Клянусь, я твой (СИ) - Эндри Полина

— Я даже не знаю, что тебе сказать, дружище…

Он отрывает взгляд от окна, глядя на меня с пронзительным спокойствием:

— Говори, как есть.

— Я только что встретил Элайну. На ней совсем лица нет. Что ты ей сказал?..

— Ничего особенного, — нехотя отзывается друг.

— Она правда беременна… от тебя?

И тут в палате воцаряется такая тишина, что можно было услышать, как за дверью елозит по полу мокрая швабра уборщицы.

— Нет, — отрезает Блейк, но я жду, зная, что будет продолжение. Блейк медленно выдыхая качает головой, и смотрит в окно, и выражение его лица мне ни о чем не говорит.

— Знаешь, сколько у нее было мужчин? А сколько раз женщины пытались окрутить меня вокруг пальца мнимой беременностью? А я знаю. Наверняка поссорилась со своим очередным любовником, а на меня решила всё спихнуть.

— Нет-нет, ты что-то путаешь… — я поспешно качаю головой, приближаясь. — Да, Элайна бывает легкомысленной и часто вообще не думает, но я знаю её ещё с тех времён, когда она была подростком, — опускаясь на стул, я прямым взглядом смотрю ему в глаза. — Она бы не стала лгать.

— Она не в моем вкусе, я уже говорил, — и Блейк направляет ответный взгляд. Некоторое время он не моргает и не сходит с дистанции, а затем вызывающе вскидывает брови: — И ты правда думаешь, что я бы стал спать с ней просто так, без защиты? Ты же знаешь, что я таким уже давно не страдаю.

— Как это случилось? — осторожно интересуюсь я.

— Она сама пришла ко мне. Надеялась на большее, но я ей отказал. Такие девушки мне попросту не по душе.

— Какие такие? — спрашиваю я.

— Легкомысленные, — он не сводит с меня взгляда. — Падки на скандалы и деньги, —очень, очень нехорошего взгляда.— Вот совсем другое дело твоя Ким…

Мой взгляд моментально меняется и, наверное, со стороны мои глаза и вправду становятся острее бритвы, потому как Блейк почти сразу же выставляет ладони в успокаивающем жесте.

— Спокойно, приятель. Я не собираюсь уводить ее у тебя или ещё что-то, — заметив мою настороженность, он медленно и плавно выдыхает. — Мне просто нравятся больше спокойные и уравновешенные. И рассудительные. А эта девчонка только и живёт сегодняшним днём.

Я смотрю на него, не зная точно, что на самом-то деле испытываю от всей этой ситуации.

— Она плакала, когда вышла.

— Пусть плачет. У нее есть своя голова на плечах. Пора бы уже взяться за голову.

Я предпринимаю ещё одну попытку достучаться до него:

— Мне кажется, ты слишком жесток к ней.

— Тебе кажется.

Возникшая гнетущая пауза, казалось, затянется навсегда. Я понимаю: все без толку. Ещё я понимаю, что лучше не лезть. Как никак они взрослые люди, сами разберутся. У нас же с Ким получилось.

— Ты как? Сильно досталось?

— Я в норме, — раздражительно отвечает Блейк.

Да, знаю я, что он ненавидит такие вопросы, но что поделать, сегодня из нас двоих он больной, а я и вправду не на шутку встревожился.

— Блейк, — предупредительно зову я.

— …И не нужно было срываться и вовсе не обязательно возвращаться в город из-за меня. Неразумный персонал, кто их просил… — бурчит себе под нос. Он поднимает голову, глядя на меня. — Езжай к своей Ким, а то будет переживать.

Я так и сижу, не двигаясь и не предпринимая попытку встать.

— Кейн, я в норме.

Блейк смотрит в мои глаза и я понимаю, что это действительно так. И, уже находясь около приоткрытой двери, положив ладонь на ручку я тихо выдыхаю и поворачиваю голову, понимая, что меня сгрызет чувство неправильности, если я не скажу это:

— Элайна не такой плохой человек, как ты думаешь. Не факт, что она сама в восторге от этой беременности. Но она не лгунья, Блейк.

И я ухожу, надеясь, что всё-таки смог достучаться.

57

Есть какой-то особенный шарм в том, чтобы просыпаясь, ощущать на себе его руки, находясь вегообъятиях, чувствовать себя счастливее всех этого мира. Правда, сегодня утром я проснулась одна.

