Робкая любовь - Виктория Лукьянова
Выдохнув, я сморгнула слезы и включила смартфон. Матвей сказал, что это его второй телефон, которым он почти не пользовался после покупки нового. Он отдал его мне вместе с сим-картой, на которой было достаточно денег, чтобы сделать несколько важных звонков и дать обещание набирать сообщения для Матвея. Как раз вчера я отправила такое сообщение перед сном, и сегодня на губах расплывалась улыбка, когда я быстро перечитала нашу короткую переписку.
Дрожащими пальцами я набрала номер, прислушиваясь к тишине, заполнившей дом. Набрав в легкие побольше воздуха и нажав на кнопку вызова, я прикрыла глаза, слушая длинные гудки. Один, второй… Их можно было считать бесконечно, пока не сработал автоответчик. Услышав женский механический голос, я вздрогнула и торопливо сбросила. Так, отец не отвечает. Скорее всего, он и не будет отвечать на звонки с незнакомых номеров, но и я не буду сдаваться. Набрав второй номер, мамы, я уже более спокойно реагировала на гудки, пока вместо автоответчика я не услышала ее… Ее голос… И теряя способность говорить.
– Да, алло, – раздраженно произнесла на том конце женщина, явно не радуясь тому, что по эту сторону молчали. – Алло, – настойчиво повторила она, и я поняла – если не отвечу, она сбросит и уже не ответит на новый звонок.
– Мама, – прошептала охрипшим от волнения голосом.
Повисла тишина. Кажется, она не расслышала. Или не верила тому, что слышала. Я торопливо повторила, прочищая горло.
– Мама, привет! Это я… Лола, – проговорила, чувствуя, как к щекам прилила кровь.
* * *
– Можно войти?
Я стоял на пороге квартиры Амалии и смотрел в упор на девушку, которую совсем недавно называл своей невестой и с которой хотел прожить всю свою жизнь. Она изумленно смотрела в ответ, не решаясь сдвинуться с места. Да, возможно мой визит был не запланирован, и я наверняка не мог знать застану ли Амалию дома или нет, но все же рискнул. А теперь наблюдал, как она медленно оживала от шока и отступала назад, позволяя мне войти. Я сделал пару решительных шагов вперед, отметая прочь любые сомнения. Я здесь для того чтобы все закончить. Хватит с меня трусости и сомнений. Хватит переживаний и самобичевания. Из нас двоих переживал только я…
– Привет, – прошептала Амалия, наблюдая, как я неспешно передвигался по ее квартире. – Не ждала тебя.
– Сегодня или вообще? – язвительно поинтересовался и тут же одернул. Так, Матвей, не будь таким. Я здесь для диалога, а не для того чтобы плеваться ядом и ругаться.
– Сегодня, – выдохнула Амалия и указала на гостиную. – Нам, наверное, нужно поговорить?
Я кивнул, прикусив вовремя язык. Прошел следом за ней и опустился в кресло, в котором раньше любил сидеть. Привычки давали знать. Я неосознанно втягивал воздух, словно пробуя его на вкус. Ничего не изменилось – здесь витал ее аромат. Запах ее дома. Немного горечи от кофе. Амалия любила выпивать кофе на обед, а не по утрам, как многие. Также чувствовались нотки цитрусового парфюма, кусающего рецепторы. И кажется, освежитель воздуха. Все переплеталось в некий особенный аромат, от которого я раньше чувствовал себя здесь как дома. Сейчас же хотелось поскорее оказаться на загазованной улице и не вспоминать прошлого.
– Так поговорим? – нерешительно произнесла девушка.
Я вновь кивнул, переплетая пальцы. Нужно расслабиться и не показывать своей злости. Я уже перешагнул через это. Смогу шагать дальше. Пусть и без нее.
– В прошлый раз мы так и не обсудили всего, – начал я, глотая ком, который то и дело перекрывал доступ к легким. – Нам нужно расстаться.
К черту сомнения! Чем раньше будет поставлена точка, тем лучше для нас двоих. Тем более Амалия уже сделала свой выбор. Но услышав мои слова, она вздрогнула и осторожно опустилась на край второго кресла, стоявшего напротив.
– Моть…
– Матвей, – поправил ее, припоминая, что мое имя так сокращали лишь близкие друзья и родные. Теперь Амалия к ним не относилась.
Она кивнула, поправила сама себя и заговорила дальше.
– Ты прав. Нужно расстаться. Я долго об этом думала и теперь понимаю, что у нас нет общего пути.
Замолчала, рассматривая меня из-под полуопущенных ресниц. Я чувствовал ее цепкий и осторожный взгляд.
– Амалия, почему? Что у нас пошло не так?
Она пожала плечами, наклоняя голову чуть вбок. На плечи упали ее шелковистые темные волосы, которыми я когда-то любовался. Обожал проводить по ним рукой, пропускать через пальцы, на что Амалия обычно возмущалась и требовала не портить ей прическу. Тогда мне казалось забавным, сейчас же воспринималось в исключительно ином ключе. Ей не нравились мои прикосновения. Или не нравился я в целом. Но тогда почему я? Вопрос терзал и не давал покоя. Но вскоре Амалия разрушила звенящую тишину и ответила, нисколько не смущаясь того, о чем мне поведала.
– Я изменила тебе, Матвей. Изменяла много раз, – проговорила так, словно выстрелила в грудь. Сердце не просто сжалось. Оно дрогнуло и превратилось в кусок льда.
Я молча кивнул и посмотрел под ноги. Холодно и больно. Два ощущения, наполнивших мое тело. Первое сжимало сердце в ледяной капкан, второе молотило в колене.
– Да уж, – прошептал, выдыхая. – И я ничем не лучше тебя, – поднялся на ноги, заставляя себя не думать о боли.
– О чем ты? – Амалия подскочила следом и испуганно уставилась на меня.
– Ни о чем, – ответил, медленно оборачиваясь. – Можешь собрать мои вещи, которые я у тебя оставлял? Заберу потом сам или попрошу кого-нибудь заехать. Пока ты еще будешь здесь.
Амалия шумно вдохнула и быстро закивала, продолжая все также растерянно смотреть мне вслед. Я вернулся в коридор, обулся и вышел, оставляя на тумбе у входа ключи от ее квартиры.
Пожалуй, теперь да. Теперь точка.
Глава 19. Шаг вперед
– О, привет. – Ник явно был поражен увидеть меня средь бела дня на своем пороге. Впрочем, и я был удивлен, застав друга дома.
– Привет. – Кивнул, протягивая руку. – Извини, я без звонка. Не знал, ответишь ли…
Никита пожал ладонь и хохотнул, впуская меня в свою холостяцкую берлогу. Поправил на ходу сползающие домашние шорты и пригласил на кухню.
– Если ты не против, я тут устроил себе небольшой перекус.
Я принял его предложение и наслаждался крепким чаем, пока Ник разогревал для себя обед.
– Какими судьбами?
– Пришел мириться.
– Ну-ну, –
