Фиктивный бывший и кот в придачу - Анна Варшевская
- Агатушка, ну как же так?! - причитает мама Князева. - Ты не поранилась? Ничего себе не повредила? Ромка! Ромка, оболтус, а ты куда смотрел?! Утопить невесту вздумал?!
Мне так смешно и стыдно одновременно, что даже ответить ничего не получается.
- Кто еще кого утопил! - препирается тем временем Роман с матерью. - Она сама кого хочешь утопит и сверху еще рыбкой прыгнет!
Не успеваю возмутиться, как Маргарита Семеновна, которая еле достает своему сыну до плеча, грозит мужчине кулаком.
- Ой, молчи! Молчи, пока я не разозлилась окончательно! Ну куда ты пошел, сам-то тоже мокрый с ног до головы! Иди давай…
- Я в дом, мама, - краем глаза замечаю, что Роман кидает на меня взгляд, но тут же отводит его. - И успокойся ты. Ну, подумаешь, промокли. Ничего с нами не случится, не в первый раз…
Запинается и в ту же секунду, развернувшись, стремительно уходит.
А я остаюсь стоять с открытым ртом.
Черт подери.
Да. Он меня вспомнил.
Лицо заливает таким жаром, что я краснею, по-моему, по самую шею.
- Агатушка, детка, иди скорее, - мама Романа то ли не замечает его оговорки, то ли не придает ей значения, отвлекая и меня тоже. - Давай, грейся! Внутри все найдешь, что нужно, там и душ есть, и парная, пользуйся всем, я все новое положила! Одежду промокшую оставляй пока в предбаннике, полотенец тебе должно хватить, платье твое постираем, в доме сушилка есть, быстренько все высохнет! Не переживай!
Меня почти что вталкивают в дверь и закрывают ей за мной. Выбросив пока из головы все лишние мысли, оглядываюсь по сторонам, вдыхаю аромат дерева и трав. Как здесь, оказывается, уютно… на полу тканые грубоватые, но очень подходящие для этого интерьера коврики. В углу скамьи и стол, накрытый скатертью, тут и электрический чайник, и чашки, и заварник, и прозрачный кувшин… видимо, с квасом. Приоткрываю дверь сбоку и вижу душ и еще один проход - там, видимо, парилка.
Тут же чувствую, как снова начинают стучать зубы. В бане очень тепло, но я естественно вся мокрая до трусов, и сырая ткань неприятно холодит кожу. Бросив на скамью полотенца, торопливо сдираю с себя платье и все остальное и решаю сначала чуть ополоснуться под душем, а потом уже идти греться. Знаю, что надо бы в обратном порядке, но в озере вода же не слишком чистая…
Хватаю широкую простынь, быстро заскакиваю под душ и спустя пять минут открываю тяжелую деревянную створку, ведущую в парную. Лицо тут же обдает жаром. Осторожно и плотно прикрываю за собой дверь, опускаюсь на скамью и осматриваюсь.
Одна часть помещения - два уровня недлинных, но таких, что вполне можно улечься в полный рост, скамеек вдоль одной стены. Напротив, у другой стены - какая-то сложной формы, хоть и небольшая, печь, окруженная глубоким поддоном, в котором выложены горой пышущие жаром камни, тут же рядом на полу ведро с водой и ковшом на длинной ручке. На стене пара веников, еще один - в углу, в тазу, оттуда поднимается резкий хвойный запах. Замочен в чем-то специально? Все-таки в бане я не специалист.
Ровно дышу, вдыхая горячий воздух. Удивительно, но мне комфортно - видимо, температура здесь сейчас не достигает каких-то высоких значений. И слава богу, погреться как раз, а вот экстрим с вениками и сиганием в бочку с ледяной водой - это не для меня. Хватит и того, что в ледяное озеро мы с Романом уже нырнули.
И тут меня накрывает, я вспоминаю его слова. Со стоном утыкаюсь лицом в ладони, даже слезы наворачиваются.
Он меня помнит…
Интересно, как давно? Сразу вспомнил? Или узнал недавно и просто молчал?
- Господи… - шепчу вслух, подтягиваю к груди колени, упираюсь в них лбом, обхватываю ноги руками, сжимаясь в комочек. - …как же стыдно….
И вскрикиваю от испуга, потому что...
- С чего вдруг? - раздается одновременно со звуком открывшейся двери.
- Какого черта?! - дергаю на себя сложенную под попой простыню, кое-как прикрываюсь, сжимаясь еще сильнее, и круглыми глазами смотрю на Романа, зашедшего внутрь и закрывшего за собой дверь.
Из одежды на нем только полотенце, небрежно обернутое вокруг бедер, и я против воли залипаю взглядом на мощной груди, не в состоянии отвести глаза.
Вот это да…
Мне вдруг становится горячо, все тело сводит, а пальцы начинают зудеть - так хочется прикоснуться к гладкой, чуть смуглой коже, обрисовать мышцы, погладить…
Агата! Стоп! Включай мозги!
Отчаянно пытаюсь стряхнуть с себя наваждение и выдыхаю:
- Ты что здесь делаешь?!
- Греться пришел, - невозмутимо отвечает хирург.
Хватаю ртом горячий воздух, не зная, что на это ответить, а мужчина в два шага оказывается возле меня и опускается на скамью совсем рядом, почти касаясь моей коленки.
- Я.… пойду, наверное… - мямлю так, что мне самой от себя тошно, кое-как пытаюсь натянуть ткань, чтобы прикрыть все стратегические места, но…
- Ты меня боишься? - негромкий вопрос, Роман поворачивается ко мне. - Чего ты стесняешься?
- Нет. Ничего, - шепчу, отворачиваясь.
- Ты сказала, что тебе стыдно!
- Мне неловко перед твоей мамой, - выдаю полуложь-полуправду.
- Ни за что не поверю, - мягкий ответ. - Посмотри на меня, Рыжик?
Это прозвище, то самое, детское прозвище, которым он меня называл когда-то, заставляет вздрогнуть, зажмуриться, закусить губу.
А потом происходит невозможное.
Мужчина просто резко, быстро разворачивает меня, практически усаживая к себе на колени, крепко сжимает руками, не давая вырваться.
- Пусти! - выдыхаю, не поднимая глаз.
- Нет, Рыжик, - сдавленный ответ. - Не отпущу. Помнишь, что ты сказала там, на озере?
- Нет.…
- Так жизнь закончится, не успеешь оглянуться. А потом будешь жалеть, что… - он не договаривает, подается вперед, и я чувствую его губы на своих.
Этот поцелуй как-то отличается от того, который совсем недавно случился у нас на озере. Но я не могу понять, что в нем другое… честно сказать, вообще ничего не могу понять. Потому что мне не дают даже шанса на то, чтобы задуматься.
Его пальцы зарываются в мои влажные волосы, тянут, распуская пучок, который я наспех накрутила себе после душа, заставляя запрокинуть голову. Роман тут же спускается к моей шее, с нажимом проводит
