Научи меня дышать (СИ) - Вэйл Кейт
— Пока что тебя больше занимало обустройство кафе, нежели внезапно вспыхнувшие чувства. Ты действительно думаешь, что я поверю в это?
— Богдан, я правда жалею, что у нас все так закончилось.
— В какой именно раз?
Она цокает языком.
— Давай ты не будешь разыгрывать комедию и просто скажешь, что тебе на самом деле нужно. Сомневаюсь, что это деньги. В чем твой план?
Придвигаюсь ближе к столу и опираюсь о край локтями. Таня также садится ближе ко мне, ее глаза сужаются, а губы трогает улыбка, больше похожая на гримасу.
— Я уже сказала. Мне нужен ты. Да, я оступилась, но мы взрослые люди и можем начать все сначала. Если в этот раз ты будешь уделять мне больше внимания, то мы справимся со всем.
Я усмехаюсь и провожу рукой по волосам.
— Ты серьезно говоришь, что из-за того, что я как проклятый вкалывал в студии, ты легла с другим в постель? Только ты можешь вывернуть ситуацию подобным образом.
— А что мне было делать? Я только и слышала о твоих съемках, заказах. Тебя никогда не было дома. Ты в редакции Майка проводил больше времени, чем со мной, — цедит она сквозь зубы.
— Например, поддержать меня? Как тебе такой вариант?
— Я всегда была на твоей стороне, — ее зеленые глаза пропитаны холодом.
— Видимо у меня случилась амнезия. Не помню ни единого случая. И давай будем честны, последние полтора года ты прекрасно жила без меня.
Этот разговор порядком меня утомляет. Закончить отношения было нашим общим решением. Теперь же все сводится к тому, что во всей этой истории я — главный злодей, который пытался чего-то добиться и освободиться от влияния отца.
После того, как я решил поступить на факультет журналистики, отец прекратил какую-либо помощь. Я итак не пользовался его деньгами и постоянно находил себе подработку. Делал все, чтобы стать независимым и меня больше никто не мог заставить делать то, что я не хочу, поэтому брался за любую работу. Наверное, если бы не Майк и его предложение работать в газете его отца, я бы в конце концов сломался. Я цеплялся за свою гордость как за спасательный круг и именно она помогла мне окончательно не утонуть и сне тать тем, кого я бы со временем возненавидел.
Нам приносят заказ. Официантка демонстративно ставит перед Таней бутылку «Evian», затем разворачивается и уходит.
— Нам же было хорошо вместе, — шепчет Таня. — Почему ты не хочешь дать нам шанс?
Ее взгляд становится мягче и возможно, не знай я ее настоящую, то поверил бы в этот концерт, но я устал играть по чужим правилам.
— Думаю, просто «хорошо» меня больше не устраивает.
Таня протягивает руку и переплетает наши пальцы. Такой жест должен вызывать во мне хоть что-то. Хотя бы намек на теплоту. Я же остаюсь абсолютно равнодушен, поэтому убираю свою руку.
— Разве ты не был счастлив?
— Возможно. Первые пару лет казались мне настоящими, но это чувство быстро прошло, — делаю глоток кофе. — Ты же понимаешь, что если бы не общий бизнес, мы бы никогда с тобой не были вместе? Мы с тобой разные.
— Неправда. Мы очень похожи.
— Прости, но нет.
Перевожу взгляд на море. Мы сидим на открытой веранде, вблизи берега. Солнечные лучи преломляются сквозь стеклянную матовую крышу и играют бликами на коже. Морская поверхность настолько спокойная, что даже на расстоянии в несколько метров видно дно. По берегу пробегает парочка детей: они кормят хлебом подлетевших к ним чаек и весело смеются. А я вспоминаю совершенно другую картину. Сумасшедшую девчонку, беззаботно танцующую под попсовую песню. Как она кружилась и смеялась от всей души, не боясь показаться кому-то глупой. Как она проявляла любую эмоцию настолько искренне, что черствое сердце внутри меня начинало биться чаще. Как скрывала румянец на щеках, прячась за ладонями, пока я фотографировал ее.
Даже сейчас эти воспоминания вызывают улыбку на моих губах. И в данную минуту я понимаю, что за последнее время испытал куда больше эмоций, чем за последние несколько лет.
— Если это все, то я пойду. Думаю, мы оба понимаем, что возвращаться не к чему, — поворачиваюсь к Тане.
