Дзюнъити Ватанабэ - Свет без тени
– Но он же может попасть в неловкое положение. Завтра этот репортер чуть свет примчится сюда.
– Ну и пусть.
Кобаси беспокойно заерзал на стуле.
– Если двое врачей из одной и той же клиники утверждают разные вещи, не покажется ли это странным?
– Безусловно. Но ничего не поделаешь.
– Что за дурацкое упрямство!
В спорах Акико быстро теряла самообладание и в запальчивости разговаривала с Кобаси так, как могла позволить себе только любовница – без всяких церемоний.
– Ах, упрямство?!
– Ты понимаешь, что ты натворил? Из-за тебя может пострадать репутация Наоэ!
– Какая чушь! Это на мою репутацию всем наплевать. Это мне никто и не подумал сказать, что у Ханадзё Дзюнко «аппендицит». Я – врач, а со мной считаются меньше, чем с какой-нибудь медсестрой.
Честность и прямодушие уживались в Кобаси с безудержной вспыльчивостью. Акико нравилась его мальчишеская запальчивость, но порой ей становилось страшно за него.
– Вряд ли доктор Наоэ не сказал тебе нарочно. Просто забыл, – предположила она.
– Голова у него работает превосходно. Не думаю, чтобы он мог «просто» забыть.
– Давай я сама расскажу ему, будто между прочим. Вернулась Томоко, и Акико шепотом закончила:
– Тогда тебе не придется ничего объяснять.
– Не лезь, куда тебя не просят!
– Но…
– Я сказал лишь то, что знал. И не считаю нужным оправдываться, – отчеканил Кобаси и решительно направился к двери.
Как и следовало ожидать, на другой день позвонили из редакции «Сюкан лейди» и поинтересовались, что именно случилось с Дзюнко Ханадзё. В регистратуре ответили, что доктор Наоэ еще вчера все подробно объяснил и добавить к этому нечего.
Тем не менее в обеденный перерыв в клинику неожиданно явились репортеры.
– Мы пытались их выпроводить, но они заладили: «Ничего, мы подождем». И до сих пор не думают уходить, – пожаловалась Наоэ дежурный регистратор, которой было приказано отваживать непрошеных гостей.
– Вот нахалы!
Наоэ, игравший после обеда с рентгенотехником Савадой в го,[14] закончив партию, нехотя поднялся.
Репортеры ждали, сидя в приемной. Их было двое: один – высокий и тощий, второй – полная противоположность – маленький и толстый.
– Извините, что оторвали вас от дел…
Тощий протянул Наоэ визитную карточку. Его звали Танабэ. Толстый оказался фоторепортером.
– Я уже ответил на все ваши вопросы.
– Да. Но мы хотели… – начал тощий, и в это мгновение сверкнула вспышка. Фоторепортер подскочил к Наоэ сбоку.
– Вы полагаете, моя физиономия вам пригодится?
– Это на всякий случай. Ведь вы лечащий врач Ханадзё.
За фотографа на правах старшего разговор вел тощий.
Наоэ недовольно поморщился.
– Скажите, доктор, у нее действительно аппендицит?
– Сколько раз мне надо вам это повторять?
– А мы слышали совсем другое: Ханадзё сделали аборт.
Репортер впился взглядом в Наоэ, но у того лицо оставалось невозмутимым.
– И в обморок она упала потому, что недолечилась. Слишком рано вышла из больницы… Что вы на это скажете?
Наоэ пристально рассматривал репортеров. Потом еще раз взглянул на визитную карточку.
– Кто вам это сказал?
– Так, один человек…
– Повторяю, у Ханадзё аппендицит.
– Поверьте, – не унимался тощий, – мы ничего не придумали. Сведения из самого достоверного источника.
Репортеры настороженно следили за Наоэ. Он безразлично пожал плечами.
– Ну и что из этого следует?
– Мы желаем услышать от вас правду. Не надо водить нас за нос. – Репортер держался уверенно и нагло. – Ведь так все и было?
– Нет.
Наоэ задумчиво созерцал стеклянную дверь.
– У нас есть неопровержимые доказательства.
– Это вам так кажется.
– Хорошо. Мы все скажем – только не упадите от удивления. Человек, который рассказал нам об этом, работает в вашей клинике.
Репортер опасливо огляделся. В приемной не было ни души. Дежурная в регистратуре вязала кружева.
– Как вы полагаете, кто?
– Понятия не имею.
– Что ж, можем помочь догадаться. Вот вам намек – это врач.
По лицу Наоэ скользнула тень, но лишь на мгновение. В следующую секунду оно снова было бесстрастным.
– Хирург, как и вы. Улавливаете? Доктор Кобаси! – Репортер победно ухмыльнулся. – Вчера вечером мы позвонили сюда справиться о здоровье Ханадзё. К телефону подошел доктор Кобаси и совершенно неожиданно выложил все начистоту. Наоэ молча кивнул.
– Что вы теперь скажете? По-прежнему утверждаете, что у нее «аппендицит»?
Снова сверкнула вспышка. Наоэ покосился на камеру, затем смерил репортера презрительным взглядом.
– И это все?
– Да. Вам мало? – деланно изумился тощий. – Будете нас обманывать, мы об этом так и напишем.
– Вы собрались писать про эту историю?
– А как же? Дзюнко Ханадзё, любимица публики, теряет сознание у всех на глазах. Дзюнко Ханадзё беременна. С таким-то невинным лицом! Кто бы поверил! – Репортер захлебывался от возбуждения. – Непременно напишем! Это будет такая сенсация, что все ахнут. Лучший репортаж из всех, что мы о ней публиковали!
Наоэ разглядывал аквариум за спиной репортеров. В воде вяло двигались пестревшие зелеными и желтыми полосками тропические рыбки.
– Короче, у нее не аппендицит?
– Аппендицит.
– Сэнсэй, не упрямьтесь. Мы ведь все равно напишем.
– Можете писать, что вам вздумается.
– Значит, «да»?
– С чего вы взяли?
– Почему же вы тогда говорите «можете писать»?
– Потому, что вы сказали, что все равно напишете. Репортеры устало вздохнули.
– Я лечащий врач Дзюнко. И говорю вам, что у нее аппендицит. Если вы мне не верите, поступайте как знаете.
Наоэ повернулся и зашагал к лифту. Репортеры проводили взглядом его длинную худую фигуру.
– Твердый орешек, – растерянно пробормотал тощий, когда Наоэ скрылся в лифте.
Ютаро Гёда беседовал в канцелярии с Цуруё Сэкигути. Рицуко в клинике сегодня не было, и в канцелярии две конторщицы самостоятельно заполняли счета на выплату страховки.
– Диагноз пока не ясен?
Ютаро заглянул в историю болезни.
– Сегодня больного смотрел сам доктор Наоэ. Он склоняется к мысли, что это связано с кровью.
– Заболевание крови?..
– Он велел сделать серию анализов, так что в течение пяти дней все окончательно прояснится.
– М-да… – мрачно проворчал Главный, листая историю болезни.
Речь шла о старике, которого вчера доставила «скорая помощь». Часа через два после этого в клинику прибежала пожилая женщина и подтвердила, что больного действительно зовут Кокити Уэно. Раньше он был старьевщиком, но несколько лет назад у него неожиданно отказали ноги. Бывали дни, когда он не мог даже подняться с постели. А потом и жена его, заболев ревматизмом, была вынуждена уволиться из закусочной, где работала судомойкой, и теперь супруги существовали только на пособие.
