Курортный папа - Стелла Кьярри
— Это мы еще обсудим, — Андреас яхтсмен подхватывает меня под руку и помахав другу, уводит из таверны. Между нами, наконец, улетучивается неловкость. Я перестаю чувствовать себя с ним как молодая любовница. Теперь мне все больше кажется, что именно он хочет стать для меня настоящим, хоть и припозднившимся отцом. Вот только желание и действительность не всегда совпадают. Но стоит ли вообще продолжать копаться в прошлом? Или принять все так, как есть…
— Спасибо за ужин, — улыбаюсь Андреасу, когда тот провожает меня до отеля.
— Тебе спасибо. Слушай, Венера… Я очень рад, что мы с тобой познакомились.
— Я тоже!
— Поэтому ты, пожалуйста, не пропадай. Не знаю, насколько это возможно, но мне бы очень хотелось видеть тебя чаще. Как смотришь на то, чтобы уволиться из отеля? Если любишь возиться с детьми, то можешь работать у меня. Нагрузка не такая серьезная, да и зарплату буду платить побольше.
— А Гриша знает, что ты по ночам шляешься с мужиками?! — голос Катерины заставляет меня вздрогнуть, а Андреаса замолчать.
Он вопросительно смотрит на меня, а потом поворачивается, чтобы увидеть, кто это посмел прервать наш разговор. Неуверена, узнает ли он Катю, но ему явно не нравится ее тон.
— Простите? — удивленно поднимает брови.
— А, красавчик с яхты… Мужик, держись от нее подальше. Она нагуляла ребенка и теперь навязывает его всем подряд, авось кто позарится.
Андреас даже рот раскрывает от такого заявления.
— Займись своей жизнью, она тоже может быть интересной, если перестать жить чужой. — Осаживаю. — Так что, закрой рот и иди мимо, Катерина.
— Да, да, да… знаю. Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье! — выкрикивает популярную фразочку, которая меня раздражает. — Знаешь, Венера, на двух стульях не усидишь…
— Это не лечится. У нее шиза. Я пойду, пока она не вылила на нас ведро помоев, — шепчу Андреасу. — Увидимся.
— Хорошо, — хмурится он, наблюдая, как я убегаю к себе.
Не знаю, идет ли Катя за мной, или остается, чтобы полюбезничать с Андреасом. Мне все равно. Знаю, он не поверит ни единому слову этой гадюки. К тому же своим поведением она выставляет в не лучшем свете в первую очередь себя.
— Ну как? Выяснила что-нибудь интересное?! — Гриша накидывается с расспросами. Не дает мне лечь спать, пока я все ему не расскажу.
— Они меня разыграли…
— Да ладно?! Вот так дела…
— В общем, пока вопросов не убавилось. Никто из них не сознался…
— А ты не думаешь, что они оба могли… ну…
— Моя мать не стала бы спать с обоими! — кидаю в него подушку. Сам факт этого допущения поднимает во мне целую бурю негодования.
— Прости… я всего лишь предположил. Что если они оба любили ее и не сознаются, чтобы не ранить друг друга?
— Я не знаю. И не хочу думать про маму так. Уверена, она была влюблена в кого-то одного. И вообще, моя мама — святая! Она не встречалась ни с кем, не приводила домой ухажеров, пока я росла. Хотя она была очень красивой и пользовалась повышенным вниманием мужского пола. Так что давай закроем эту тему!
— Да, как скажешь, — пожимает плечами друг. — Я вовсе не хотел тебя обидеть.
На этом наш разговор заканчивается. Забираюсь под одеяло и засыпаю. Вопросов тьма, а ответов на них до сих пор нет.
12
Следующее утро приносит мне неприятную неожиданность. После завтрака я сталкиваюсь нос к носу с Саймоном. Он проходит мимо будто бы не замечая. Но решаю все-таки проявить воспитание и поблагодарить за оплату медицинских услуг. Потому догоняю его и преграждаю путь.
Он прищуривается, вопросительно смотря в мою сторону.
— Спасибо. На этом все.
Его лицо приобретает загадочно насмешливый вид. Он пожимает плечами и не успевает ответить: откуда-то выскакивает Тамара.
— Я тебя везде ищу! А ты опять с этой странной девушкой! — она смотрит на меня со смесью негодования и неприязни.
— Прошу простить. Больше не потревожу, — отступаю, чтобы уйти.
— Конечно. У нас свадьба и не советую лезть к моему жениху, — громко заявляет она и, схватив парня за рубашку, агрессивно тянет на себя. Тот в принципе не возражает. На моих глазах происходит то, чего не должно происходить рядом с детским клубом. Поцелуй заставляет меня скривить губы и увести детей к бассейну, прикрыв им глазки.
Это просто возмутительно! Чувствую себя еще хуже, чем после выпада Катерины. И когда все это закончится? Может, и правда стоит уволиться? Как часто эта пара будет мозолить мне глаза?
— Венера, ты чего такая грустная? — дергает за руку один из малышей.
— Тебя обидела та тетя?
— Нет. Я просто случайно съела кислый лимон. И до сих пор не могу отделаться от этого неприятного чувства горечи.
— Возьми наши конфеты! Может быть, они смогут подсластить тебе жизнь, — ребята протягивают мне на ладошках леденцы, который им раздавали на завтраке. Этот милый, непосредственный и добрый поступок детей заставляет меня улыбнуться.
— Давайте сюда ваши конфеты! Объявляю сегодняшний день самым лучшим днем! Никакой кислятины и грусти! Только радость, шутки, обнимашки и смех! Ну, кто первый обниматься?!
Ко мне выстраивается очередь из малышей, а потом они и вовсе облепляют меня со всех сторон. Теряю равновесие, и мы с громкими криками и смехом падаем в сухой бассейн, утопая в мягком наполнителе. Этот день и правда будет самым лучшим.
Но у вечера свои планы...
Бывают вечера, когда чего-то хочется, но не знаешь, чего. И лучше бы сидеть на пятой точке ровно, чтобы не искушать судьбу. Но нет... Шило в этой самой точке не дает спокойно лечь спать и тянет наломать дров.
— У нас кончилась зубная паста, — резюмирую с мрачным лицом.
— Знаю. Завтра куплю, — отмахивается Гриша, растянувшись на своей постели. — Сейчас не пойду в магазин. Устал как собака.
— Нет, до завтра я не выдержу. Ты же знаешь мой пунктик о свежести дыхания.
— Знаю. Но сейчас ничем не могу помочь. Возьми жвачку в ящике.
— Я все-таки, пожалуй, прогуляюсь до магазина. А за жвачку спасибо.
— Вень, ну куда ты в такой час? Не заставляй меня поднимать
