Моя до конца (СИ) - Шантье Рошаль

Непослушными пальцами смахиваю со щеки слезинку, откладываю цветы на стул, потому что на край стола они просто не поместится и замечаю протянутую руку. Он торопит меня, не хочет больше ждать.

— Арина Туманова, — и спустя короткую паузу добавляю, — но в детстве родители звали меня Риша, — и пожимаю протянутую Ветровым руку.

Это похоже на чудо… И обстановка. Словно волшебство…

— Риша, — повторяет он, смакуя на языке позволенное лишь ему прозвище. Всегда лишь ему, — Я тоже буду тебя так называть.

Губы Макара находят мои и призывают к ответу. Успокаиваю их, отвечая на поцелуй, потому что тоже невероятно хочу этого.

Чувства тягучие и такие желанные захватывают в свой сладкий плен и я, позволяю увлечь себя в восхитительно изнеженный танец, который с каждым мгновением, с каждым течением секунды становится горячее. Дыхание учащается, желание становится откровеннее… Не знаю, как скоро я оказываюсь лежать на стоявшем позади нас диване, а Ветров нависает сверху.

— Макар, кем я буду, если отдамся тебе в первые минуты знакомства? — прерываюсь, не удержавшись от кокетливой шутки.

Любопытно, сколько же времени мы наслаждаемся друг другом? Оно, время словно застыло между нами двумя. Дало паузу, и больше не двигается, не беспокоя, не тревожа тех, кому так нужно остаться вдвоём; отказалось вмешиваться и исчезло за дверью, отказываясь быть лишним.

— Любимой, моя девочка. Не важно, что произойдёт, ты останешься мной любима.

Эти слова… Я…

Я поднимаю его лицо, притянув к себе поближе и целую так нежно, как только могу.

— Останови меня, Риша, — шепчет меж поцелуями, — останови сейчас. Потому что я слишком долго ждал.

Голос грудной, низкий, с нотками хрипотцы и … присущей только этому мужчине первобытности…

Только этому мужчине…

Моему…

— Только мой Ветер, — всхлипываю от нахлынувших эмоций.

— Только твой. Всегда. Только твой, — убеждающе. С рыком.

— Да, Макар… Да…

Утро встречает приятной негой, разлившейся по телу. Я сладко потягиваюсь, когда дверь открывается, и в проеме, с подносом завтрака в руках оказывается мой самый лучший любимый мужчина.

Да, я призналась в этом себе. Я люблю его. Макар Ветров — моя единственная любовь.

Почему, как говорил Аланьев, я не нашла никого лучше Лукашина? Да потому что они все-равно все были хуже Ветрова. И смысл таких поисков? Им никогда не стать им.

Именно это раздражало в Артеме, именно это Артем понимал сам и давил на меня тоже поэтому.

Он не Ветров.

Это раздражало нас обоих.

И сейчас, когда я рядом с оригиналом своих желаний, без опасений повторения прошлого, чувствую себя счастливой. Конечно, внутри, где-то глубоко в недрах моей души, все еще немного боязно, но это решит только время. И сейчас я учусь доверять тому, кого люблю.

— Из той самой кофейни? — спрашиваю, подогнув под себя ноги. И, укутавшись в одеяло, чтобы скрыть наготу, сажусь по-турецки, подбив под себя края ткани.

— Нет, — отвечает моя любовь, поставив на мои колени свою ношу с едой, — я хоть и расплатился за разбитый стол, но желанным гостем стал вряд ли, — усмехается он, а затем тянет за левый край одеяла, чтобы залезть ко мне.

Бодра в нежности касаются жесткие пальцы. Они ведут свой танец к колену, перебираются на внутреннюю часть бедра и исследуют выше… И выше…

Тело пронзают приятные мурашки предвкушения, дыхание ускоряется, когда, из-за стоящего на разведенных коленях подноса, я не могу свести ноги и мой сладкий мучитель пользуется этой возможностью.

Ласка становится интимнее и пальчики на ногах вытягиваются. Дыхание мешается с моими тихими стонами, когда, отдавшись на милость томительной истоме, перестаю контролировать себя, с удовольствием сдаваясь в плен наслаждения…

Поднос с грохотом приземляется на прикроватную тумбу, а меня, освободив от единственной ткани, касается горячий язык… Там, где скрыто пламя моего желания…

— Макар…

Я не смущаюсь с ним, не стесняюсь, потому что отпускаю себя. Впервые за столь длинный срок даю себе дышать, откинув все лишние мысли, туманящие разум.

