Арина Ларина - Жизнь после свадьбы
– И схожу, – с вызовом огрызнулся Алексей.
«Спятить можно, – неожиданно подумала Света. – Что ж мы всё время собачимся? Или я придумала, что нравлюсь ему, а на самом деле – раздражаю? Вот смеху-то будет, если вдруг начать объясняться…»
Именно по этой причине – по причине страха показаться смешным – так и не сходится большинство пар. Более того, они довольно долго пинают друг друга в надежде протянуть время и дождаться, пока противоборствующая сторона всё же соблаговолит сделать шаг навстречу. И, наконец, так и не дождавшись хеппи-энда, разбегаются с чувством острого сожаления и робкой надежды: а вдруг когда-нибудь…
– Я с тобой, – не терпящим возражений тоном заявила Лялька. – Как ты там одна-то? Нужна поддержка и все такое.
– Я с Алексеем пойду, – невесело усмехнулась Света. – И вообще, дорогая, сказала бы честно, что тебе просто любопытно.
– И это тоже, – не стала придуриваться Гольдберг. – Но в первую очередь я твоя подруга. Тебе потребуется моральная поддержка. Вдруг твой бывший скажет что-нибудь ужасное? А что твой Лёша? Разве мужик сможет поддержать словом в трудную минуту? Да он только ещё хуже сделает. Ляпнет что-нибудь кошмарное, а у тебя потом травма на всю оставшуюся жизнь. Кстати, Боря тоже хочет пойти. Можно?
– Нет, – мрачно буркнула Света. – И тебе нельзя. Я потом позвоню и всё расскажу.
– Фиг тебе, – взвизгнула Ляля. – Мы пойдём! Без нас нельзя! Ты что-нибудь не то сделаешь.
Нелю Гольдберг ещё никто и никогда не смог переспорить. Поэтому поехали они к Гериной работе все вместе на Лёшиной машине. Причём Лялька со своим носатым гением припёрлась заранее и моталась под Светиными окнами, страшно боясь, что их всё же забудут взять.
– Мне совершенно плевать на Геру, – нагло соврала своему отражению Светлана ещё утром, после чего начала наводить красоту. Женщины вообще чрезвычайно непоследовательные и ветреные особы. Особенно когда дело касается мужчин.
Когда она вышла из подъезда, Боря с Лёшей молча открыли рты, а Лялька раскатисто заржала:
– Если б я не знала, как ты хочешь набить ему морду, то подумала бы, что ты собралась на свадьбу. Ну ты, Улановская, жжёшь! Смотри, как бы твой Гера снова на тебе жениться не начал.
– Ты потрясающе выглядишь, Светочка, – умильно сложил ручки Боря и послал ей воздушный поцелуй. – Я тебя едва узнал!
– Надо полагать, что обычно я страшна и узнаваема, – удовлетворённо констатировала Света. Реакция встречающих ей понравилась. Оставалось лишь поразить Геру, а потом великодушно допустить до себя Алексея.
Но последнее вряд ли получилось бы. Лёша снова скроил зверскую морду и недовольно уселся за руль. Двери Светлане придержал Борюсик.
Всю дорогу Лялька настраивала подругу на судьбоносную встречу.
– Ты, главное, не нервничай, – в сто первый раз бубнила она, нервно поглаживая Светлану по руке. – Может быть, ничего страшного и не случится.
Обычно такие призывы даже совершенно спокойного человека заставляют начать психовать.
Поэтому из машины Света выкарабкалась с безумным лицом и неприятной вибрацией в коленях. Ей даже стало казаться, что не так уж интересно, что там было с Герой, – лишь бы избежать встречи.
Гера Улановский бодрой походкой человека с чистой совестью легко вышагивал по проспекту, изредка кося глазом в витрины. Он вообще любил себя и свою внешность. Это был его капитал и его бонус от природы. Гера считал, что изначально каждому человеку даётся сто процентов всего – хорошего и плохого. А различает людей баланс и пропорции этого выданного «добра». Кому-то, например, дают богатых родителей, обеспеченную жизнь, удачу, но отнимают красоту и здоровье. Или дают всего по чуть-чуть. Или дают здоровье и папу-слесаря с мамой-библиотекарем. Гера своей судьбой был не особо доволен, могло бы быть и лучше. Но, как любой умный человек, он прекрасно понимал, что и хуже тоже могло быть запросто. Поэтому ценил то, что имел. А ещё он точно знал, что себя можно и нужно любить. Потому что если не ты, то кто?
Когда он в прошлом году познакомился с Алисой, то сдуру решил, что вытащил счастливый билет. Альфонсом он не был, унижаться не собирался и к богатым дамочкам не подкатывал, прекрасно понимая, что не его поля это ягоды. Мужчина в первую очередь должен быть мужчиной, то есть доминировать. А как доминировать со сквозняком в кошельке? Нищим Гера не был, более того, зарабатывал вполне неплохо, но, как говорится: кому суп жидкий, а кому и жемчуг мелкий. На девицу, у которой сумочка тянет на пару его зарплат, Гера никогда бы не потянул. Тут одного красивого лица было явно недостаточно. А как за ней ухаживать-то? Почку продать?
В клубы он ходил, тусовки любил, но меру знал и уровень свой оценивал адекватно, поэтому, когда подвыпившая Аля сама пригласила его танцевать, парень ни на что особо не рассчитывал – пошёл из вежливости: не отказывать же даме.
Алису в клубах знали все. Гера даже подумал, что она его с кем-то перепутала. Она в тот вечер и на ногах-то с трудом держалась. Но дочка олигарха по какой-то своей прихоти вдруг решила, что ей нужен именно сейчас и именно такой бойфренд – похожий на мушкетёра и принца одновременно. Стильный, нестыдный, необычный. Короче говоря – выделяющийся на фоне однотипных инструкторов по фитнесу. Возможно, в тот момент среди её подружек, пресыщенных накачанными жиголо, родилась мода на приручение хлипких, но гордых интеллигентов. Или мадемуазель Кароян сама эту моду учредила. Причина не важна, важен был лишь факт.
Гера попал в струю. А попав, вдруг размечтался, что из этой странной связи что-то получится. Он очень быстро привык к дорогой еде, элитным шмоткам, которые покупала подруга, и деньгам без счёта, но взамен не смог предложить ей ничего выдающегося. Такого, чтобы навсегда остаться у кормушки. И довольно скоро Аля начала скучать.
Тактичностью барышня не отличалась, церемониться с людьми не привыкла, поэтому Гера об отставке узнал сразу. Самое удивительное, что «отставка» совершенно не мешала Алисе периодически с ним спать и общаться так, словно ничего не случилось. Видимо, у Геры были какие-то проблемы с воспитанием, поскольку его от этого всего коробило, хотелось быть гордым, уйти, но… как-то ноги не шли. Хотя по ночам он часто представлял, как скажет этой нахалке, привыкшей пользоваться окружающими, что-нибудь хлёсткое – такое, чтобы проняло до мозга костей.
Именно в этот период мадемуазель и прихватила его с собой в гости.
– Ольгу помнишь? – почти равнодушно поинтересовалась Аля, когда они уселись в машину. – Блондинка такая страшненькая.
