Бывшие. Сводный грех - Софья Феллер
Алекс лишь на мгновение задерживает взгляд на мне, его глаза горят тем же огнем, который вспыхивает внутри меня. Без слов он наклоняется, и его губы накрывают мои. Я растворяюсь в этом поцелуе, чувствуя, как все мои страхи и переживания исчезают. Это больше чем желание — это потребность стереть все, что было, и оставить только нас двоих.
Его руки скользят по моему телу, жадно, но в этих прикосновениях чувствуется забота. Я чувствую, как он сдерживается, его мышцы напряжены, словно он боится сделать лишнее движение. Но в этой осторожности есть нечто особенное, отчего меня охватывает трепет.
— Пожалуйста, не сдерживайся, — шепчу, чувствуя, как мои щеки горят. — Мне нравится, когда ты делаешь то, что хочешь. По-настоящему.
— Уверена? — в его голосе звучит нотка сомнения, но я лишь киваю, мои глаза прикованы к его губам, припухшим от поцелуев.
— У тебя карт-бланш.
— Останови меня, если передумаешь, — его пальцы крепче сжимают мое бедро, и я понимаю, как сильно он себя контролирует. — Потому что сам я уже не смогу.
— Хватит слов. Я жду, — с вызовом поднимаю подбородок, чувствуя волну смелости, которую раньше никогда не ощущала.
И вот он, ураган Алекс. Он накрывает меня с головой, его губы атакуют мои, шею, плечи. Страстный, уверенный, сильный. Такой невероятно красивый. Огонь желания, который до этого тлел где-то внутри, теперь разгорается в яростный пожар. Стихия, которую уже не остановить.
Почти сразу его рука скользит вниз, к моим бедрам, находя самое чувствительное место. Алекс ласкает меня медленно, дразня, будто специально затягивая момент. Его прикосновения противоположны страстным поцелуям — нежные и размеренные, что сводит меня с ума.
Я глажу его широкие плечи, царапая ноготками, когда становится особенно приятно. В ответ он лишь сильнее вжимается в меня, заставляя выдыхать его имя. Смазки появляется все больше, и пошлые звуки постепенно заполняют комнату. Этот интимный шум заставляет мои щеки гореть сильнее, но в то же время все больше погружает меня в ощущение абсолютной близости.
Когда становится совсем невыносимо, и я постанываю прямо ему в рот, Алекс прерывается. Он укладывает меня на спину, садится максимально близко к моим бедрам, и в этот момент я понимаю, что дальше уже не будет возврата. Сердце колотится как бешеное, а внутри все пульсирует, готовое принять его.
— Закинь ноги мне на бедра, — командует он низким, хриплым голосом, и я, не раздумывая, подчиняюсь, чувствуя, как адреналин захватывает все мое тело.
Алекс осторожно водит членом по моим складочкам, и каждое его движение усиливает приятные ощущения до предела. Тело напрягается в ответ на каждое скольжение, и я тихо постанываю, чувствуя, как волны удовольствия накрывают меня с новой силой.
Его рука находит мою грудь, пальцы сжимают сосок, выкручивая его, и острое, почти болезненное удовольствие пронзает все тело. Я извиваюсь под ним, полностью погружаясь в этот вихрь ощущений, словно теряясь между болью и наслаждением.
Мои бедра начинают двигаться сами собой, подаваясь навстречу его проникновению. Каждый раз, когда член Алекса оказывается чуть ближе ко входу, волна возбуждения накрывает меня с новой силой. Он постепенно проникает все глубже, и с каждым движением я чувствую приятное растяжение и скольжение, как будто внутри меня разгорается пламя.
— Птичка, всё будет хорошо, я сейчас… — Алекс смотрит мне прямо в глаза, и в этот момент он делает последний толчок, проникая до конца.
— Ай! — вскрикиваю, не в силах сдержаться.
Острая боль вспыхивает на мгновение, но почти сразу отступает, оставляя после себя только саднящие ощущения. Я сжимаю простыню, пытаясь привыкнуть к новому чувству, чувству, как его тело полностью сливается с моим.
— Тихо, Ален, — напоминает, замерев внутри. — Фак… Ты так сильно сжимаешь…
Стараюсь расслабиться, и Алекс медленно начинает двигаться внутри меня. Я морщусь, пытаясь привыкнуть к этому новому ощущению, но боль постепенно сменяется чем-то другим. Когда его пальцы находят мой клитор и начинают нежно массировать, я не сдерживаюсь — протяжно охаю, потому что это невероятное чувство. Волна удовольствия разливается по телу, усиливаясь с каждым его движением.
— О Боже! Только не останавливайся.
— Аленка, раздвинь ножки пошире, иначе я долго не смогу.
Мокрые шлепки, шумное дыхание, стоны, вырывающиеся сами собой… Меня накрывает, и я внезапно осознаю, что мои стоны могут быть слишком громкими. Я прикусываю руку, чтобы приглушить звуки.
Наши взгляды встречаются — оба находимся на грани. Толчок, еще один, а его пальцы продолжают быстро скользить по напряженной горошине клитора…
И вдруг, все взрывается. Алекс выходит из меня, кончая мне на живот, а я судорожно сжимаю ноги вокруг его бедер, дрожа, охваченная волнами удовольствия, которые не отпускают еще несколько секунд.
46
Алекс
В ту ночь нас, к счастью, никто не побеспокоил. Похоже, что стоны Алены оказались не такими громкими, как казалось в тот момент. Это дало нам возможность полежать в кровати, помыться вдвоем под душем и даже немного вздремнуть. Уже под утро я вернулся в свою комнату.
С тех пор все изменилось — и у меня, и у Аленки будто сорвало стоп-кран. Мы стали использовать любое, даже самое небольшое время, чтобы остаться наедине. Как только родители уходили из дома, я несся к ней. В общежитии, пока ее соседки не было, я тоже приходил. Чем чаще мы были вместе, тем сильнее я убеждался — так продолжаться не может. Нужно было что-то менять, и с обеих сторон.
Во-первых, родители даже не подозревают, насколько мы стали близки. Во-вторых, мои постоянные разъезды все больше усложняют наши отношения. Если делать следующий шаг, я должен быть уверен, что смогу защитить Аленку и быть рядом. Реакция родителей вряд ли будет положительной. Наивно думать, что они примут нашу связь в момент. Это значит, что нам, возможно, придется пойти против их воли.
— Нда… Ситуэйшн… — тяну, ломая голову над тем, что может ждать нас дальше.
— Парни, а чем бы вы хотели заниматься, если бы пришлось вернуться в наш город? — вдруг спрашиваю после долгого, изматывающего дня в студии.
Мы все развалились на диванах, уставшие, смотрим в потолок, будто там найдется ответ на все вопросы.
— Мои планы вы все знаете. Автосервис, — говорит Стас, лениво зевая. — Кстати, я уже арендовал здание, которое присматривал.
— О, круто! Значит, батя Алекса помог, — Вик кивает, но звучит так, будто и сам не знает, что делать дальше. — У меня пока никаких планов. Не представляю свою жизнь без музыки.
— Мне
