Билет на балет - Жанна Лебедева
Наконец-то на горизонте показались песочные дюны и пальмы. Оригинальное зрелище выглядело, словно картинка. Высокие песчаные откосы окружали совсем миниатюрный город и в его центре находившуюся, ещё более маленькую, живописную зелёную лагуну. Уакачина выглядела самобытной. Скоро должны были наступить сумерки, и Ида спешила предоставить туристам неповторимую возможность развлечься сендбордингом. Местные песчаные курганы, крутые откосы, высоченные спуски и невидимые песчаные ямы превосходно подходят любителям острых ощущений. Похожая на пустыню Сахара, экзотика не просто так стала местом старта латиноамериканского Дакара. Оно того стоит. От живописного пейзажа у Полины просто дух захватило. Огромные песчаные горы влекли к себе. Никакого отдыха, скорее в дюны!
На самодельных автомобилях «баггах» местные раллисты завезли туристов на высоченный откос и вручили каждому по адаптированному сноуборду. Техника спуска очень проста. Ложишься животом на доску или садишься на неё, как на санки, и с ветерком спускаешься вниз. Коллеги Полины один за другим с радостью стали спускаться и лишь она замешкалась: «А оно мене надо?» – боясь возможных травм, с еврейской интонацией задавалась вопросом Полина. Горнолыжные курорты, быстрые спуски, как и многие другие острые развлечения были ей неведомы. С какой целью подвергать себя и своё тело – удивительный инструмент танца – необузданному риску, ей было не приемлемо и непонятно. «Острые ощущения совсем не моя тема. Но раз приехала – спускайся!» – слегка сконфуженно подбодрила себе Поля, легла на доску, схватилась за прикрепленные верёвки и ринулась вниз. Огромная волна песка устремилась в лицо, и она мгновенно облокотилась на руки, прогнула спину, высоко подняла голову и дальше спускалась, как закаменелый сфинкс. Замешательство на вершине не прошло бесследно. Полина сдвинула руку с доски и поцарапала об песок локоть. Спускаться ещё раз и занести в рану инфекцию было бы глупо, и девушка, оставив свой борд местным мачо, в одиночестве поплелась на самую высокую вершину.
«Странно, у меня совершенно отсутствует страсть к развлечениям с привкусом острых ощущений, – думала Полина сидя на песчаном откосе, не отрывая взора от красивейшего, практически космического неба. – Адреналина и ярких эмоций у меня и в повседневности предостаточно. Только успевай изворачиваться. С радостью бы поделилась своими ослепительными переживаниями с попутчиками. Только они им будут не интересны. Ведь это мой опыт и чувства, наполняющие лишь мой внутренний мир. Опыт не грипп – им просто так не поделишься. Каждый копит сам, собирая свои шишки, переживая, нанося себе душевные шрамы, а затем зализывая их. Все ощущения приходят лишь во время реального процесса. Рассказывай сколько угодно, описывай, разрисовывай – всё тщетно. Чувства не передаются словами. И, лишь слегка прикоснувшись, испробовав, можно отдалённо понять их природу. Только испытав на своей шкуре».
Уже смеркалось, и солнце почти закатилось за горизонт. Перед её глазами раскрывалась захватывающая, уникальная свето-образная панорама. «Вероятно, такие закаты бывают в пустынях или на Марсе. Только там я никогда не была». Смотря на закат, Полину окутало состояние полного спокойствия и умиротворения. Пески постепенно стали менять окраску и буквально на глазах из жёлтого стали превращаться во все оттенки серого. Солнечные раскаты на небе также плавно менялись и трансформировались. Жёлто-оранжевые небесные разводы гармонично соединяли небо цвета морской волны и серые песчаные курганы. Вокруг не было ни души. Только она и небо. Высоко над головой стали появляться первые звёздочки. Удивительно, здесь они так близко. «Если встать на цыпочки и высоко поднять руку, возможно можно даже снять одну с небес и приложить к сердцу, – подумала Полина. – Тут так спокойно и уютно. Могу превратиться в песчинку, раствориться в пучине ветра и остаться здесь навсегда. Вечно смотреть на небо и звёзды».
* * *С каждым часом пребывания на земле инков на душе у Полины становилось спокойнее, и вокруг себя она замечала всё больше деталей. Свежевыжатый апельсиновый сок, фрукты и даже острый кофе за завтраком приносили огромную радость и придавали её дню больше смысла. Девушка никуда не спешила и делала всё в намеченное время. Придя раньше всех на завтрак, она долго сидела на террасе и смотрела высоко вдаль, на откосы песчаных дюн. Вероятно, она никогда больше сюда не вернётся, но в памяти сохранит это место, навсегда даря частичку своей сущности этому бескрайнему песчаному пространству.
Ехать предстояло недалеко, лишь пару сотен километров, пару часов колеся по неизвестной стране. На сегодня была намечена первая настоящая встреча с древним исчезнувшем наследием. Странный и вечно сухой регион Наска самобытно выделялся на карте империи инков. Из рассказов Иды Полина по чуть-чуть находила и открывала для себя эту самобытную, высокую культуру. Оказывается, у инков не было колеса, письменности и даже счёта. Каким образом и при помощи каких инструментов они строили свои удивительные дома, обтёсывая огромные камни и складывая их как пазлы, – тоже неизвестно. Древняя империя объединяла не только очень разные земли, но и культуры. В Наске практически никогда не идут дожди. Полнейшая засуха и пыль. Но даже в таких неимоверно сложных условиях наски умудрялись вести плодородное хозяйство, выращивать продукты и собирать большой урожай. Всё у них было продуманно до мелочей. Каждая капля воды бережно сохранялась и при помощи оригинальной системы колодцев орошала поля.
Но самое главное, фантастическое и чарующее культурное достояние Наски – это огромнейшие рисунки и линии, нарисованные на просторных песчаных равнинах. До сих пор исследователи теряются в догадках – в каких целях, для чего, кто, когда и как их нарисовал? Ведь, стоя ногами на каменно-подобной пустынной серой земле, их практически невозможно увидеть. Не зная об их существовании, вы их просто не заметите.
Прибывшую в Наску группу литовских туристов встретил пожилой, высокий и стройный гид удивительно интеллигентной наружности. Эрудированный и начитанный мужчина на красивом испанском языке рассказывал невероятные истории, а Ида их переводила на литовский. По сравнению с Лимой и Уакачиной в Наске было
