Третий не лишний - Ольга Рузанова
– Возможно… дай мне еще пару дней. У меня будут выходные, я сделаю еще несколько звонков.
– Не проблема, – киваю, поднимаясь на ноги и обходя свой стол, – подбор персонала в твои обязанности не входит, так что не напрягайся.
– Хорошо… – лепечет Крис и инстинктивно отступает назад, – но у меня есть еще пара вариантов…
– Руки покажи.
Встаю перед ней и смотрю четко в глаза. Она вздрагивает, пытается отвести глаза, но словно не может.
– Показывай, – давлю я.
– Зачем?
Чувствуя, что вот – вот сбежит как вчера, завожу руку за ее спину и, обхватив ее запястье, вытягиваю его вперед.
Сцепив зубы, сопротивляется, морщится, но силы, конечно, не равны.
– Что это? – склонившись над ней, спрашиваю вкрадчиво.
Синяки, бл*дь!.. Замазанные тоном и припудренные, но… синяки! Как я и думал!.. Четыре штуки!
Смотрит себе под ноги и пытается выдернуть руку.
– Кристина…
– Тебя не касается, – шипит она.
– Это Бурковский?
– Не твое дело!
– Что у вас происходит? Новые эксперименты?..
Разряд молнии между нами и, Крис вспыхивает как спичка. Вскинув на меня взгляд, ударяет кулаком второй руки в грудь, тут же повторяет, даже не представляя, как действует на меня. Не понимая, что еще мгновение, и сорвет все затворы.
– Пшел ты!.. Что ты лезешь?! Какое тебе дело до меня?!
Меня шарахает током, и бурлящая в венах кровь бурным потоком устремляется в пах. Обхватив пальцами ее лицо, подтягиваю Кристину вверх.
Распахивает глаза, замирает. Стоя на носочках, переступает с ноги на ногу и смотрит на меня огромными глазами снизу вверх.
Бл*дь… Вот он пздц, которого я так боялся.
Послушная, доступная Кристина в моих руках.
Красивая. Такая желанная.
Пульс бьет в виски. Вдоль позвоночника одна за другой прокатываются жаркие волны. Член в штанах давит на ширинку.
Отпустить. Пусть идет. Пусть бежит, сверкая пятками, но мои пальцы сжимают ее челюсть еще сильнее. Губы размыкаются, глаза пьянеют, и моего лица касается ее теплое дыхание.
Проси, чтобы отпустил!.. Проси, твою мать!.. Сопротивляйся!..
Но молчит. Замедленно моргнув, спускается взглядом к моему рту. Зависаем оба, задыхаясь обоюдно. Беззащитные и обнаженные в своих желаниях.
Склоняюсь. Пара мгновений на шанс спастись, и накрываю ее губы своими.
Взрыв. Ошметки здравого смысла по сторонам. Теряя разум, выпиваю ее тихий стон и погружаю язык в теплый рот. Каждое касание бьет разрядом тока, нас обоих сотрясает безумием.
Я целую глубоко, энергетически продавливая Крис, заявляю о своем преимуществе, на самом деле его не чувствуя. Сейчас я едва ли не слабее ее. Себя уже не контролирую.
Обхватив обеими ладонями мою, удерживающую ее руку, она отвечает на поцелуй. Двигает губами и скользит языком навстречу моему.
Глупое создание. Жалеть же будешь потом.
Сместив пальцы на ее шею, вгрызаюсь до стука наших зубов и металлического привкуса во рту.
Похоть и желание взять ее прямо здесь и сейчас срывает последние затворы. Налившийся кровью член ноет и болезненно пульсирует.
Толкнув Кристину вправо, впечатываю ее спиной в стену. Глухо вскрикнув, повисает на моей руке.
– Филипп… – шепчет беззвучно, скручивая меня в бараний рог.
Только у нее так получается. Сучка мелкая.
Набрасываюсь на ее губы и дергаю за ворот блузки.
– Фи-и-ил… – всхлипывает снова, – Соня…
Проходит фоном. Это пздц вселенского масштаба, но о нем я подумаю завтра.
Глава 34
Соня… Соня… Соня… – звучит в моей голове, но сильный язык Эйне и ловкие пальцы, на ощупь расстегивающие мою блузку, отключают голос совести.
Он словно озверел, потерял человеческий облик, и моя женская сущность ликует – сейчас со мной он настоящий, злой и беспомощный перед своими инстинктами.
Мне неудобно, но боль в области затылка и напряжение в шее захлестывает скручивающее тело желание. Такое со мной было только однажды. Тоже с ним.
Тело звенит, низ живота схватывает сладкими спазмами, между ног горячо и очень мокро. Немного отстранившись, помогаю ему снять с меня блузку и обнимаю за шею, когда он, заведя руки за мою спину, расстегивает бюстгальтер.
Отбрасывает его в сторону и сжимает оба полушария до ощущения легкой боли. Стону ему в рот, хватаю зубами его нижнюю губу.
Рычит. Движения становятся еще более нетерпеливыми и жадными. Грудь, чувствительные камешки сосков, моя талия. Торопится пометить меня всю, словно игрушку могут вот – вот отобрать.
Целуемся до головокружения и нехватки кислорода, трогаем друг друга, трясемся оба.
– Фи-и-или-и-и-ипп… – на длинном выдохе, когда губы его оказываются на моей шее.
Молчит, терзая меня, жрет эмоции, грубо задирая мою узкую юбку на талию. Ощупывает бедра и резинки чулок на них, шипит, сжимая ягодицы и толкаясь ко мне бедрами.
– Боже… – не сдерживаюсь с очередным взрывом наслаждения в животе.
– Снимай, – велит, цепляя пальцами резинку моих трусов.
Сам тянет их вниз, до уровня коленей и вдруг резко разворачивает меня к себе спиной. Упираюсь руками в стену и пытаюсь оглянуться через плечо. Фил на меня не смотрит, часто и шумно дыша, быстро расстегивает ремень и молнию ширинки. Обхватив меня под животом одной рукой, второй ныряет в развилку между ног сзади.
От касания его ладони подскакиваю на месте. Скулю, впечатываясь, щекой в стену, когда один палец не совсем деликатно утопает в моих складках. Проходится вдоль них, нажимает на клитор.
Сильно жмурюсь, интуитивно стискивая бедра, но Эйне, подсадив меня на руку, расталкивает ноги своим коленом и поднимает меня так, что приходится встать на цыпочки.
Там все воспалено, ноет и пульсирует, с каждым спазмом выдавая новую порцию смазки. И это при том, что он не сделал абсолютно ничего.
Ситуация на грани бреда.
Чувствую, как он отводит мой таз назад, поднимает еще выше и, пристав головку к входу, наполняет меня одним плавным движением. Сразу на максимум, так, что от сильного распирания, живот и промежность скручивает очередным тугим спазмом.
– Бл*дь… – доносится сиплое сзади, – сдохнуть можно…
Лично я умираю. Продолжительно стону с первым мощным ударом. Лечу, плыву куда-то в теплом потоке. Царапая стену ногтями, с коротким вскриком встречаю второй его удар.
Чувствую, как рот мой запечатывает его рука, и подлетаю над полом с третьим ударом.
Мы трахаемся, как животные. Стоя у стены, там, где нужда застала. Грубо, грязно, пошло. Ни намека на нежность или ласку. Ни флирта, ни прелюдий.
Похоть и утоление низменных инстинктов.
Ни единого слова, ни шепота. Лишь тишина, разбавляемая сорванным дыханием, шлепками наших бедер и влажными ритмичными звуками.
Катастрофа заключается в том,
