Стефани Лоуренс - Веский довод
Обед был устроен в шатре, который установили на лужайке рядом с домом. Фланируя среди гостей, Доминик уловила несколько неприятных фраз, относящихся к ее сестре.
— Хорошо, что Грег сменил врача до того, как все это началось…
— Никогда не думала, что доживу до дня, когда мисс Высокомерие…
— Доктор Джоан Барнес выглядит не очень счастливой сегодня. Казалось бы, мать невесты должна…
Расстроившись, Доминик ушла с лужайки. Вечернее солнце освещало долину, бросая косые лучи на кроны деревьев. Она подняла с земли желудь и со всей силы швырнула его в кусты.
— Это от расстройства?
Она обернулась на ставший родным голос Конрада.
— Наверное. У меня появилось желание удрать отсюда.
— У меня тоже. Но в этом платье ты не удерешь далеко.
Доминик рассмеялась.
— Я могу задрать юбку! — Она подняла подол шелкового платья вместе с нижней юбкой и заткнула за бархатный пояс, которым была перехвачена ее тонкая талия. — Не смотри! — предупредила Доминик Конрада перед тем, как скинуть белые туфли и стянуть с себя плотное тонкое трико.
В том, что она снимала трико на глазах у Конрада, было что-то ужасно неприличное. Когда они оба сгорали от страсти и нетерпеливо думали лишь о том, как бы скорее соприкоснуться телами, Доминик даже не замечала, кто с кого срывает одежду. Но, находясь здесь, всего в нескольких ярдах от свадебного шатра, можно сказать, средь бела дня, она чувствовала себя обязанной соблюдать хотя бы элементарные приличия.
— Ну, Конрад! — Доминик схватила его за руку.
— Но глаза-то можно открыть?
Она засмеялась, когда Конрад приоткрыл один глаз, затем второй, после чего его лицо расплылось в улыбке и он стал похож на Чеширского Кота.
— Надеюсь, что у тебя на подошвах ног толстая кожа.
— У меня везде толстая кожа. Попробуй-ка догони меня! — крикнула Доминик и побежала по лужайке.
Влажная трава холодила ступни, свежий прохладный воздух наполнял легкие, и Доминик почувствовала себя возродившейся. Когда Конрад нагнал ее, она остановилась и упала в его объятия. Сейчас они находились на достаточном расстоянии от дома и могли не бояться любопытствующих соглядатаев.
Доминик приникла к Конраду всем телом и смаковала вкус его теплых нежных губ.
— Придешь ко мне сегодня ночью? — прошептал он хриплым от желания голосом.
Доминик шумно втянула в себя воздух.
— Не могу. Правда не могу. Я понимаю, это звучит наивно в устах тридцатилетней женщины, но в доме родителей я должна придерживаться их порядков. Поэтому-то я и ушла от них. Родители мешали мне свободно дышать. Причем они делали это не намеренно — просто так уж устроены и воспитаны.
— Ну если мне предстоит провести ночь в той роскошной гостиной в полном одиночестве, уж лучше я вернусь в Нью-Йорк, — печально сказал Конрад.
— О нет, ты не оставишь меня… — Доминик не закончила фразу, смутившись столь откровенного проявления своих чувств.
Конрад еще крепче прижал ее к себе.
— Шучу. Конечно, я не оставлю тебя, зная, как ты ненавидишь автобус и поезд. Предлагаю смыться отсюда вместе. Чего ждать? Молодожены скоро уедут в аэропорт, гости уже начинают разъезжаться по домам. Твои родители, я думаю, с удовольствием проведут это вечер вдвоем в спокойной обстановке.
Идея была заманчивой, и чем больше Доминик думала над предложением, тем сильнее ей хотелось именно так и поступить. Она приняла решение.
— Давай вернемся в свои комнаты и переоденемся. Мы сможем быть дома через четыре часа.
Конрад поднял брови.
— Дома? У тебя или у меня?
Доминик рассмеялась.
— Это имеет значение?
12
Было сырое ноябрьское утро. Доминик торопливо шагала на работу. Ранний звонок Конрада поднял ее с постели. Перед выходом из дому она успела договориться с Джулией, чтобы та покормила Чака завтраком.
В холле больницы еще не работал ни один киоск. Доминик прошла в свой кабинет и сразу погрузилась в работу. Ей надо было многое успеть сделать и оставить задание подчиненным, потому что утро она собиралась провести в операционном блоке.
С тех пор как несколько недель назад у Алана Кларка обнаружили злокачественную опухоль на почке, Доминик не находила себе места. Она понимала, что у медика не должно быть любимчиков среди пациентов, но этот малыш вызывал у нее особую любовь и тревогу. Она помнила, как мужественный мальчик старался сдержать слезы, когда его привезли в больницу с сильнейшей болью в области живота.
Зазвонил телефон.
— Сестра Барнес слушает. О, это ты, Конрад! Я только…
— Доминик, — коротко и по-деловому сказал тот, — если хочешь принять участие в операции, приходи в операционную прямо сейчас.
— Уже иду, — так же четко ответила Доминик.
Она ждала лифт, чтобы подняться в операционный блок, и заметно волновалась. Прошло уже несколько лет с тех пор, как Доминик в последний раз ассистировала на операциях, она надеялась, что Конрад поставит ее на несложную позицию. Когда Конрад позвонил ей сегодня утром домой, Доминик сразу согласилась присутствовать на операции в любом качестве. Ей очень хотелось помочь Алану — когда Доминик видела его в последний раз, мальчик был очень слаб и с трудом узнал ее.
Двери лифта открылись, и Доминик вышла на площадку операционного блока. Перед операционной она сделала глубокий вдох и решительно распахнула двустворчатые двери. Конрад уже обработал свои руки и направлялся непосредственно в операционный зал. Увидев Доминик, он подошел к ней. Она была благодарна ему за то, что даже в такой напряженный момент он уделил ей внимание.
— Как дела, Доминик? Ты уверена, что хочешь участвовать в этой операции?
— Да. Я очень переживаю за Алана. Понимаю, что не должна, но не могу избавиться от мысли, что было бы со мной, если бы на его месте находился Чак.
Конрад внимательно посмотрел на нее и строго сказал:
— Постарайся успокоиться, Доминик, иначе ты не сможешь четко работать в операционной.
— Я знаю и пытаюсь держать себя в руках. Спасибо за совет, доктор Бартон, — громко добавила Доминик, краем глаза заметив Кэтрин Мэрфи, старшую сестру операционного блока.
Конрад продолжил свой путь, когда Кэтрин подошла к Доминик.
— А, сестра Барнес! Я рада, что сегодня вы будете работать с нами. Я сейчас попрошу принести вам стерильный халат, а вы тем временем мойтесь. Не возражаете, если мы поставим вас к столу с инструментами? Я вам все объясню, когда мы войдем в операционную.
Доминик ответила, что ей все равно, что делать — главное, она может помочь чем-то.