Достаю бумажник из заднего кармана джинсов и подзываю официантку.
— Я вспоминаю ее, — шепчет Таня. — Знаю, ты мне не веришь, но я действительно жалею, что мы потеряли то единственное, что могло нас спасти.
Она поднимает голову и смотрит на меня глазами полными слез. Моя рука застывает над небольшим ведерком для чаевых. Я с трудом сглатываю и чувствую, как по телу распространяется давно забытое оцепенение. Мы поклялись больше никогда об этом не вспоминать. Машу головой не желая возвращаться к событиям прошлых лет. Оттягиваю ворот футболки, пытаясь сделать глубокий вдох, но горло болезненно сдавливает тисками совершенных ошибок.
— Хватит, — прошу я.
— Я должна была послушать тебя, тогда возможно, сейчас все было бы иначе.
Таня съеживается на своем стуле и нервно потирает плечи, словно ее бьет озноб.
— Это уже не имеет значения. Все осталось в прошлом, — все же делаю глубокий вдох.
— Если ты дашь нам шанс, то мы все еще можем стать теми, кем были много лет назад.
Закрываю бумажник и убираю его.
— В том-то и разница, что я не хочу ничего возвращать, — резко бросаю я. — Надеюсь, ты это когда-нибудь поймешь.
Встаю из-за стола и направляюсь к выходу.
— Я не отпущу тебя просто так, — слышу я вслед, но не обращаю на эти слова внимания.
Глава 22
Мира
— Дерьмо! — слышу я громкое ругательство из кухни.
Вхожу внутрь и вижу, как Мира, мокрая с головы до ног, затыкает полотенцами, бьющий из стены фонтан воды.
— Не самое лучшее время, чтобы принять душ, — подбегаю к ней и накрываю ее руки своими.
Мира едва заметно вздрагивает.
— А ты что тут делаешь?
— Видимо в очередной раз прихожу тебе на помощь. Где вентиль, чтобы воду перекрыть?
— Держи, — она убирает свои руки и убегает в другой конец кухни.
Даже сквозь полотенца вода хлещет мне в лицо, и я за секунды становлюсь мокрым с головы до ног.
Интересно, она когда-нибудь не попадает в неприятности?
Вода наконец-то перестает течь и Мира возвращается ко мне. Она перекидывает мокрые волосы вперед и сжимает их ладонями, убирая всю влагу.
— Скажи, почему, когда мы с тобой встречаемся, ты вечно во что-то влипаешь?
Снимаю с себя рубашку и кидаю ее на стол.
— Я не просила о помощи, — бормочет она себе под нос.
— Да, конечно. Мне просто показалось.
— Ты пришел, чтобы в очередной раз язвить? — она испепеляет меня взглядом, сложив руки на груди.
— Нет, мне стало до такой степени скучно, что я решил вновь испытать все грани твоей доброты.
Она недовольно фыркает.
— Что случилось? — спрашиваю я, кивая на сломанный кран.
— Понятия не имею. Я уже хотела уходить и проверяла все ли закрыто, как вода начала хлестать во все стороны.
— Очевидно ты также не знаешь, что такое телефон.
— Когда пытаешься устранить вселенский потоп, то телефон — это последнее, о чем я думаю. К тому же Макс поехал к Полине. У них вроде как стадия примирения.
— Обо мне ты тоже не подумала.
Брови Миры взлетают вверх, а глаза широко распахиваются.
— С чего бы я о тебе думала? — ее голос, как и всегда полон сарказма, но в этот раз я слышу в нем неуверенность.
— Ладно, где у вас инструменты?
Мира кивает в сторону кладовой. Приношу большой короб и достаю все необходимое. Мокрая майка неприятно прилипает к телу, и я стягиваю ее с себя. Выжимаю в раковину и кладу рядом с рубашкой. Когда я поворачиваюсь обратно к поломанному крану, то на мгновение застаю на себе смущенный взгляд Миры. Я воздерживаюсь от шуток, хотя они так и вертятся на кончике языка. Хватает и того, что ее щеки покрывает румянец.
— У Макса вроде была здесь пара сухих футболок, — Мира пролетает мимо меня и хлопает дверью.
Я тихо смеюсь и принимаюсь за работу. Расстилаю полотенце на полу и наклоняюсь к прорванной трубе. Хоть чему-то полезному отец да смог меня научить. До тех пор, пока у нас не появились деньги, все поломки дома он устранял сам. Я же впитывал всю информацию как губка.
