Кэрол Марш - Золотое утро

Когда солнце село, зажгли свечи, прожекторы около фонтана, японские фонарики на деревьях.

Кэти оказалась между Джунно и Барбарой. Неподалеку от нее устроились Фиске и какая-то миловидная блондинка, которую Кэти прежде не видела. Фиске что-то рассказывал, а блондинка звонко смеялась. Кэти чуть не подавилась от внезапно охватившей ее ревности.

— А, приехала сладенькая Ля Пэк! — сказал Джунно.

— Кто она? — шепотом спросила Кэти.

Барбара оттолкнула тарелку с остатками омара и потянулась к бутылке с вином:

— Синди Пэк живет с родителями в Париже, а лето проводит на Кинкайде с бабушкой и дедушкой. Давно влюбилась в Фиске, еще когда была девчонкой… Похоже, сейчас превратилась в прекрасную принцессу.

Фиске слишком близко наклонился к светловолосой головке, и Кэти сердито отвернулась. Сейчас она ненавидела блондинок, ненавидела Париж и Синди Пэк. Ей самой хотелось сидеть рядом с Фиске, прижимаясь к нему плечом, смеяться его шуткам. Ненормальная, о чем это она? Ведь сама же от него отказалась? Какое ей теперь дело, с кем он флиртует? Она презирала себя за то, что не может выкинуть Фиске из головы. Хотелось плакать.

Неожиданно рядом раздался стук — это на стол чуть не упала Барбара. Глаза ее были закрыты, голова качалась из стороны в сторону, тут же к ней подскочил Рэнди Нортроп, подхватил ее и, обращаясь к Кэти, сказал:

— Напилась. Помоги мне отвести ее в дом, пока никто не заметил.

Кэти бросила взгляд на Фиске. Вообще-то, ему следовало заняться сестрой. Но тот был увлечен беседой с блондинкой.

— Может, лучше сказать Фиске? — спросила Кэти.

— Не стоит привлекать внимание. Возьми ее с одной стороны, а я с другой, — ответил Рэнди и обратился к Барбаре: — Пошли, детка. Пора в кроватку.

Барбара подняла голову:

— В порядке… Кровать, хорошо…

Она оказалась тяжелее, чем можно было подумать. Вдвоем они едва довели ее до дома, уложили в гостиной на диван.

— Пусть поспит, — распорядился Рэнди.

— С ней уже такое случалось? — поинтересовалась Кэти.

— Бывало.

— А Фиске знает, что она пьет?

— Если и знает, то не распространяется на эту тему. Вообще трудно судить, что с ней происходит. Зимой мы не часто встречались.

— Ты думаешь, он не видел, как мы уходили?

— Наверняка не видел! Иначе бы о ней позаботился. Ладно! Пошли обратно! Там уже танцы начались.

С лужайки действительно доносились звуки оркестра.

— Знаешь что, я на всякий случай посижу с ней, — неожиданно для самой себя предложила Кэти.

— Дорогая, она теперь долго не придет в себя.

— На ее месте мне было бы неприятно проснуться и ничего не понять.

Рэнди усмехнулся:

— Мне почему-то кажется, что ты никогда не окажешься на ее месте.

К удивлению Кэти, он наклонился, поцеловал ее в щеку и быстро вышел из гостиной.

Она немного побродила по комнате, рассматривая старинную мебель и развешанные на стенах портреты, которые были поразительно схожи с теми, что она видела в доме Фиске. Затем подошла к стеклянным дверям, выходящим на лужайку, и стала наблюдать за царящим там весельем.

Люди, которых она здесь встретила, совсем не походили на друзей Уарда. Ей нравилась дружеская простота их общения. Нравилось, что, несмотря на проблемы и разногласия, они оставались терпимыми по отношению друг к другу.

Если бы не Фиске, присутствие которого ее постоянно тревожило!

Она приехала сюда только потому, что хотела доставить удовольствие Тэду. Кэти вспоминала, как смотрела на причал, ожидая увидеть Джози, но втайне надеясь встретить Фиске. А когда он возник, словно маленькое чудо, так смутилась от радости, что в итоге не смогла сказать ничего толкового. А может, это и к лучшему, что он увлекся Синди Пэк? И нечего теперь мечтать о продолжении их отношений. Конечно, не стоило делать трагедии из-за его роскошной квартиры. Плевать ей на его богатство! Не собиралась же она за него замуж! И вообще, хватит о нем думать!

Кэти решительно направилась к дивану, на котором безмятежно похрапывала Барбара, уселась в кресло с высокой спинкой. И почти тут же ресницы Барбары затрепетали, она открыла глаза:

— Где это я? — спросила совершенно трезвым голосом.

— В гостиной дома Кинкайдов.

— Как я очутилась здесь?

— Мы с Рэнди привели тебя.

— Кто-нибудь еще видел?

— Не знаю, — откровенно призналась Кэти и приготовилась встать, чтобы уйти.

Неуклюже поднявшись, Барбара села, схватилась за голову.

— Господи, как ужасно я себя чувствую! — потом почти враждебно посмотрела на Кэти. — А ты что тут делаешь?

— Решила некоторое время посидеть рядом с тобой, — ответила она и поднялась.

— Почему?

— Откровенно говоря, хотелось сбежать с вечеринки. Такое количество народа трудно переносить.

Барбара поморщилась от головной боли и с сарказмом заметила:

— И из-за того, что мой братец стал волочиться за этой Синди Пэк.

— А вот и нет! — горячо возразила Кэти.

— Не переживай! — Барбара устало откинулась на спинку дивана. — Это еще ничего не значит. Просто манера Фиске.

— То, что делает Фиске, меня не касается.

Широко раскрыв глаза, Барбара впервые за вечер серьезно на нее посмотрела:

— Не беспокойся, я никому не выдам твою тайну.

Кэти покраснела:

— Не хочешь вернуться на вечеринку?

— Нет! Не хочу! — И вдруг, словно потеряв контроль над собой, заговорила: — Не хочу возвращаться в коттедж, не хочу возвращаться в Нью-Йорк. Не хочу никого видеть, не хочу ни с кем разговаривать, но больше всего не хочу видеть в их глазах сочувствие, когда они думают про себя: "Вот идет бедная Барбара Дэвидсон, чей муж собирается продать остров".

Пораженная, Кэти вновь опустилась в кресло, а Барбара, немного помолчав, сказала:

— Все думают, что Руфус Кинкайд слишком много пьет и поэтому такой рассеянный. На самом деле это не так. Просто он становится дряхлым и теряет рассудок.

— Барбара! — прервала ее Кэти. — Я не тот человек, кому следует все это рассказывать.

Барбара покрутила на пальце обручальное кольцо и продолжала, словно не слышала этих слов:

— Хэнк обнаружил это несколько месяцев назад, когда решил его навестить. Руфус принял Хэнка за своего сына, который на Мадагаскаре, а мой муж ему подыграл… Но однажды просто положил перед ним бумагу, и Руфус подписал ее, приняв за дополнение к вновь составленному завещанию. На самом деле никакого отношения к завещанию эта бумага не имела — Хэнк подсунул ему договор о согласии Руфуса продать землю Брюсу Ашеру.

— Боже! — Кэти была в шоке. — И Руфус понятия не имеет, что наделал? Это же ужасно!