Эстер Росмэн - Без покаяния. Книга первая
Харрисон протянул руку к кнопке вызова медсестры и чуть уже было не нажал на нее, как вдруг нечто заставило ее остановиться. Внезапно его осенило: скоро он станет отцом! Он, Харрисон А. Мэтленд. Отцом!
Но в самый разгар эйфории, охватившей его, он вдруг так же внезапно протрезвел. Отцовство отцовством, но какой скандал может разразиться! Как в самом деле будет обстоять с его ответственностью и респектабельностью? Как он будет выглядеть в глазах избирателей? Как вписать Мэджин с младенцем в реалии жизни серьезного политика? Он откинулся на подушку и закрыл глаза.
— Мэджи… — пробормотал он. — Ох, Мэджи, что нам с тобой делать?
День, когда он сделал ей ребенка, весь прошел перед его мысленным взором, он его прекрасно помнил. Оглядываясь назад, он теперь удивлялся, почему же он сам не додумался о такой возможности, и, что еще удивительнее, ни Бог, ни Провидение, ни циничная ухмылка судьбы не предупредила его. Он и до того не мог надивиться, насколько возбуждающе действует на него Мэджин. Но в тот день ее магия, ее власть над ним превзошли все, сопротивляться ей было немыслимо.
Почему вообще он решил взять ее с собой на Восточное побережье? Раньше ему и в голову не пришло бы пригласить кого-то из своих многочисленных женщин в собственный семейный дом. Ему, правда, нравилось, что в этой поездке было нечто авантюрное, но это поверхностное, а там было и еще кое-что. Подспудно — и полностью он осознавал это лишь теперь — ему хотелось вызнать, как она будет чувствовать себя с ним в священных пределах родового поместья. Она, конечно, понятия не имела, что у него на уме, она принимала его любовь как должное.
А тогда, в тот день, сказав Эвелин, что отправляется порыбачить в Чесапик, он, подхватив по дороге Мэджин, сначала доехал до Балтимора, потом, над Чесапикским заливом, к графству Тэлбот и Тред Эйвону. Но все время их путешествия под жарким июльским солнцем Мэджин держала свою руку у него на колене.
— Я так счастлива, Харрисон, — говорила она ему.
Они проехали деревушку Киркхэм, затем съехали на дорогу, ведущую к реке и дому. При виде знакомой местности, где прошло его детство, Харрисон почувствовал легкую грусть. Все пространство, насколько хватало взора, принадлежало семейству Мэтлендов с незапамятных, можно сказать, времен, и Харрисон был очень привязан к этим местам. Когда бы он ни приехал сюда, стоило окинуть взглядом ровные поля, болота и перелески, у него всегда появлялось ощущение, что наконец-то он дома.
Он знал Тэлбот Каунти с детства, и если и родился в Балтиморе, то лишь потому, что беременность его матери проходила очень тяжело и старый доктор Науф из Истона настоял на том, чтобы ее переправили через залив в больницу Джонса Хопкинса [8]. Когда Энн Мэтленд перевозили, она была почти при смерти.
Еще ребенком Харрисон чувствовал, что его рождение резко переменило жизнь родителей. Каким-то образом он довольно рано догадался, что после его рождения родители больше не возобновили супружеских отношений, что привело к тому, что его отец вынужден был искать любовных радостей на стороне.
И чем больше разлаживались интимные отношения землевладельца и бизнесмена Чарльза Мэтленда с женой, тем продолжительнее становились его деловые поездки. А когда началась война, он сразу же взял в Министерстве обороны, а позже в Управлении по продовольствию военного времени подряды и весьма эффективно с этими подрядами управился. В те годы семейство его почти не видело, а позже Харрисон узнал, что его родитель распрекрасно проводил тяжелое военное время в Вашингтоне, в обществе некоей весьма привлекательной молодой особы.
Сразу же после войны Чарльза Мэтленда разбил паралич. Энтони и Харрисон лишились отца будучи еще подростками. Энтони оставался год до окончания колледжа.
Так и вышло, что Энн Мэтленд пришлось управляться с хозяйством единолично. Дочь сенатора США от штата Мэриленд, она внушала сыновьям моральные правила, необходимость дисциплины и предопределенность их политической карьеры. Энтони, любимец материнской ветви семейства, с его уравновешенным интеллектом, высоким ростом и прекрасным телосложением, всегда был маменькиным любимчиком. А поскольку Харрисону достался от отца сравнительно небольшой рост и горячий темперамент, это вряд ли способствовало тому, чтобы мать его особенно полюбила.
Внимание, в котором он так нуждался, Харрисон нашел среди сверстников. В школе он пользовался популярностью и быстро сообразил, что родительская любовь не так уж и важна для его будущего, для его пути в мир. Он посещал Джорджтаунский университет и в 1951 году окончил его. Затем, в чине младшего лейтенанта, его призвали в армию, где он два года активно исполнял свой воинский долг, включая четырехмесячное пребывание в Корее с участием в военных действиях. Спустя три года после его увольнения из армии, когда Энтони уже учился в Гарварде, Харрисон закончил свое обучение в школе правоведения при Нотр-Дам. В 1958 году, получив адвокатский сертификат, он вернулся в штат Мэриленд.
Как-то, еще учась на третьем курсе школы правоведения, во время праздничного визита в родительский дом на Восточном побережье, он познакомился с Эвелин Дейтон. Энтони пригласил на каникулы своего гарвардского приятеля, и Харрисон, угнетенный тем, что все свое внимание матушка уделяет Энтони и его дружку, послал все к черту и, в поисках иных развлечений, взял гребную лодку и переплыл Тред Эйвон. Стоял необычно жаркий день, и он неторопливо проплывал вдоль берега Дейтонов, как они его называли.
Дейтоны, протестанты и демократы, соперничали с Мэтлендами из поколения в поколение, хотя несколько последних десятилетий конкуренция значительно поугасла. Хэнли Дейтон, чудаковатый бакалавр, проживал в родовом поместье. Все другие члены семейства рассеялись кто куда, избавив братца от своего присутствия. Эллис Дейтон, конгрессмен, проживал в Коннектикуте и был во враждебных отношениях с их папашей, Чарльзом Мэтлендом, все те годы, что последний провел в Вашингтоне.
В тот день на берегу реки, неподалеку от дома Дейтонов, Харрисон увидел стройную девушку, прогуливающуюся в тени деревьев. Старый Хэнли был в некоторой степени затворником и не устраивал у себя никаких приемов. Так что девушка скорее всего просто его племянница, дочь конгрессмена. Она заинтересовала Харрисона, а почему бы и нет?
С раннего детства Харрисон был посвящен матерью не только в тонкости борьбы между Богом и сатаной, но также в тонкости войны политической, где противниками были, с одной стороны, республиканцы, такие люди, как его отец и дед по материнской линии, а с другой стороны — демократы, люди вроде этих Дейтонов. С младых ногтей Харрисон усвоил, что Тред Эйвон не просто речка, а демаркационная линия между воюющими сторонами.