Туман — не всегда хорошо,

Ветер — не всегда опасно,

Но когда они рука об руку, рядом…

— Ах…

Мне не хватает совсем немного, когда Макар отрывается от меня, но лишь для того, чтобы стать еще ближе друг к другу…

Стать единым целым…

Я люблю его так давно и так сильно, и все, чего хочу сейчас — это быть вместе с ним.

Рядом…

Ближе…

Еще…

Еще…

Спальню оглушает женский вскрик удовольствия, следом мужской рык, а потом нежное баюканье и шепот на ушко… Только для нас двоих…

Глава 33

Мы собираемся идти гулять. Ветров пригласил меня на свидание, а я, нежась в его объятиях не смогла отказать. И странно это было бы немного, не находите?

Выдохнув минуту назад и уложив меня спиной на свою еще влажную грудь, мы отдыхали, не в состоянии оторваться друг от друга. Он будто стирал воспоминания о другом. Том другом, который заменял его, а я, признаться, никого, кроме него и не помнила. Жалела только о нашей слабости, о юношеской глупости и об обстоятельствах, что сыграли с нами. Но, как правильно подметил мой любимый мужчина: самобичеванием ничего не добьешься. И я просто принимаю ситуацию, чувствуя при этом себя абсолютно счастливой! Мы заслужили это. Сквозь сомнения и упреки я вернулась к себе. К той, от которой так быстро бежала.

Из принесенного вчера Макаром моего чемодана достаю кожаные брюки и ассиметричный свитер. Белый и очень уютный, как руки Ветрова…

О, поплыла…

Только усмехаюсь сама себе. И что? Имею право! И показываю язык глядящему с насмешливым видом отражению в зеркале. Привожу себя в порядок медленно и с наслаждением. Мне нравится процесс… Покрутив в руках тюбик губной помады отложила туда, откуда взяла. Я планирую много-много целоваться!

— Я готова, Макар! — кричу, выйдя из хозяйской ванной, она прилегает к спальне. У Владика расположение один в один, хоть дом и построен позже.

— Я очень-очень рад, — говорит своим особенным голосом с чувственной хрипотцой.

Ветров подходит ближе. Медленно. Разглядывая с головы до ног, голодными глазами блуждая по закрытому телу. А я только сейчас понимаю, что на мне та самая одежда, в которой я впервые увидела Ветрова. В офисе. Позорную встречу с аварией я из памяти вычеркивала.

Хотя, это же Ветров… Вычеркивай, зачеркивай — не поможет!

— Какая сексуальная… Невозможно сдержаться… — рука касается моего запястья и ведет вверх, приподымая рукав, вызывая мурашки от легких касаний. Вторая ладонь проходится по груди, по животу ниже и ниже…

— Макар, ты обещал мне свидание, — сиплю едва слышно, закусывая губу, не в состоянии сдержать стон внутри.

— Ресторан никуда не денется. Я обещаю…

И я верю…

Шепот на ушко, язык, задевший ушную раковину и укус на мочке, чуть выше небольшой сережки-гвоздика. Всхлипываю, осознавая, как мало нужно мне рядом с ним.

К черту ресторан… Никуда он не денется…

На этот раз, чтобы собраться, я вытолкала Ветрова из комнаты и велела не входить, чтобы он снова не начал распускать свои наглые шикарные руки. Сколько бы ни возмущалась, однако, между нами девочками, насколько же безумно приятно ощущать себя красивой и сексуальной для того, кого любишь.

— Собралась, — с улыбкой спускаюсь по лестнице и направляюсь к нему, — Нет-нет, никаких касаний и поцелуев, пока мы не покинем это здание, — играючи я делаю шаг назад, хоть и прекрасно понимаю, чем это чревато.

Играть со зверем, знаете ли… А когда тот еще и голоден…

Макар голоден со мной всегда…

— Хорошо, моя Риша. Тебе пора поесть кое-что посытнее, — и подмигивает мне, невыносимо пошлый, будоража воспоминания, заставляя подкрепить их фантазией. — Но ночью, обещаю, я доберусь до тебя, — и сказано это низким, совершенно откровенным голосом, что я вдыхаю в предвкушении. Если он надеялся напугать меня, то очень зря.