Не держи меня - Марика Крамор
— Договор. Что-то в рамках приличий. За моим великом заезжаем и на старт.
— Но…
— Не на прокатном ведь я поеду, — усмехаюсь я, наблюдая, как шевелятся ее губы, пока девушка возмущается. Чувственные. Нижняя полнее верхней. Я незримо смыкаю челюсти.
И уже совершенно точно знаю, какой приз я потребую.
Глава 32
ГЕЛЕНА
И как я только согласилась на эту безобидно начинавшуюся авантюру — сама не знаю.
В итоге мы едем к Роберту. А когда подъезжаем к огромному дому, подсвеченному по всему периметру массивного забора из кирпичных столбов, некоторые слова напрочь выветриваются из головы.
Хм. Каков дворец.
Хозяин «дворца» подмечает, что я под впечатлением, но вида не подает. Приглашает пройти.
— Мне еще переодеться нужно.
Ну а как же. Не поедет ведь он в брюках. Но тогда выйдет нечестно. Он максимально подготовится к забегу, а я, значит, как была в облегающей строгой юбке, так и останусь? Признаюсь, когда мы условились ехать наперегонки, я готова была задрать подол по самое не хочу и одержать победу.
Теперь даже мне становится очевидно: выиграю точно не я!
Когда Роберт скрывается на втором этаже, я заинтересованно оглядываю гостиную. Серые и белые тона, разбавленные темными предметами. Одна из стен потрясает воображение: стеклянная, во всю высоту здания, над гостиной пустое пространство, и выглядит это жутко величественно.
Второй этаж высокий, в глаза бросаются красивые элегантные перила, которые загораживают пол и защищают обитателей дома от падения.
Интерьер модный, под лестницей и еще кое-где по полу разбросаны огромные горшки с крупными растениями: фикусы, монстеры, пальмы, папоротники.
Такая растительность смотрится масштабно. Ну очень мощно. У нас дома мама всегда предпочитала скромные аккуратные цветущие культуры. А у меня вообще руки не из того места растут: любые цветы гибнут. Не умею я за ними ухаживать. Мне кажется, у меня даже кактус сгниет или засохнет.
— Осматриваешься?
Я резко оборачиваюсь и подмечаю Роберта: взгляд коршуна, брутальная вальяжность и триумфальная улыбка. Не рано ли он чувствует себя победителем?
— Любуюсь твоими растениями.
— У меня хороший садовник. Знаток своего дела.
— Завидую. А у меня вечно розы вянут. Что бы я ни делала.
— Привози ко мне, им будет уютно. А сама будешь их навещать, — не то серьезно, не то в шутку отзывается Роберт. Даже в спортивном костюме он выглядит так, словно бы сошел с обложки глянцевого мужского журнала.
— Нет, они верные и к тебе не перекочуют. Ты собрался?
— Да. Если хочешь чего-нибудь выпить или…
— То есть ты вот таким неприличным способом решил обеспечить себе победу и вырвать у меня максимально приличное желание?
— Хотелось бы, признаюсь. Но уговор есть уговор.
Роберт какой-то… необычный. Вроде и строгий, и одновременно мягкий. Держится чуть выше окружающих, но при этом никого не принижает. Хочется к нему тянуться и следовать за ним, и это происходит на интуитивном уровне.
— Знаешь что? Возникла одна загвоздка.
— Какая?
— Ты физически готов ехать, а я — нет. Мне тоже нужно переодеться. И кроме того, раз уж такое дело, я бы тоже лучше села на свой велосипед.
— Придумаем что-то.
— Туда-сюда мотаться не вариант, тем более что ты и не представляешь, сколько времени мне требуется на сборы. Пятнадцатью минутами ты не отделаешься. Положа руку на сердце, мы просто не успеем.
— У тебя стоят лимиты по времени? Я, к счастью, не привязан, абсолютно свободен.
— Хотелось бы не слишком поздно вернуться домой. Наверное, нужно было сразу оговорить.
— Тогда планы меняются, — Роберт останавливается возле меня и смотрит не отрываясь. Он прищуривается, и кожа внешних уголков его глаз покрывается паутинкой неглубоких морщин. Это придает ему дополнительный шарм.
— Видимо. Дурацкая идея была, да?
— Идея отличная, можем воплотить в другой день. А сегодня… — он сверкает глазами.
— Что?
— Ты еще говорила о теннисе.
— Да. Настольном.
— Прекрасная идея! Поедем в зал, там полно…
— Зачем же в зал? — я прикусываю губы, чтобы не расхохотаться. Вот что значит человек роскоши и комфорта. Всегда ищет только люксовый вариант.
— А куда?
— Да на любой детской площадке. Рядом часто есть тренажеры для взрослых и специально оборудованные места для игры. Только в моем дворе стоят три таких стола.
— Правда? Не замечал. Тогда едем… к тебе?
— Почти, — шутливо соглашаюсь я и весело машу рукой на выход.
На мой район приезжаем, погруженные в веселую болтовню. Кстати, на это раз без водителя. По дороге мы заехали в спортивный магазин и купили ракетки и мячики с запасом.
Настроение великолепное, я уже жду не дождусь наш матч!
И хоть основное условие мы отменили — победитель получает желание, — но концепция осталась та же.
— Подъезд помнишь? — смотрю на него исподлобья.
— Естественно, — уверяет.
У Роберта звонит телефон, и он тяжело вздыхает, принимая вызов.
— Да.
Его состояние меняется мгновенно: он, словно шарик, сдувается с каждым словом собеседника.
— Ты издеваешься?! — рычит, не выдержав, вмиг сменив настроение. — Ты звонила мне каждый день в самое неподходящее время, обвиняла меня в том, что это именно я выпнул тебя в этот несчастный лагерь, хотя сама его выбрала и возвращаться домой отказывалась! А теперь ты в ультимативном порядке требуешь, чтобы я оплатил следующую смену?! Чтобы ты опять была недовольна?! Знаешь что, моя родная! Обойдешься! Быстро шмотки собираешь и марш домой!
Он тяжело дышит в трубку, почти яростно присвистывая, как будто у него дефицит кровоснабжения легких или асфиксия.
Дыхание Роберта становится прерывистым. Ух, как он злится.
— Камилла, мне надоели твои истерики и отвратительное поведение. Почему я постоянно должен за тебя краснеть?! Ты что, маленький ребенок?! Значит так. Или ты делаешь как я сказал, или…
Он прерывает поток нравоучений, возмущенно и растерянно смотрит на трубку в своей ладони. Как будто это змея.
По выражению его лица я понимаю, что Роберта со всеми его проповедями только что послали в дальнее пешее путешествие.
— Трубку бросила? — осторожно возвращаю мужчину к действительности.
Он с негодованием закусывает губу — очевидно, чтобы не высказаться как-то покрепче, — и утвердительно кивает.
Прячет гаджет в карман с таким выражением лица, что были бы мы на улице — меня бы уже ветром сдуло.
Я завороженно наблюдаю за реакцией Роберта, потому
