Разлучница. В плену прошлого - Татьяна Семакова
Воодушевленный, он резко оборачивается и, зафиксировав мою голову за подбородок, горячо целует в губы.
А я широко распахиваю глаза и спасаюсь бегством, взмахнув рукой на прощанье.
Глава 18
«И ничего такого и не было, — повторяю себе утром, прежде чем переступить порог офиса, — он просто обрадовался легкой разгадке, выплеснул эмоцию привычным образом».
«И когда он в последний раз целовал тебя в губы?», — невинно интересуется кто-то очень подлый внутри меня.
Вздыхаю и прохожу.
— Надеюсь, ты привезла поесть, — сонно бормочет Невзгодов с дивана в приемной, с трудом открывая глаза.
— Литр кофе и бутеры, — шуршу пакетом, а потом замечаю пустую бутылку из-под виски под столиком. Только бутылка. Ни стакана, ни остатков закуски. И она была полной, я точно знаю, потому что ее подарил один из последних клиентов, а Невзгодов выпивает крайне редко. — А надо было баночку холодного пивка, — добавляю расстроенно. — Валь, ну ты чего?
— Порядок, — отвечает бодро и резко садится. — Слишком много мыслей, моему мозгу нужен был перерыв. Кофе — отлично. Бутерброды — еще лучше. Давай сюда.
— А умыться ты не хочешь?
— Хочу. Не хочу вставать. Давай, говорю. — Подхожу и выставляю все на столик перед ним, а сама сажусь рядом. — Спасибо. Кстати, я подсчитал, — рассказывает, затолкав в рот половину бутерброда. — На веслах получается далековато, да и физическая подготовка потребуется не слабая. Так что плохонький, но моторчик. Отплываешь от деревни, чтобы звук не так по мозгам бил, и дальше спокойно добираешься почти до места. Надо бы сплавать тем маршрутом, оценить ландшафт, но что-то мне подсказывает, выбор места ограничивался запасом топлива. Самое удаленное с условием, что надо еще как-то вернуться.
Наша гениальная теория — это река. Извилистая и довольно протяженная. То есть, злоумышленнику достаточно иметь лодку, никакой личный автотранспорт не требуется.
— Пока все более-менее сходится, — слабо улыбаюсь, разглядывая его помятый профиль.
— Да, и мы бы вряд ли до этого дошли, не запомни ты кулон Осиной, — делает ненавязчивый комплимент, а я бормочу, задумавшись о другом:
— Он довольно примечательный. — Сижу истуканом какое-то время, перекладывая воспоминания с места на место. — Не такая уж это и случайность. Ну, то, что мы с Любой вообще встретились.
— Детали, — вворачивает Валентин.
— Ну, смотри. Смолин был в больнице, общался с врачом. Тот охотно поделился конфиденциальными сведениями, умолчав о том, о чем ему наверняка велели умолчать. В другой палате — Люба. Девушка с приветом, с которой слишком уж часто случаются опасные для здоровья неприятности. Плюс то, что мне провели гинекологическую процедуру, а положили в хирургическое отделение… врач явно не чист на руку и охотно принимает взятки. Я изначально должна была попасть именно к нему, а не в любую другую больницу, по договоренности. Я-то думала, что повезли не в ближайшую потому, что не было мест, но теперь… быть может, и беременность удалось бы сохранить, если бы время на перевозку не потеряли, — последнее договариваю уже с трудом.
— Мы не можем знать наверняка, — как умеет успокаивает Невзгодов, предлагая альтернативный вариант развития событий. — Но соглашусь, что касается вашего с Осиной знакомства, случайность не такая уж и случайная. Это любопытно. А мне надо почистить зубы.
Валя берет со столика последний бутерброд и доедает его уже на ходу в уборную, а я достаю свой телефон и меняю сим-карту. Совсем рано звонить не хотелось, ребенок, все-таки, но сейчас уже можно.
— Алло! — Светлана отвечает после второго гудка, а ее голос звенит тревогой. — Что-то случилось?
— В какой-то степени, — отвечаю со вздохом. — Ты мне соврала. Опять.
— Я? — пытается удивиться, а потом бормочет: — Да я просто…
— Свет, давай уже все карты выкладывай, — говорю сварливо. — Ну не чужие же люди. Или я что, понять не в состоянии, по-твоему? Ты хотела иметь детей и была готова на что угодно. Я тоже женщина. У меня тоже есть желания и мечты. Выкладывай, иначе я очень сильно обижусь.
— Прости, — чуть не плачет Света. — Прости, я…
— Простила, — перебиваю невежливо, — и хочу услышать правду. Ты познакомилась с Любой задолго до меня, не так ли?
— Да, — отвечает на выдохе облегчения. — Я должна была сказать, просто… мне было неловко. Совсем сбрендила, да? Муж не может иметь детей, а я на чудо надеюсь, да по бабкам мотаюсь. Но она, эта женщина, Варвара Михайловна, она реально чудеса творит. Не в моем случае, проблема не во мне была, когда по женской части. Мне про нее знакомая рассказывала, у той подруга ездила, через месяц забеременела, а до этого два года не могла! Ну, я и подалась, она всех принимает. И денег не берет, так если кто сам сунет. Копеечку, продукты, такого плана… там Любу и увидела. Сидит на крылечке, плачет, тростиночка. У меня сердце сжалось, как мимо пройти? Познакомились, разговорились, ну и связь поддерживали, конечно. Потом вы в больнице встретились, я знала обо всем. Когда получилось, она ко мне приехала, две недели у меня жила, пока квартиру ей искали. Ну и подрабатывала у меня, куда деваться? Вышвырнул ее, стервец, даже вещи собрать не позволил. Вот есть же такие мужики, а? Вот представь только, как это вообще?
— Представила, — резковато прекращаю поток словоблудия. — А в каком доме та бабка живет?
— Да последний, слева. А перед ним — Любочкин, в низине. Так жалко ее, невозможно. Уж столько выстрадала, а все бестолку…
— Да, — тяну глубокомысленно. — Ладно, мне пора. Спасибо, что рассказала, — торопливо прощаюсь и успеваю закончить разговор прежде, чем возвращается посвежевший Невзгодов. — Там живет бабка-целительница. Специализируется на бесплодии, — сокращаю до главного.
— Как я без тебя дела раскрывал? — мягко улыбается Валя. — Осталось только найти лодочника, но с этим справились бы и мои новые друзья, только вот…
— Мы уволокли улику и не можем пока вернуться, плюс неясно, как в общей могиле оказалась Марина.
— Ага, — брякает и плюхается рядом. — И мне надо домой. Если Кира все-таки забеременела, все эти нервы… надо что-то решать.
— Правильно, — поддерживаю с улыбкой, но выходит она несколько натянутой. — Двигай, я сменю тебя на посту, почти не спала.
— Правильно, — эхом повторяет Валя и еще какое-то время сидит неподвижно, таращась в одну точку. — Прости за вчерашнее. Каша в голове.
— Да ерунда, — отмахиваюсь преувеличенно беспечно.
Невзгодов тяжело поднимается и, прихватив пустую бутылку, уходит, а я боком валюсь на диван. Не ерунда. И мы оба это прекрасно понимаем. И я люблю Костю, он любит Киру, но из-за того, что мы чуть
