Ты выбрал ее, предатель - Лила Каттен
Сделав кофе, я сажусь в кресло, но есть не хочется совсем, и я убираю печенье, которое выложила на стол. Аппетита нет, хотя я ничего не ела. Моя жизнь катится под откос. Да, знаю, что справлюсь. Я никогда не сдавалась, получив от жизни удар. И да, удар, нанесенный Муратом куда больнее тех, что были в прошлом. Но я уверена, что и в этот раз буду стойко держаться на ногах. Я выдержу. Ради Мирона. Ради нашего будущего.
Дверь приоткрывается, и входит Надя.
– Можно? Я приходила минут десять назад, но тут было закрыто.
– Ходила в душ. Кофе будешь?
– Спасибо.
Ставлю чашку перед ней и отмалчиваюсь. Хочу просто послушать тишину.
– Я только приехала, но уже слышала о том, что произошло.
– Да уж, это было… дерьмово. – Я печально усмехаюсь.
– Они этого не понимают. Смерть близкого – горе.
– Знаю. Но каждый раз – как в первый.
Прочищаю внезапно распухшее горло.
– Какие планы на выходные? Могли бы с детворой куда-нибудь поехать. Что скажешь? – не очень громко предлагает Надя. – Отвлечемся. Нам это надо, Рит. Тем более тебе.
– Не знаю… Если честно, сейчас я не могу ничего планировать. Эта дрянь отправила мне фото. Они с Муратом в кровати, только что проснувшиеся.
– Ох, ешкин кот. Ты показала Мурату?
– Швырнула в него телефон и сказала, чтобы он уходил. К ней или нет, уже неважно. Он и ушел, собрав вещи.
– Думаешь, к ней?
– Не знаю. Выбрал ее? Пусть идет. Я уже ничего не хочу. Совсем. Сначала она явилась к нам в дом, а что будет потом?
– Стой… Как это – в дом?
– А я не говорила?
– Нет. – От моих слов ее глаза становятся такими огромными, что я невольно улыбаюсь. Это нервное.
– Ну, значит, говорю. Пришла и давай мне там рассказывать, как она с ним всю ночь не спала, пытаясь разобраться в деле с моей аварией. Что он любит ее. А уже вечером отправила доказательства. Тварь. Уже даже злиться не могу, если честно.
– Знаешь, по-моему, твоему мужу стоит с этим что-то сделать. Это гадко и к тому же опасно. Откуда нам знать, на что она способна?
– Ну, он и сделал. Осталось подать на развод. А если она еще раз появится – вызову полицию.
– Да уж. Мне жаль, Рит.
– И мне тоже, вот что самое поганое. Мне жаль, понимаешь? А ему? Мирон только и говорит «мы» да «мы». Сделаем это. Сделаем то… Все вместе.
– Вот вечно мужикам есть дело до своих трусов, а не до детей. Что за народ они такой?
Нас прерывает стук в дверь.
– Маргарита Вячеславовна, у нас мужчина. ДТП.
– Господи! – Я вскакиваю и все по новой, тот же маршрут. – Во вторую его, первую еще не подготовили.
Войдя в операционную и услышав короткое заключение, я смотрю на мужчину, с которого срезают рубашку.
Он весь в крови. Я успеваю заметить раны на лице, прежде чем мне перекрывают обзор. И когда верхняя часть одежды остается в корзине, я замечаю кисть с наручными часами. Слишком знакомыми. Но хочу удостовериться, что это простое совпадение.
Подхожу ближе. Вглядываюсь в окровавленное лицо и узнаю… Мурата.
– Мурат?
Сердце затихает и будто вовсе перестает биться, когда я снова смотрю на него. Мой муж на операционном столе.
Глава 23
Меня трясет от увиденной картины. По телу пробегает мороз, руки и ноги дрожат так, что я еле держусь. Вот-вот упаду в обморок. Никогда ещё не чувствовала себя такой… обессиленной, ни на что неспособной. Мне хочется выть, лишь бы не видеть Мурата здесь, на операционном столе. В таком состоянии.
Я не знаю, что с ним случилось. Но это что-то ужасное. Он потерял очень много крови. Совсем как тот пациент, которого мне не удалось спасти.
Я понимаю, что чувствовала женщина, которая накинулась на меня. Ощущаю эту боль на себе, и на какое-то мгновение мне становится настолько страшно, что я всхлипываю, зажав рот ладонью.
Налетаю на стену, больно ударяюсь плечом и сползаю по ней вниз. Слезы застилают глаза, руки дрожат, а сознание уплывает. В этот момент все наши ссоры кажутся мне несущественными. Все решаемо! Все! Лишь бы он жил.
Я наконец понимаю, что кто-то из коллег давно трясет меня за плечо, и, подняв ослепшие от слез глаза, выдавливаю единственное:
– Мурат…
Надя отшатывается от моего слова, как от огня. Подходит к моему мужу и, уверившись, что я права, кричит:
– Костя, уведи ее отсюда! Немедленно! Ей нельзя оперировать!
Я просто умоляю, чтобы меня не выгнали. Нервы сдают. Всегда хладнокровная и сдержанная, умеющая контролировать эмоции, главный хирург больницы Маргарита Вячеславовна сейчас выглядит как настоящая истеричка.
Меня все же выводят из операционной. Не в силах успокоиться, я, кажется, цепляюсь за коллег и умоляю, чтобы меня впустили к Мурату, однако тщетно. Потом мне что-то колят и я отключаюсь, проваливаясь в темноту, в кошмарный сон, где снова борюсь за жизнь своего мужа. Но с каждой моей попыткой спасти его он будто отдаляется от меня. Шаг за шагом. Все дальше и дальше.
Просыпаюсь, слыша тихие голоса. В горле пересохло и горчит, я не чувствую своего тела. Открываю глаза и сразу замечаю Надю.
– Му… Мурат… – шепчу онемевшими губами.
А потом к моей кровати подходит свекровь. Ее заплаканные глаза не предвещают ничего хорошего. Но в следующий момент она улыбается и смотрит на меня с такой нежностью и лаской, что я моментально расслабляюсь. С ним все хорошо. Ведь хорошо же?
– С ним все хорошо, – словно читает мои мысли Дилара Семёновна, а потом, наклонившись, целует меня в лоб.
– Надь… – Я недоверчиво смотрю на подругу. – Скажи мне честно, как он?
– Клянусь, с ним все замечательно. Операция прошла отлично: Арсений с Костей хорошо постарались. Воды тебе дать?
Я киваю, замечая, что свекровь все так же улыбается. Это
