Иосиф Гольман - Не бойся, я рядом
– Ну что, Анатолий Иванович, как ваши дела? – улыбнулся Лазман.
Тот ответил, точно как Вадик:
– Очень на работу хочется. Соскучился.
– Я не возражаю, – согласился врач.
У больного начинался светлый период. Судя по предыстории, он будет долгим.
Вообще, в этом случае болезнь шла по доброкачественному варианту. Хоть сами приступы были с серьезной симптоматикой – органические поражения тоже усматривались на энцефалограммах и новомодных ЯМР-томограммах – интеллект и личность больного оставались сохранными. И что очень важно, проблемы, так волновавшие Вадика, здесь были успешно решены: и серебряная свадьба отпразднована, и дети здоровые выросли, и материальное благополучие семьи обеспечено.
К сожалению, у людей с больной психикой такое встречаешь нечасто.
Чаще – как у Ларисы, к кровати которой он сейчас подошел.
Тяжелое биполярное расстройство.
Красивая женщина, в браке, заключенном по любви – семь лет. Правда, без детей.
Но по опыту Марка, здесь бы и дети вряд ли помогли удержать брак.
Первый раз заболевание проявилось три года назад.
Ярко выраженная мания, которая, увиденная на высоте приступа, просто потрясла ее мужа, вполне зрелого и серьезного человека.
Да и как не потрясти, если даже Марка, опытного врача, такие картины не оставляют равнодушным.
Сначала – краткий период просто повышенного настроения. Очень скоро становится ясно, что это не нормальная экспрессия и не радость жизни. Потом – речевая активность, постепенно терявшая внешнюю разумность: скакавшие галопом в перевозбужденном мозгу мысли явно опережали текст. Потом добавилась двигательная активность.
Короче, когда прежде веселая и спокойная Лариса на четвертый день заболевания превратилась в фурию, муж вызвал скорую психиатрическую помощь.
За все время ее лечения он не пришел навестить больную ни разу.
И Лазман не готов был с ходу осудить этого человека.
Это же действительно страшно: вчера ты ее целовал, обнимал, делился самым сокровенным. Сексом занимался, в конце концов.
А сегодня с тобой общается ведьма, неряшливая, всклокоченная, с горящими глазами, то громко поющая, то несущая черт-те что, и даже внешне уже не похожая на ту женщину его мечты, которой он так трудно и долго добивался.
У Ларисы бывали и светлые, довольно длительные промежутки.
Но по выходе из больницы ее ждал бракоразводный процесс, бытовые трудности, потеря работы и полное крушение всех жизненных планов.
Такое и здорового сломит.
Так что теперь она – почти постоянный пациент психиатрических клиник.
В это отделение попала из-за острого аппендицита. Аппендикс удалили, а ее оставили до улучшения, которое, наверное, когда-нибудь наступит.
Сейчас у нее была фаза депрессии, тоже очень тяжелой.
Марк посмотрел на скорбное лицо, глаза с, похоже, навсегда выплаканными слезами. На звуковые раздражители не отзывается, витает где-то там, внутри своего страшного и мрачного мира.
Лазман вздохнул: он бьется за Ларису уже довольно долго. Но случай действительно тяжелый. Две недели назад попробовали антидепрессанты – и доза-то была незначительной – получили ответ в виде мании. Этакий перескок из одного крайне неприятного состояния в другое, противоположное. Теперь вынужден выжидать, применяя лекарства гораздо меньшей эффективности.
Впрочем, Марк надежды не терял: он уже закинул двум друзьям – в Штаты и в Израиль – данные по больной, включая результаты томографии. Может, подкинут что-нибудь новое – там сейчас огромный прогресс в фармацевтических методах лечения подобных расстройств. Денег у Ларисы на новые лекарства, конечно, не будет. Но тут могут опять помочь друзья из «Врачей без границ». Если же нет – Марк решил, что оплатит препараты сам.
После Ларисы он зашел в палату Клавдии Викторовны.
Этот случай был не легче Ларисиного. С той только разницей, что лекарств от старости пока не приходится ждать ни от каких – пусть даже и самых современных – фармацевтических центров.
Клавдию Викторовну в отделение «сдали» на лето высокопоставленные родственники.
И опять Лазман не был готов их осуждать, тем более что время от времени они забирали бабушку домой. Чтобы потом, вновь намучившись, положить ее в очередную больницу с относительно приличным уходом.
Больная сломала шейку бедра восемь лет назад.
Шесть лет пролежала в квартире, постепенно теряя не только физические, но и интеллектуальные силы. Нынешний диагноз «деменция» полностью объяснял ее состояние.
Обрывки мыслей.
Обрывки воспоминаний.
Обрывки фраз.
Вот и все ее нынешнее когнитивное могущество.
Марк посмотрел на бабушкино лицо.
Сухая, морщинистая кожа. Спутавшиеся, жидкие волосы.
Глаза под прикрытыми веками бегают, что-то она там такое, из богатого прошлого, наверное, рассматривает.
Лазман вспомнил, какая она была на портрете – он бывал в доме этих людей.
Портрет был живописный, маслом на холсте, и написан не менее полувека назад.
А изображена на нем молодая, властная женщина. Пусть не очень красивая, но такая живая и притягательная! Сейчас бы сказали – с харизмой. А тогда, наверное, – с характером.
И вот что осталось…
Бабушка несколько раз ерзнула головой по тощей больничной подушке.
– Пролежней нет? – спросил Марк у палатной сестры.
– Мы стараемся, – немножко обиженно ответила та. Младший персонал здесь был надежный, старой закалки.
Лазман осторожно взял больную за кисть руки. Сухая, как куриная лапка.
А пульс неплохого наполнения и нормальной частоты.
«Бедная ты наша…» – подумал он, еще раз вспомнив портрет.
В этом случае он уж точно был не в силах помочь.
Последний больной был и не совсем больной.
Вовчик, единственный сын своих родителей, впервые в жизни был с ними полностью солидарен: семья дружно не хотела, чтобы их отпрыск исполнял свой воинский долг.
С плоскостопием или пороком сердца решили не рисковать – боялись попасть под какую-нибудь очередную кампанию борьбы со взяточниками из военкоматов.
Психиатрия же предоставляла для откоса от армии самые богатые – и практически ненаказуемые – возможности.
Особенно для такого хитрого и сметливого существа, которым, несомненно, являлся Вовчик.
Марк Вениаминович вообще-то подобной практикой бабки не зарабатывал. Хотя и не осуждал «откосчиков», не желавших служить расходным материалом не в отечественных войнах.
