Ты выбрал ее, предатель - Лила Каттен
Глава 22
Рита
Я слышу каждый его шаг. Слышу, как двери шкафов в нашей комнате громко закрываются. Комната сына находится рядом с нашей. Прямо за стеной, на которую я опираюсь ладонями, пытаясь удержаться на вмиг ослабевших ногах.
Я знаю, чем занимается сейчас мой муж. Я знаю это и не двигаюсь с места. Каждый его шаг отдается болью в моем сердце. Это рвет его, ранит… но таков итог. Мы оттягивали, делали вид, что справимся… Увы. Мы не смогли.
Дверь спальни хлопает, и я больше не могу стоять. Я опускаюсь на пол и, скрутившись в клубок, тихо плачу. Мне жаль потерянную любовь, мне жаль счастье, которое вылетело в окно с ушедшим только что мужем. Мне стыдно за то, что мы упустили возможность, найдя любовь. Бессовестно сломали ее и сожгли в неверии и предательстве.
Мы оба. Оба виноваты.
Секунды сменяются минутами. Минуты – часами. Я ложусь на кровать Мирона и пытаюсь уснуть. Но душа отказывается дарить покой. Я уже не плачу. Возможно, я осушила свои океаны слез за дни до этого момента. А может, все еще впереди. Поэтому просто лежу, смотря в потолок.
***
А ты чужим уже сегодня станешь.
А ты с другой завтра утром проснешься.
С ее плеча за халат потянешь,
И как мне когда-то, ей улыбнешься.
А я ведь тоже счастливой буду.
И постаравшись заклеить раны,
Тебя однажды совсем забуду,
Построив с кем-то большие планы.
А мы, возможно, друзьями станем,
И, в воскресенье приехав к сыну,
Ты скажешь: «Здравствуй. У нас с ним планы».
А я отвечу: «Он говорил мне».
Вот так тихонько любовь исчезнет.
И за собой заберет обиды.
Но вновь уже она не воскреснет.
Мы проиграли. И карты биты.
Проснувшись утром, я звоню маме, чтобы узнать, как сын. И убедившись в том, что он уже проснулся, желаю ему доброго утра.
– А ты не отвезешь меня в школу? – спрашивает Мирон, жуя кашу.
– Ох, родной, мне придется сделать круг, и я опоздаю на работу.
– А, понял. Ничего. А папа уже уехал? – спрашивает сын, напоминая о больном.
– Уже уехал.
Мурат не вернулся ни ночью, ни под утро. Теперь уже точно конец. Я выдыхаю и постепенно успокаиваюсь. Пора уже брать себя в руки.
– Я сегодня на сутки. Мирон, останешься снова у бабушки с дедушкой?
– Ура. А можно опять на рыбалку?
Слышу, как папа смеется и отвечает ему, что им снова придется ехать в рыболовный магазин.
– Клево, мам.
– Я рада, что ты там веселишься.
– Потом надо всем вместе поехать, да?
– Конечно. Мне нужно срочно уложить волосы, иначе я не выйду из дома, – смеюсь с натяжкой.
– Пока, мам.
– Люблю тебя, сынок. Хорошего дня.
– И я тебя.
Допиваю кофе и выхожу как раз к приехавшему такси.
В клинике ловлю взгляды, смысла которых не могу понять Поэтому в кабинете на всякий случай смотрюсь в зеркало, чтобы проверить, как я выгляжу. Круги под глазами, которые я пыталась спрятать макияжем, внезапно расширились и стали видны.
– Кошмар… – Достаю рабочую косметичку и быстро привожу себя в порядок.
Четверть часа я блуждаю по кабинетам. Дальше делаю обход и вновь просматриваю даты отпусков, собираясь поменяться с Арсением.
Казалось бы, спокойная смена. Но если ты работаешь в больнице, здесь о спокойствии можно только думать, вслух лучше не говорить. Все может измениться всего за несколько минут.
И все же…
Я собралась обедать с коллегами, как все вдруг всполошились. А меня срочно позвали в первую операционную.
– Что там? – Я чуть ли не бегом мчусь туда, задавая попутно вопросы.
– Обильная кровопотеря. Боюсь, что не успеем, Маргарита Вячеславовна.
– Значит, поборемся. Готовьте операционную и… все, что потребуется.
Крови действительно много. Неизвестно, сколько уже потерял пациент. Сколько бы ты ни отрабатывал технику, как бы ловко ни работали твои руки за годы подобных операций, случайности возможны всегда. Подготовиться можно к чему угодно. Нельзя привыкнуть только к одному: к смерти.
Я опускаю покрытые кровью руки и склоняю голову.
– Тут не было шансов, Рит. – Кто-то касается моего плеча. – Ты бы ничего не смогла сделать.
На другое ложится еще одна ладонь. Слова одни и те же. Успокаивающие.
– Да, – отвечаю отрешенно.
– Там в коридоре родственники, надо бы им сказать, – слышу голос медсестры.
– Сейчас… – Снимаю перчатки и иду к выходу из операционной.
– Если хочешь, я схожу, – предлагает Арсений.
– Нет, все в порядке.
Снаружи шумно. Кто-то плачет, кто-то кричит. Но когда на меня обращают внимание, становится тихо.
– Доктор? – Вперед выходит женщина немного старше меня.
Мужчина воперационной был такого же возраста.
– Вы спасли моего мужа? – нервно спрашивает она.
– Травма вашего мужа была слишком серьезной. Вы должны понимать, что все зависящее от нас мы сделали, но…
– Я знаю, что она была серьезной, идиотка! – кричит она и рвется в мою сторону.
Между нами встает пришедший с ней мужчина, а меня защитным жестом задвигает за себя Костя.
– Послушайте, – начинает он. – Маргарита Вячеславовна – главный хирург клиники. Если она не справилась, то никто бы не смог. Нам очень жаль, но ваш муж умер от обильной кровопотери. Его слишком поздно доставили сюда.
– Сука! – орет она снова и снова, замахиваясь кулаками.
Я же стою, пораженная словами человека, который всегда был настроен против меня и мечтал занять мое место.
– Это все ты… Ты его убила, мразь! – Крик продолжается.
Повернувшись, я киваю медсестре, чтобы принесла успокоительное.
Суматоха продолжается еще минут двадцать. Даже Олег Юрьевич выходит к нам и, чтобы успокоить жену погибшего, просит меня уйти к себе в кабинет.
