Габи Хауптманн - Ищу импотента для совместной жизни
– А собаку надо держать на поводке? – спрашивает Кармен.
– Я не могу представить, что этот нерасторопный пес способен за кем-то погнаться, разве что наперегонки с ежиком?
Кармен смеется, прижимается к Давиду. Потом, держась за руки, они идут в сторону озера. Каин бежит впереди.
– Прости, я не хотел прерывать тебя… – Давид хочет вернуться к начатому еще в машине разговору.
– Да… – Кармен останавливается, теребит мыском ботинка мелкий гравий на дорожке.
– Ты хочешь быть до конца честной, – помогает ей Давид.
– Да, я хотела сказать, что твоя болезнь стала предпосылкой для нашего знакомства. И не только потому, что ты ответил на мое объявление. Я попытаюсь объяснить тебе это. Встреть я тебя где-то случайно, у меня, скорее всего, сложилось бы впечатление, что ты обыкновенный плейбой, причем, уж извини, в негативном смысле этого слова. Я восприняла бы тебя как мачо, вечно ищущего свою добычу, который несется по жизни с членом на изготовку. Прости, что так резко…
Лесная тропка подходит к озеру, деревья расступаются, и они оказываются на небольшой поляне на берегу. Налетает легкий ветерок, теребит опавшую листву у них под ногами.
– Нет-нет, не извиняйся, – говорит Давид. – Ты совершенно права. Хотя твои слова меня удивляют. Неужели я и вправду действую так напористо?
– Мне так показалось, во всяком случае!
– Когда мы с Каином ворвались к тебе? – Давид прижимает ее к себе на ходу.
Она не отстраняется, ей даже приятна эта близость, она хорошо чувствует себя рядом с ним.
– Да!
– А почему тебе пришла в голову идея искать импотента? Ну, я-то, конечно, очень рад теперь, но, наверное, этому предшествовало какое-то потрясение?
Каин подбегает к ним. Давид поднимает с земли палку и бросает далеко вперед. Пес с воодушевлением кидается за ней. Кармен раздумывает, что ответить.
– Нет, – после некоторой паузы произносит она, – нет, не было какого-то потрясающего события. Скорее сумма разного рода мелочей, стечение обстоятельств… И я подумала: сколько же я буду терпеть одно и то же, ведь нельзя же только из вежливости выносить присутствие рядом с собой мужиков, у которых на уме лишь одно, а об этой самой вежливости и приличиях в отношениях с женщиной они вообще не имеют понятия. Я поняла, что именно меня раздражало на протяжении многих лет. И не просто раздражало, а мешало нормально жить! И вот однажды я подумала: почему я должна играть по их правилам? В меня словно бес вселился! И решила освободиться от этих пут! А так как в лесбиянки подаваться мне не хотелось, я сочла, что лучший выход – просто исключить из игры этот секс!
Он смотрит на нее:
– А ты хорошо подумала, прежде чем принять такое решение?
– Сначала – нет. Это было вроде стихийного протеста, а может, реакцией на моего тогдашнего бойфренда. Но за прошедшее время я лишь укрепилась в своем решении и теперь осознаю: сейчас для меня это единственный выход!
Тесно прижавшись друг к другу, они идут по берегу озера. Чуть в стороне от них на небольшом возвышении стоит вы крашенная в красный цвет скамья. Перед ней лужайка.
– Не пойти ли нам туда? – предлагает Кармен.
Давид кивает, подзывает Каина, они взбираются на пригорок. Осеннее солнце светит сквозь легкую дымку. Оно не может прогреть уже совсем остывший и отсыревший воздух, но в его лучах день становится чуточку веселее. По крайней мере, с неба не капает – и Кармен это радует.
Они садятся. Каин продолжает резвиться вокруг, бегая по пригорку то вниз – к воде, то назад – к скамейке.
– Но ты всерьез обдумала последствия такого шага? – Давид поднимает лицо к солнцу, слегка щурит глаза, пытаясь поймать его лучи.
Кармен придвигается к нему.
– Да, – уверенно произносит она, – я хочу, чтобы было так!
– А если ты вдруг снова воспылаешь страстью?
– Одно с другим не связано. Страсть не является определяющим фактором в отношениях мужчины и женщины!
Давид некоторое время с любопытством разглядывает ее, потом резюмирует:
– Это значит, ты отделяешь страсть от других чувств. То есть стремишься обрести душевное спокойствие рядом с человеком, который – ты хочешь наверняка знать это – не станет домогаться тебя физически. С другой стороны, как я понимаю, не получив от него сексуального удовлетворения, ты попытаешься найти его где-то еще. Так не пойдет, Кармен. Такая схема не будет работать. По крайней мере, со мной!
Нечто подобное она уже слышала от Штефана. Но со Штефаном она вообще не могла допустить каких-либо нежностей, даже малых проявлений чувственности. С Давидом же эта нежность и чувственность кажутся естественными.
– Знаешь, Давид, наверное, в этих вопросах я совершенно не имею опыта. В идеале я просто жажду отношений, при которых я не буду просто объектом вожделения. И такие отношения я могу представить себе только с мужчиной-импотентом. Но кто сказал, что импотент не может быть чувственным и нежным? Можно ведь нежно будить друг друга по утрам и баловать друг друга. Разве импотент не способен на это? – Она чуть дрожит. – Или действительно не может?
– Ой, не знаю, – вздыхает Давид, – об этом я сейчас задумался, пожалуй, впервые! – И после короткой паузы: – О, смотри, косуля! – Он показывает на противоположный берег озера.
Действительно, молоденькая косуля выходит из леса, осторожно подходит к кромке воды, начинает пить.
– Может, Каин не заметит ее, – шепчет Кармен.
– Я не смогу сейчас его подозвать, – тихо отвечает Давид.
– Там, смотри! – Кармен хватает его за джинсы.
Следом за первым из леса показался второй, потом третий олень, а за ними – два маленьких олененка.
– Где же Каин? – с тревогой спрашивает Кармен.
– Тсс! – Давид прижимает палец к губам.
Картина идиллическая. Олени стоят возле воды, два из них внимательно оглядываются вокруг. Остальные с жадностью пьют. Вода в озере поблескивает серебром, лес на противоположном берегу кажется темным. Но трава на поляне еще яркая, она контрастирует с цветом шерсти животных, поэтому они хорошо заметны.
Боясь нарушить эту картину, Кармен почти не дышит. Давид осторожно обнимает девушку и прижимает к себе. Но Кармен вдруг вскакивает с места и, прежде чем Давид что-либо успевает сообразить, с криком скатывается вниз, к воде, громко хлопая в ладоши. Звук выстрела разрывает воздух. Олени мгновенно скрываются за деревьями. Давид подбегает к Кармен:
– Он попал в них?
– Кажется, нет! По крайней мере, надеюсь на это…
Она показывает на охотничий схрон, который оборудован несколько правее того места, где выходили к водопою олени, на опушке леса. Оттуда, конечно, хорошо просматривается берег озера, где стояли косули, а также скамейка, на которой сидели Кармен и Давид.