Рассветное солнце за окном на несколько секунд ярко озаряет выступы высокого обеденного стола и ярко-розовые розы в хрустальной вазе. Настроение — отличное, на часах — шесть утра. Надо же, ещё вчера я уволилась с любимой работы, покинула с концами любимый город, но кроме удовлетворения не чувствую ничего. Я улыбаюсь, когда вижу Кейна, что сидит за барной стойкой на высоком стуле, попивая свой любимый кофе. Весь такой деловой, в костюме и с галстуком, ну прямо загляденье. Рядом с его левой рукой лежит телефон, перед ним — тарелка с запеченным тостом.

— Доброе утро, любимый, — я наклоняюсь, взъерошив мягкую шевелюру волос, коротко вдыхаю запах и целую макушку.

— Доброе, Ким.

Я отстраняюсь всего на считанные сантиметры, чтобы посмотреть на непривычно тихого Кейна. А где же его фирменная кривая улыбка, которая сводит меня с ума?.. К хорошему быстро привыкаешь, знаете ли.

— Ты вчера остался спать на диване, — говорю я, взбираясь на такой же стул, хотя это скорее констатация факта, нежели упрек.

— Я поздно вернулся, не хотел тебя будить.

Мне не нравится, что после его ответа я ощущаю гнетущую тишину. Я смотрю на задумчиво изогнутую дугу густых бровей, озадаченную складку на лбу, на то, как он сосредоточенно пьет кофе, перевожу взгляд на уныло молчащий телефон, а затем и на тарелку с наполовину целым тостом.

— Ладно.

Я спрыгиваю со стула, обхожу островок и открываю холодильник в поисках чего-нибудь съедобного.

— Я приготовил твои любимые панкейки с клубникой и купил тебе вишневый сок. Не могу быть уверен насчёт своих кулинарных способностей, но я подумал, что тебе это будет вкусно. И малышу.

Я закрываю холодильник, с интересом поворачиваюсь к столешнице, вижу на ней аккуратно украшенный блюдами поднос и помимо воли расплываюсь в улыбке. Он заботится обо мне. Нас. Это так мило.

— Я поеду на работу раньше, а то там творится полный хаос. Пока Блейк отлеживается в больничке, мне придется отхватывать по всем фронтам. А ты чем сегодня будешь заниматься? — спрашивает Кейн поверх чашки, делая маленький глоток.

Я пододвигаю тарелку на край, пожимая плечами.

— Отведу Оливию на танцы, а потом может быть, схожу к врачу.

Наливаю из графина сок и поворачиваюсь к Кейну, держа стакан и тарелку. Его взгляд теперь блуждает по моему лицу, наливаясь легким беспокойством:

— Тебя что-то болит?

Я улыбаюсь:

— Нет, я просто хочу встать на учёт. Хочу уже начать отслеживать беременность. Ещё несколько недель и мы сможем послушать ребенка на УЗИ.

— Это отличная новость, малышка, — так и не допив кофе, Кейн берет со стола телефон, поднимается и нежно целует меня на прощание в губы.

Я стою, как дура, улыбаясь и отчего-то чувствуя внутреннюю поднесённость. Где-то в недрах дома раздается стук двери, я сажусь на место Кейна, притягиваю к себе тарелку и делаю глоток из его чашки. Вкусно. Боже, я только сильно надеюсь, что у меня не будет с этим никаких проблем и я смогу пить кофе, как раньше. Не могу без него жить… И без Кейна тоже. Но если говорить совсем уж начистоту, без кофе я как-нибудь проживу.

58

Вечер. Комнату освещает тусклый бледно-синий свет вечернего сумрака, льющийся из открытого окна. Лёгкий ветерок мягко колышет белый тюль, отчегона стену отбрасываются причудливые тени от проезжающих по улице немногочисленных автомобилей. В темной спальне на кровати тихо гудит включенный ноутбук. Оливия лежит на моем плече и тихо вздыхает всякий раз, когда в фильме проскакивает грустный момент. Мы сидим так уже больше часа и я чувствую, как мои глаза уже слипаются, но мне так интересно узнать, чем же всё-таки закончится эта перепалка между двумя династиями. Снаружи раздается стук двери. Мы так и лежим, наблюдая за самой настоящей тишиной перед бурей.

— Кейн пришел, — безучастно подаёт голос Оливия.

— Угу.

Комната вновь погружается в тишину. Мы продолжаем сидеть в обществе друг друга, слушая мерное гудение ноутбука. Проходит ещё несколько минут, но так и ничего не происходит. Кейн все не приходит. Я решаю выйти сама.