Нора Робертс - Ночные кошмары
Он не воспользовался своим преимуществом. Но он же знает, она отвечала ему и таяла при этом. Чувствовала по крайней мере нечто похожее на то, что чувствовал он. Тягу, влечение и абсолютную уверенность в правильности того, что происходило.
Но тут он опомнился и выругал себя за то, что думает не мозгами, а железами внутренней секреции.
Это надо было немедленно прекратить. Позвонить ей и спросить, не смогут ли они попозже встретиться и выпить кофе. Очень просто. А потом рассказать ей о книге, которую он собирается написать. Осторожно объяснить, что он собирается встретиться с каждым, имеющим отношение к этому делу. И начал с нее, потому что именно она подала ему эту мысль.
Зерно было брошено в почву тогда, когда он впервые увидел ее.
Ной поставил штангу на стойку и вытер лицо полотенцем. Он позвонит ей сразу же, как только поднимется к себе в номер и примет душ. И сделает то, что решил, как только она откроет дверь.
Сразу почувствовав себя лучше, он плюнул на лифт и поднялся на девятый этаж пешком.
И застыл как вкопанный, увидев, что она стоит перед его дверью и роется в огромной сумке.
– Лив?
– О господи! – Оливия отпрянула, а потом уставилась на него. – Ты меня напугал. – Она не вынула рук из сумки, пока не удостоверилась, что они перестали дрожать. – Я хотела написать тебе записку и сунуть под дверь.
Оливия улыбнулась и выпрямилась. Джинсы и спортивная куртка делали ее похожей на девочку. Увидев, что Ной не ответил на ее улыбку, она почувствовала себя неуютно.
– Это ничего, что я пришла?
– Нет. Извини. – Он не должен был давать себе воли. – Просто я не ждал тебя. Я был в спортзале.
– Правда? Ни за что бы не догадалась. Ной коротко улыбнулся, и напряжение тут же прошло. Он вынул из кармана карточку и вставил ее в прорезь замка.
– Проходи. И скажи то, что хотела написать.
– У меня окно в занятиях. – Это была ложь. Впервые за все время учебы она прогуляла лекцию. Как можно было заниматься экологией, если она хотела попросить Ноя лечь с ней в постель?
О боже, как сказать ему, зачем она пришла? С чего начать?
– У тебя хватит времени, чтобы выпить кофе?
– У меня… да. Я хотела пригласить тебя на обед… у меня дома.
– Да ну? Это куда лучше, чем кофе. – Он задумался. В квартире разговаривать будет удобнее. Там ей будет спокойнее. Тут, в тесном гостиничном номере, она явно чувствовала себя неловко. Она стояла, стиснув руки, и косилась на кровать.
Что ж, ладно. Во время обеда от него потребуется только одно: не распускать руки.
– Мне нужно слегка ополоснуться, – сказал он.
– Угу… – Он выглядел потрясающе, влажной от упражнений, со смуглыми плечами, на которых переливались мускулы. Оливия помнила, какими сильными были обнимавшие ее руки. – Но мне будет нужно кое-что купить.
– Что именно? Сейчас я приму душ, и мы сходим в магазин. А потом я посмотрю, как ты готовишь.
– Ладно.
Он снял со спинки стула джинсы и полез в шкаф за рубашкой.
– Под телевизором есть мини-бар. Угощайся. Если хочешь, включи телевизор, – добавил он, вытащив из ящика носки и белье. – Присаживайся. Я буду готов через десять минут.
– Не торопись. – Как только он закрыл дверь ванной, Оливия опустилась на край кровати. Ее не держали ноги.
Боже всемогущий, как справиться с этим делом и не ударить лицом в грязь? В магазин, они пойдут в магазин! Оливия чуть не расхохоталась. Она только что была в аптеке, где долго набиралась смелости, чтобы подойти к стойке и купить презервативы.
Теперь они лежали у нее в сумке, тяжелые, как гири. И виновата в этом была не тяжесть принятого ею решения, а боязнь того, что она неправильно поняла вчерашнее выражение его глаз. И значение его вчерашних поцелуев.
Она собиралась пригласить его пообедать, но это должно было случиться позже. После того как она постучит в его дверь, он откроет, а она улыбнется, шагнет к нему, обхватит руками и поцелует.
Оливия представляла себе эту сцену слишком отчетливо и, когда Ной не ответил, совершенно смешалась. А потом все пошло совсем не так, как было задумано.
Она пришла сюда, чтобы предложить ему себя, сказать, что он единственный на свете. И представляла себе то, как он будет жадно и пристально смотреть на нее, пока у нее не потемнеет в глазах и губы Ноя не прильнут к ее рту.
То, как он поднимет ее на руки… и даже то, как в этот миг у нее похолодеет в животе. И как понесет ее на кровать.
Оливия сделала глубокий вдох, встала и обошла номер. Конечно, она представляла его совсем по-другому. Та комната была больше, красивее, с шелковым покрывалом и горой подушек на кровати.
И свечами.
Эта комната была маленькой и безликой, как и все гостиничные номера. Но это не имело значения. Она закрыла глаза и прислушалась к шуму душа.
Что бы он сделал, если бы она вошла, быстро разделась и встала под струю рядом? Может быть, их тела тут же соединились бы, влажные, горячие и готовые к любви?
Нет, ей не хватит на это смелости… Она вздохнула и без всякого интереса заглянула в бар, а потом подошла к письменному столу с компьютером, разбросанными заметками и папками.
Нужно дождаться, пока он выйдет. Конкретные, простые вещи, которые можно делать, глядя друг другу в глаза, получаются у нее лучше. Она никогда не была знойной соблазнительницей и никогда не будет ею.
А вдруг она разочарует его?
Оливия с досадой покачала головой. Нужно прекратить думать за него и критиковать себя. Когда Ной вернется, она просто скажет, что желает его, и посмотрит, что будет дальше.
Она лениво собирала его записи. Ей нравилось, что Ной взял с собой работу. Она ценила преданность своему делу, энергию и желание добиться успеха. Нужно уважать человека, которого ты любишь.
«Он мало говорит о своей работе», – подумала Оливия и покачала Головой. Она слишком занята собой. Надо будет расспросить его. О том, что он больше всего любит, что испытывает, когда видит свои статьи напечатанными и знает, что их читают люди.
Должно быть, это удивительно приятное, льстящее самолюбию чувство… Она улыбнулась и сложила его заметки в стопку.
Фамилия «Макбрайд», выведенная черными чернилами на листке желтой бумаги из бювара, заставила Оливию нахмуриться и поднести его к глазам.
Через секунду в ее жилах застыла кровь. Она забыла о приличиях и стала лихорадочно рыться в записях Ноя.
Ной растирал полотенцем голову и думал над тем, что он скажет Оливии. Как только они договорятся о профессиональных делах, тут же перейдут к личным. Летом он сможет приехать в «Риверс-Энд» и побыть с ней. Возможно, чтобы взять нужные интервью. Но главным образом для того, чтобы побыть с ней. У Ноя еще не было женщины, с которой ему так хотелось бы побыть.
