообще не пьющий, не бойся.
— Не буду, — кивнула она.
Выбор костюма «как у папы» много времени не занял. Но всю дорогу в магазин и обратно Кирсанов про себя ругался, что за рабочими моментами и радостью от предстоящей женитьбы ослабил хватку.
«Размяк, блин! — отвесил самому себе подзатыльник. — Боди рассматривал. Саньку в них представлял», — недовольно фыркнул он и тут же понял, что упустил самый главный момент. Кирсанов поцеловал в ушко Александру и тихо поинтересовался:
— Ты Алексею объяснила, что он теперь спит в другой комнате?
— Нет, — мотнула она головой и глянула лукаво. — Это ваша обязанность, Сергей Юрьевич.
— Так точно, — усмехнулся он и, уже подходя к дому, заявил:
— Алексей, а тебе больше нравятся машины или корабли? Где интереснее спать, как думаешь?
— На корабле! — закричал маленький наивный мальчик, забегая в подъезд.
— Завтра купим, — провозгласил его прошаренный папаша, запуская семью в лифт. — Только нам с тобой нужно понять, где пришвартуем твой корабль. Нужно выбрать специальную комнату…
— Там, где я сплю, — улыбнулся Лешик. — Давай там!
— Нет, — мотнул головой Кирсанов. — Там же твоя мама спит.
— Ну да, — приуныл малыш. — Где же тогда?
— Рядом есть спальня, — тут же нашелся Кирсанов. — Нужно там ночь поспать. Если корабль приснится, значит, правильная комната, а если нет, то выбрать другую.
— Да! — закричал Лешик, входя в квартиру. И застыл в прихожей. — Папа…
— Что, Алексей? — обеспокоился Кирсанов. — Что случилось, малыш? — Он присел рядом на корточки, заглянул в глазенки, полные слез.
— А как же мама останется, если я на корабле уплыву? — прошептал ребенок.
— Ну ты же понарошку, — улыбнулся Кирсанов и погладил сына по голове. — А маму я покараулю, — добавил он на полном серьезе.
«Бинго! — хотелось заорать Александре. — Вот же манипулятор, — выдохнула она в сердцах. — Кого хочешь обведет вокруг пальца и еще внушит человеку, что он сам принял решение. Может, и со мной так… Нет никакого убийцы. Нет! Это все Кирсановские методы. Начиная со срезанных тормозных шлангов и заканчивая… Чем? — подумала она, вспоминая парня с букетом в Иркином подъезде. Он никак не вязался с версией. Иначе бы Кирсанов разрешил ей пойти одной или вызвался бы проводить. Ну и спас бы, как настоящий герой», — Саньке на какой-то миг показалось, что догадка лежит где-то рядом на поверхности, но она так и не смогла ухватить идею за хвост.
— Ты что насупилась? — прошептал Кирсанов, помогая снять пуховик и утыкаясь носом ей в затылок. — Соскучился страшно. И замерз. Давай Лешика с Ларой оставим, а сами в баньку спустимся, а?
— Может, когда его спать уложим? — пробормотала Александра, наблюдая, как сын самостоятельно стаскивает сапоги и несется в холл. Хлопнула распахнутая дверь, и тут же раздался радостный вопль.
— Папа! Я нашел! Вот же эта комната!
